Надежда Кархалёва - Альдана Последняя королева эпохи
— Так она не виновата! — начала была свою главную песню Теона, но наткнулась на новую грубость тёмной красавицы.
— Тебя послушать, так в этом мире вообще виноватых нет, все беды сами собой происходят. Запомни, девочка, за любые поступки единственный ответчик — тот, кто их совершает. Дарья знала, чем её история может обернуться, но всё равно шла с нами. И я имею право её обвинять в том, что она виновата в гибели тех, кто нам был дорог.
— Что ты говоришь! — выкрикнул Николас. — Ты раньше Дарье и думать не давала о том, что все трагедии из-за неё происходят, а теперь?!
— Прости! — страдальчески воскликнула колдунья. — Но пойми меня, я не могу так легко принять смерть тех, кого почти считала своими родными! словно я потеряла братьев и сестёр.
— Для нас эта потеря такая же тяжёлая, — произнёс Бруно. — Надеюсь, у тебя истерика. Не представляю, если твои слова — это серьёзно.
— Что, правда глаза колет? — Кларисса выходила из себя. — Из-за этой девчонки всё! Чем она хороша настолько, что можно терпеть всё, что она приносит нам? Она очевидная помеха, и это ничем не исправить и не затмить! Мы все взрослые люди, понимаем, что нежное чувство вопреки чему-то — излишество, огромное и мешающее.
Алина, Саша, Джессика и Николас в одну секунду крикнули: «Замолчи!», «Прекрати!», «Закрой рот!» и «Ложь!»
— Ты утверждала обратное ещё два дня назад, — сказал Бруно грустно. — И это слегка коробило, такие бескорыстные отношения разве что в легендах сохранились. Это казалось смешным и наивным. А теперь я убедился, что наивны как раз мысли о том, что друзья должны быть инструментом для достижения целей. И понял, что эта мысль хоть и бред — она верная… Поздравляю, ты меня совсем запутала.
— Я рада, что ты начал это понимать.
— Как раз таки я совсем запутался, — пробормотал Бруно.
— Я была о вас лучшего мнения, — заявила Джессика.
— Какая же ты дура, — хохотнув, красавица посмотрела на неё высокомерным взглядом. — Ничем не отличаешься от своей сестры. Думала о нас как о благородных разбойниках, которые друг за друга горой стоят? Большая дружная семья — мы такие в твоём представлении были, да? Ты так счастлива была, когда с нами познакомилась, говорила, что потеряла веру в таких людей, как мы, для которых жизнь это не забег по трупам. Что мечтала встретить подобных нам. Так вот, таких людей не бывает! И не ищи их! Не пытайся разглядеть в ком-либо! Не усложняй себе жизнь!
— Не оскорбляй мою сестру! — этот крик Джессики, наверное, пробежал по всем тюремным коридорам и отдался в каждой камере.
— Эй, вы, тихо! — донеслось из-за стены.
Компания бросила выяснение отношений, но все изнемогали от злости или от непонимания.
Когда в камеру вернули троих друзей, ни Кларисса, ни Бруно, ни Николас не проявили никакого участия. Остальные засуетились:
— Живы?
— Что с вами делали?
— Как вы себя чувствуете?
— Вас никакими зельями не поили?
— Зрение вернули?
После первых вопросов выкрики стали сливаться в шум, сквозь который пробился голос Томаса:
— Дали какой-то гадости, теперь нас всех мутит. Очевидно, хотели поглумиться над нами. Могу поспорить, что нам магия лечения Теоны не поможет.
— Зелье, случайно, не тёмно-фиолетовое было? — спросила Тина.
— Оно самое.
— Да, ты прав — тюремщики хотели поиздеваться. Это эликсир «Орлиный глаз», его надо разбавлять водой, пока он не станет бледно-сиреневым. В противном случае вызывает десятки побочных эффектов, — вздохнула девушка.
Тут Дашка застонала, схватившись за живот. Ей было хуже всех. И все сразу вспомнили разговор, случившийся в этой камере полчаса назад.
Глава 9 Наставница
Дашка, конечно, не понимала, почему некоторые друзья стали слишком уж навязчиво проявлять заботу, а некоторые — наоборот, игнорировали молодую колдунью, оставаясь равнодушными даже тогда, когда физическое страдание заставляло её стонать. Соседи по камере слишком пристально следили за ними всеми: они с нетерпением ждали, что Кларисса выскажет Дашке всё, что о ней думает, и начнётся потасовка. Кое-кто из компании опасался, что кто-нибудь из заключённых решит сам спровоцировать скандал, поведав колдунье об отношении Клариссы к ней.
Всё пространство камеры пропиталось напряжением, одно неверное слово могло отразиться криком и пусканием в ход кулаков. Приближался час казни, и отдельные личности стали как-то сочувствовать осуждённым на смерть, но большинство хотело зрелища.
— Из-за такой пигалицы столько шуму, — вдруг нарочито громко вздохнул парень, у которого через всё лицо тянулись четыре полосы шрамов от чьих-то когтей.
— Ты про кого сейчас сказал? — подскочил к нему Саша.
— Все вы называете её Дарьей. Полагаю, это и есть её настоящее имя.
Маг наотмашь ударил его в висок, повалив на каменный пол, и молча отошёл.
— Что он имел в виду? — спросила Дашка с заметным напряжением.
— Говорят, у тебя какая-то уникальная сила, из-за которой твоя компания не может тебя прогнать — парень с обезображенным лицом поднялся на ноги, кровь быстро втянулась в рану, тут же исчезнувшую. — Что-то по тебе не видно. Твоя магия даже действие эликсира подавить не может.
— Я буду рада, если сила от меня уйдёт, — спокойно ответила на хамство колдунья.
— Что? И эту девицу считают магом? — ухмыльнулся он. — Ту, что оскверняет великую силу волшебства такими словами? — теперь парень заговорил серьёзно: — У меня был магический дар. Выдающийся. У меня его отняли насильно, выкачали из меня всё до последней частицы волшебства. Это были люди короля Мартина, к огромной моей радости покойного. Я был очень беден, поэтому считался бесправным существом. Они искали в нашей деревне чародеев, чью силу можно было бы забрать для каких-то целей короля и его придворных магов. Так меня лишили моего волшебства. Я владел и тёмным, и светлым на высшем уровне, магией Земли — на среднем. Я мечтал создать защитный барьер вокруг нашего поселения, чтобы нас оставили в покое, наших детей и родителей. Теперь же я никто. У меня осталась лишь способность к регенерации, но только зачем мне это, если жить теперь незачем? Почему тем, кто не ценит ту мощь, которая ему дарована, магия дана в невероятных количествах, а нуждающиеся в такой силе, остаются без неё? За что это? Великие Ветры, как вы можете допускать такую несправедливость!
— Не обращайся к предкам с обвинениями! — неожиданно рассердилась Кларисса. — Я с тобой согласна, но, раз так происходит — когда-нибудь это закончится хорошо. Если несправедливость совсем нестерпимая — награда будет бесценной. Дарье сила не нужна — она нужна всему королевству. Ты и понятия не имеешь, кто мы.
