Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне
— Надеюсь, она дома, — на этот раз первым поднялся на крыльцо Дафан, а Елиад ожидал внизу. Раз уж местным красавицам так нравится Еж, ему и дорогу.
— Куда же ей деться? — пробормотал Корсак, когда загремел засов.
Дверь приоткрылась на цепочке.
— Что вам угодно?
Голос притягивал: мягкий, приятный.
— Извините за беспокойство, сударыня, — вежливо начал Дафан. — Мы хотели бы видеть Дарихан, жену Шишлы Чижа.
— Зачем? — поинтересовались из-за двери, и Корсак по какому-то наитию быстро соскочил с лошади и взбежал по ступенькам, оттеснив Дафана.
— Мы его родственники, — заявил он. — Из Энгарна. Чиж должен был вам рассказывать.
За дверью все стихло. Потом последовал другой вопрос:
— Вам нужны его записи?
— Да, — заверил Корсак, а Еж посмотрел на него с упреком: нельзя показывать нужду в чем-то, тогда за это попросят вдвое. Но Корсак чувствовал, что если юлить, их в дом вообще не пустят.
— И вы готовы заплатить? Я прошу дорого.
— Готовы, — не обращая внимания на гримасу Дафана, ответил он.
Денег он с собой не взял, но пока можно договориться. Может быть, взглянуть на эти записи, чтобы оценить, и опять же нанять воров, если цена будет высока.
— Зайдите вдвоем, — предупредила женщина. — Охрана пусть будет снаружи, — дверь закрылась, загремела цепочка.
Дафан только глаза поднял к небу, поражаясь женской глупости. Если она боялась нападения, так двое мужчин легко с ней справятся и без стражи, тем более она не спросила об оружии. А если бы им взбрело в голову войти в дом без разрешения, они бы вошли туда, несмотря на то, что здесь добротная дверь. Корсак весело рассмеялся, прекрасно его понимая, но надо было играть по правилам хозяйки. До поры изображать покорность.
— Идите за мной, — женщина пошла вглубь дома, не закрыв дверь на замок. Дафан хмыкнул. И последовал за ней по темному коридору. Мимо просторной залы, которая вполне бы сгодилась для посетителей таверны, женщина повела их по лестнице наверх. В комнате наверху было тепло и светло: кроме лампы огонь горел в камине.
Наконец Елиад разглядел жену Шишлы. Ей вряд ли исполнилось сорок, и если бы не темные круги под глазами и не изможденное лицо, она была бы красавицей. Темно-русые волосы она туго собрала на затылке, но надо лбом они все равно кучерявились. Корсак немедленно представил, как хороша она станет, если их распустить. А судя по всему, они длинные и густые…
— Снимите одежду, господа, — потребовала женщина.
Елиад опешил, потом рассмеялся. Дафан сохранил невозмутимость.
— Какая бойкая жена у Шишлы, — съязвил Корсак, смягчая колкость улыбкой. — Сразу к делу. Или это потому, что два года как вдова?
— Не смейте оскорблять меня! — она вспыхнула от гнева, и Елиад снова ей залюбовался. — Мой муж, — голос дрогнул, — оставил мне четкие указания по поводу того, кому можно отдавать записи, а кому нет. Мне надо увидеть ваши татуировки.
Дафан и Елиад переглянулись, а затем сняли плащи, за ними последовали дублеты и нижние рубашки. Женщина шагнула ближе и взглянула сначала на татуировку ежа, обнюхивающего гриб, а после, сердито стрельнув глазами в Корсака, на прижавшегося к земле лиса, — он явно сидел в засаде. После этого отвернулась к окну.
— Одевайтесь.
Когда мужчины вновь надели все, кроме плащей, она повернулась и указала на стулья возле стола.
— Присаживайтесь. Шишла предупреждал, что быстро вы вопросы не решаете. Тем более если дело касается трех тысяч золотых.
— Сколько? — Дафан остановился на пути к стулу. — Кажется, этот вопрос мы решим очень быстро. Елиад, если ты готов отдать эту сумму, можешь задержаться, я не дам ни золотого, — он подхватил плащ.
— Еще один бойкий, — поддел Корсак. — Если дама просит, можно хотя бы сесть за стол и выслушать, что она нам скажет. За это же она деньги не берет, правда? Не торопись, успеешь еще до отъезда с кем-нибудь перепихнуться.
— Корсак!
— Иногда он пыхтит, как еж, — поведал Елиад Дарихан, садясь ближе к ней. — Но чаще рычит, аки барс, — и опять повернулся к Дафану. — Садись, садись, — когда Еж сел рядом, он обратился к хозяйке. — Может быть, вы знаете, почему Шишла считал, что его записи стоят так дорого?
— Конечно, знаю, — парень, который ее раздражал сначала, теперь казался единственной надеждой. Вот только взгляд — горячий, настойчивый — смущал. Что за манера оказывать знаки внимания женщине, от которой ничего не нужно кроме потрепанной книжицы? Ведь такой выйдет на улицу, свистнет да подмигнет — к нему и молодухи, и девчонки сбегутся, и девственность отдадут. Потому что молодой да смешливый, потому что богат и живет на другом материке. А вдруг с собой возьмет? Дарихан старалась не встречаться с Корсаком взглядом. И ужасно хотелось стукнуть его чем-нибудь, чтобы прекратил ее смущать, но в то же время подобное внимание было приятно. Давно забытый жар разлился по телу.
— Так поведайте нам сию тайну, — хитрый лис заговорил шепотом и, казалось, будто он вовсе не о записях ведет речь. Дарихан разозлилась на себя: да он же соблазняет ее, чтобы сбить сцену. Думает, что она вот сейчас растает и отдаст им все задаром. Как бы не так! Она с вызовом посмотрела на молодого мужчину.
— Я скажу одно. В этой книге есть рецепт напитка, который вам нужен. Такой рецепт стоит гораздо больше трех тысяч, но я не буду просить больше. Выпив настой, сделанный по этому рецепту, вы станете невидимыми для Охотника, но при этом сохраните способность управлять эймом.
Брови Дафана подпрыгнули.
— Очень любопытно, очень, — так же тихо ответил Елиад. На губах блуждала соблазнительная улыбка, и Дарихан не знала: хочет она разбить эти губы в кровь или поцеловать их. — Может, вы и правы. Может, подобный рецепт стоит дороже. Но где гарантия, что он действует? Что если мы отдадим деньги за пустышку? Ведь вы на себе действие напитка не проверяли, а ваш… муж, как ни странно умер, — мерзавец поиграл бровями. Она знала, что для эйманов их брак недействителен, потому что его не благословил Охотник. Но зато по людским меркам, наоборот, лишь венчание в церкви Хранителей Гошты считается настоящим, так что напрасно он на нее смотрит, как на шлюху.
— Шишла предупреждал, что вы скажете что-нибудь подобное, — прищурилась она. — Но мое последнее слово — три тысячи золотых. А если вы не согласны, то я подожду других эйманов. Кто-нибудь заплатит и за рецепт, и за тайны, которые муж узнал об эйманах и Охотнике, — рука второго красавчика сжалась в кулак, и она опять произнесла то, что заставил ее заучить Шишла наизусть. — На всякий случай я спрятала записки, так что воры их не найдут, и вы их не отыщете даже если свяжете меня и обыщете дом.
