Анна Одувалова - В когтях тигра
— Анжелика, вы слишком много говорите. Сложно бывает уловить суть. Надеюсь, вам никого не придется убивать, но то, что тысячелетний тигр приедет за пинё… думаю, в этом есть смысл. Тогда вряд ли получится избежать кровопролития. И наши желания роли в этом случае не играют.
— Почему?
— А что вы слышали о тиграх-оборотнях чангуи?
— Странные у вас вопросы. Ничего ровным счетом. Неужели вы забыли? До недавнего времени я вообще не думала о сверхъестественных существах.
Мы вышли из тихой ВИП-зоны в основное помещение клуба. И из-за грохочущей музыки я не поняла и половины слов, которые произнес Ком Хен.
— Что? — попыталась я перекричать людей и рвущиеся из колонок децибелы.
— Поговорим дома! — огрызнулся мужчина и начал пробираться сквозь толпу к выходу из зала.
— А мы уже уходим? — обиженно поинтересовалась я. Музыка действовала на меня гипнотически. Настроение повышалось, хотелось танцевать, петь и флиртовать со всеми подряд. Но с Ком Хеном особенно, и это непонятное желание сбивало с толку.
— Анжелика, может быть, вы не заметили, но мы ездили по делам! Отдыхать отправитесь со своими друзьями, когда все закончится!
— А если все закончится плачевно? — из чистого упрямства поинтересовалась я, тут же поймала своего спутника за рукав рубашки и заныла, не давая опомниться: — Ну пожалуйста! Один танец! Как раз медленная композиция. Вы ведь не откажете мне? Ну вам же несложно? — Глаза кота в сапогах из «Шрека» у меня делать всегда получалось хорошо.
Ком Хен замер и посмотрел на меня с удивлением и неприязнью. Весь мой задор прошел, и я потерянно отступила, чувствуя себя маленькой и глупой. Собственно говоря, на что я вообще рассчитывала? Что он согласится и скажет: «Конечно, Лика, я обязательно потанцую с тобой и буду сжимать тебя в объятиях»? Глупо, глупо! Я уже почти извинилась за наглость, когда Ком Хен осторожно, с большими паузами между словами произнес:
— Если я потанцую с вами, вы будете вести себя хорошо? И расскажете мне наконец-то какой коктейль пили? Потому как вещь, судя по всему, забористая. Нужно взять на заметку.
— Так говорила же. — Я пожала плечами, напустила на себя задумчивый вид, усиленно скрывая радость, и шагнула в его объятия, предпочитая не отвечать на предыдущий вопрос и чувствуя себя победительницей. Кто знает, захочу ли я вести себя хорошо после танца?
Уже через минуту я пожалела о своей затее. Ощущение триумфа ушло, сменившись чем-то другим, волнительным и волшебным, даже стало страшно. Ком Хен двигался умопомрачительно — плавно, красиво и непринужденно. Мне нравились его ладони, лишь чуть касающиеся талии. Я с трудом сдерживалась, чтобы не провести сомкнутыми на его шее руками по короткому ежику волос. Растворялась в музыке — сегодня получалось ее прочувствовать особенно остро, как и запах дорогого парфюма. И думала о том, что и правда я маленькая и очень глупая девчонка.
Хотелось соблюдать дистанцию, сделать вид, будто для меня танец ровным счетом ничего не значит, но получалось плохо. Я невольно прижималась ближе, словно лоза, оплетая руками Ком Хена за шею. Старалась поймать темный сосредоточенный взгляд и утонула, когда у меня это получилось. Больше всего я сейчас жалела о том, что не могу потереться щекой о его шею и мурлыкать от удовольствия. Приходилось сдерживаться и контролировать свои порывы.
Совсем недавно Ли-сонсенним представлялся мне кем-то вроде инопланетянина, который не понимает очевидных намеков и не замечает влюбленных студенток. Иначе почему не обратил внимания? Ведь вот же они — на расстоянии вытянутой руки, — всегда готовы идти хоть на край света, нужно лишь поманить пальцем. Та же Ленка. Она очень красива, она могла бы сделать для него что угодно, а он день за днем безразлично проходил мимо, как будто не понимал, для чего две расстегнутые пуговки на воротнике ее блузки. Да и меня в последние дни он игнорировал, точно я пустое место.
И только потерявшись в черных глазах, поймав едва заметную хищную улыбку — такую притягательную и совсем незнакомую, услышав сильное гулкое сердцебиение, я очень четко осознала одну вещь — он ведь живой, чувствующий, и он прекрасно все понимает. И этот танец, и эту детскую попытку быть ближе, и чуть участившееся дыхание слышит. Он расшифровывает намеки намного лучше, чем воображают себе влюбленные дурочки. Интересно, когда я превратилась в одну из них?
Только вот он слишком хорош для того, чтобы поддаваться на неумелые, слишком откровенные и безыскусные провокации. Он ведь действительно хорош. Зачем ему глупые студентки? Он может найти себе лучше, опытнее, красивее. Может поманить любую сам, ту, которую захочет. Нет необходимости реагировать на ненужные знаки внимания. Хищники всегда оставляют право выбора за собой.
Стало стыдно за свое поведение и попытку уподобиться той же упивающейся собственной неотразимостью Ленке, и только эйфория, которая не покидала меня, не дала отстраниться. Я решила закрыть глаза и насладиться последними минутами танца. В конце концов, я не позволяла себе ничего такого, о чем потом могла пожалеть. Держалась от него на расстоянии все время, а сегодняшний вечер вполне можно списать на стресс.
— И все же какой коктейль был в вашем бокале, Лика? — шепнул он мне на ухо. Голос хриплый и нежный заставил ослабеть. Теплое дыхание мурашками осело на шее, и я поежилась. Колени позорно подогнулись, ноги стали ватными, а в голове образовался туман. Интересно, Ком Хен это делает специально? Раньше он не говорил со мной так чувственно, волнующе. — А лучше скажите, что именно вы просили налить? Вы ведете себя, мягко сказать… необычно.
— Мне должно быть стыдно? — Я испугалась. — Вдруг действительно со стороны смотрится совсем неприлично? Хотя мне самой казалось — все как обычно. Только настроение лучше, чем должно было быть.
— Нет, прилично. Но… — он задумался, — иначе. Слишком уж вы веселы и легкомысленны. Что было в бокале?
— Так мохито безалкогольный! Я уже говорила и не раз!
— И все? — Подозрительность Ком Хена не знала границ.
— Ну, он спросил, что добавить… — вспомнила я.
— И?
— Попросила чуть-чуть любви и хорошее настроение! — призналась я и пожала плечами. — Ведь в шутку же! К тому же мне действительно было грустно, да и с любовью в моей жизни как-то не очень. Пока… — Последнее слово я пискнула, наблюдая за тем, как меняется лицо Ком Хена.
— Вот как вас оставить одну?! — прошипел он и отцепил мои руки от шеи. — Лика, Лика! Нельзя быть такой наивной!
— А что я сделала-то? — удивилась я, но послушно отступила. Танец закончился.
