Майкл Муркок - Король мечей
— Что это? — пробормотал он.
— Машина, — пояснил Джери, — которую сделали древние. Я искал ее потому, что она отнесет нас в Танелорн.
— Но почему не отправиться с Элриком в его Танелорн?
— Мы нашли место, осталось попасть в нужную плоскость и время, — сказал Джери. — Потерпи, Корум, ибо, если нам ничто не помешает, мы скоро увидим тот Танелорн, который ищем.
— И найдем там помощь для борьбы с Гландитом?
— Этого я не могу тебе сказать.
Джери шагнул к чаше и обошел вокруг с удовлетворенным видом, будто был хорошо знаком с устройством машины. Пальцы его скользили по узорам чаши, и что-то запульсировало в недрах машины, словно забилось сердце. Сферы, углы и извивы начали менять цвет и смещаться. Движения Джери сделались лихорадочными. Он велел Коруму и Эрекозе стать, прижавшись спиною к чаше, затем извлек из кармана небольшой фиал и вручил его Элрику.
— Когда нас здесь не будет, — пояснил он, — кинь это в емкость, потом садись на своего коня, которого я вижу вон там, и гони во всю прыть в Танелорн. Строго следуй этим инструкциям, и ты послужишь всем нам.
Элрик осторожно взял в руки фиал.
— Хорошо.
Джери улыбнулся загадочной улыбкой:
— И передай мой привет моему брату Мунгламу.
Малиновые глаза Элрика расширились.
— Что? Ты знаешь его?
— Прощай, Элрик! Мы непременно встретимся, и еще не раз, хотя, возможно, и не узнаем друг друга.
На лице Элрика плясали отблески полыхавшей сполохами чаши.
— И это к лучшему, я полагаю, — добавил Джери едва слышно, с явным сочувствием к альбиносу. Но Элрик уже исчез, равно как и пустыня, и сама машина в сверкающей чаше. Внезапно какая-то невидимая рука швырнула их назад.
Джери облегченно вздохнул:
— Машина уничтожена. Это хорошо.
— Но как мы вернемся в свою плоскость? — спросил Корум. Их окружала высокая, волнующаяся под ветром трава — такая высокая, что стебли ее поднимались выше их роста. — А где же Эрекозе?
— Ушел своей дорогой. В свой Танелорн, — ответил Джери. Он взглянул на солнце. Потом сорвал пучок травы и отер лицо. — И мы тоже пойдем своей дорогой.
— Танелорн уже близко? — волнение охватило Корума. — Он уже близко, Джери?
— Да, я чувствую его присутствие.
— Это твой город? Ты знаешь его обитателей?
— Это мой город. Танелорн всегда был и будет моим городом. Но этот Танелорн мне незнаком. Впрочем, мне кажется, кое-что знаю о нем, — иначе все мои замыслы не стоят и ломаного гроша.
— Какие замыслы, Джери? Ты должен сказать мне, что знаешь.
— Я мало что могу рассказать тебе. Я знал о судьбе Элрика, потому что некогда сражался плечом к плечу с ним. Я и сейчас там, пока он жив. Я знал также, как помочь Эрекозе, потому что когда-то в прошлом, а может быть, в будущем был его другом. Но не мудрость руководит мною, Корум, а всего лишь инстинкт. В путь.
И Джери пошел вперед сквозь высокую, колышущуюся траву — так уверенно, будто шел по знакомой торной дороге.
Глава третья
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ МИЛЛИОНА СФЕР
А потом они увидели Танелорн. Голубой город в голубой дымке, сливавшейся с синевой небес, чьи здания являли взору такое разнообразие оттенков синего и голубого, что город казался разноцветным. Шпили и купола прижимались друг к другу; изогнутые, закрученные в немыслимые спирали башни восторженно устремлялись ввысь, безмолвно упиваясь своей ликующей красотой, многоцветьем — от темно-синего, почти черного, до бледно-лилового — и совершенством форм сверкающего металла.
— Нет, это не город смертных, — потрясенно прошептал Корум. Он кутался в алый плащ, чувствуя себя совершенно ничтожным, раздавленным великолепием города.
— Похоже на то, — тон у Джери был почти мрачный. — Это не тот Танелорн, который я видел когда-то. Корум, он почти зловещий… Он прекрасный и удивительный, но, может быть, не настоящий? Анти-Танелорн или Танелорн, где правит совершенно чуждая нам логика…
— Что-то я не понимаю тебя. Ты толковал о мире. У этого Танелорна вполне мирный вид. Ты говорил, что есть великое множество Танелорнов, что Танелорн существует от начала времен и будет существовать до их конца. Что из того, что этот Танелорн кажется необычнее прочих?
Джери тяжело вздохнул.
— По-моему, я начинаю прозревать суть. Танелорн — это единственное место в мультивселенной, неподвластное времени. А значит, у него должно быть особое предназначение — во всяком случае, это не просто приют для усталых героев и их спутников…
— Ты полагаешь, здесь опасно?
— Опасно? Это зависит от точки зрения — что ты считаешь опасностью. Некоторые знания опасны для одного человека, но очень полезны для другого. В безопасности кроется опасность, и наоборот. Это ты уже успел понять, верно? Мы ближе всего к познанию истины, когда сталкиваемся с парадоксами, а потому — и мне следовало сообразить это раньше — Танелорн должен быть парадоксом. Надо войти в него, Корум, и выяснить, зачем судьбе было угодно привести нас сюда. Корум медлил в нерешительности.
— Мабелод грозит уничтожить Закон. Гландит-а-Краэ мечтает покорить все наши плоскости. Ралина пропала. Мы многое рискуем потерять, Джери, если ошибемся.
— Да, мы рискуем потерять все.
— Тогда, может быть, лучше сначала удостовериться, что это не ловушка? Что мы не стали жертвой космического обмана?
Джери громко расхохотался:
— И как ты намереваешься это выяснить, Корум Джаелен Ирсеи?
Корум посмотрел на друга и опустил глаза.
— Ты прав. Надо войти в город.
Они пересекли лужайку, голубоватую в струящемся от города синем свете, ступили на просторную улицу, вдоль которой росли голубые цветы и деревья, и вдохнули воздух Танелорна, столь непохожий на воздух городов в знакомых им мирах.
Рыдания стеснили грудь Корума. Он опустился на колени, благоговея перед красой вечного города, чувствуя, что готов отдать за него жизнь. Джери положил руку ему на плечо и прошептал:
— Да. Это — подлинный Танелорн.
Корум и Джери побрели по улице, высматривая обитателей города. Тело Корума сделалось каким-то невесомым, он словно парил над землей. Его вдруг наполнила необъяснимая уверенность, что здесь они обретут долгожданную помощь, что Мабелод будет повержен, что вадаги и люди Лиум-ан-Эса прекратят, наконец, убивать друг друга. Но они все шли и шли, а навстречу им не попалось ни единой живой души. Никто не приветствовал их, вокруг царила всеобъемлющая тишина.
Вдруг в конце улицы Корум заметил какую-то фигуру, неподвижную на фоне замысловатого голубого фонтана. Это была статуя — первая статуя, которую они обнаружили в городе. Что-то неуловимо знакомое почудилось Коруму в ее очертаниях, что-то, вселившее в него смутную надежду. Статуя отчего-то связалась в его мозгу с мыслью о спасении.
