Елена Усачева - Желание
Меня схватили в охапку, и уже через секунду я была около своего подъезда.
Дверь. Лестница. Сквозняк из разбитого окна. Знакомый двенадцатый этаж. Пять ступенек, ведущих к закрытой двери на чердак.
— Прими душ и поешь. Я буду ждать тебя в комнате.
Он взял мои руки (его собственные опять были в перчатках), развернул ладонями вверх, сложив их ковшиком. Царапины, оставленные мне березой, затянулись кровавыми корочками. Макс медленно опустил в ладони лицо. Ранкам стало прохладно и хорошо, пульсирующая боль потихоньку ушла.
— Прости меня, я не успел, — прошептал он мгновенно затянувшимся ссадинам. — Хотел кое-что узнать и… Но теперь точно все закончилось.
— Ты знаешь, что происходит? — Мне оставалось беседовать с макушкой, лицо Макс все еще не поднимал. Макс опустил мои руки, убедился, что все ранки зажили, усмехнулся, глянув мне в лицо.
— Извини, но родители сегодняшний вечер проведут у телевизора. — Он потянулся к карману своей куртки. — Там сегодня интересный сериал. Никак не оторваться.
На длинном черном пальце звякнули ключи.
— У меня теперь всегда будет запасная связка, чтобы ты без проблем попадала домой.
Я никак не могла заставить себя начать говорить. А ведь хотелось объяснить, почему мы с Пашкой обнимались, рассказать, из какой переделки Колосов меня вытащил, пожаловаться на Катрин…
Из кармана джинсов я вытащила остатки мобильника. Губы сами расползлись в улыбке — вот сейчас Макс опустит лицо, и сотовый, лежащий у меня в ладошке, через мгновение окажется собранным.
Делать он так, конечно, не стал. Просто забрал у меня развалившуюся трубку.
— Я. Тебя. Жду. На кухне, — повторил любимый и толкнул дверь в мою квартиру, уже успев открыть замок. Он всегда все успевает. Теперь, надеюсь, я тоже успею. Еще в парке у меня родилась идея, как сделать так, чтобы Смотрители забыли о моем существовании. Только думать об этом я боюсь, чтобы Макс не догадался и не помешал мне.
Из комнаты родителей и правда слышались звуки работающего телевизора. Все в порядке. Иногда они действительно любят вместе посмотреть фильм.
Прежде чем мы с Максом разошлись в коридоре, я задержала его за руку.
— Скажи, а куда Лео спрятал свое оружие, когда отправился в путешествие к прерафаэлитам?
— В мастерской оставил.
Макс говорил ровно. Мой вопрос его не удивил. Это меня потом удивит то, что он сделает. Ведь Макс уже догадался о моем решении. Зря я пряталась и не поднимала глаза. Он все понял.
Макс осторожно поцеловал меня в щеку и повернул в сторону ванной.
Вопрос, где я буду ночевать, решен. В мастерской.
Очень странное было ощущение — вновь чувствовать себя здоровой. Словно на месяц меня лишили возможности ходить, а тут вдруг сказали: «Иди!» Такое однажды было — две недели я пролежала в кровати. Мне нельзя было вставать. И все эти две недели я смотрела в окно, мечтая подойти к нему. Все две недели за окном была осень — шел дождь и падали листья. Когда же я наконец встала, на улице лежал снег. Мы с зимой сделали шаг навстречу друг другу. Мне было легко. Наверное, с тех пор я люблю зиму.
Сейчас мне тоже было удивительно не чувствовать своего тела. Нигде ничего не болело, не тянуло в сон. И даже помороженные ноги чувствовали себя прилично, прогулка по парку босиком и без верхней одежды не давала о себе знать.
Я открыла кран. Хлынула обжигающе горячая вода. Она сильными струями била по коже, возвращая мне ощущение жизни.
Все было решено, и назад дороги нет. Я нужна Смотрителям, ради чего они даже готовы убить Антона, а заодно Катрин и вообще всех, кто вокруг меня появляется. Их надо остановить, иначе эта гонка друг за другом ничем хорошим не кончится. Теперь Смотрители знают, что у Катрин ничего не получилось, что моя связь с Антоном прервалась. И настала их очередь делать ход. Только бы мои прыжки через острые предметы не убили Антона. Рыжий веселый программист мне искренне нравился, так же как нравилась в свое время Ирина. И раз уж меня во все это замешали, я все и исправлю.
Конечно, я недооценила Олега. На деле он оказался не таким увальнем, как мне виделось поначалу. За улыбкой Гагарина пряталось многое. И может быть, когда-нибудь я в этом разберусь. Интересно, кто со мной придет разговаривать? Александр или Борис? Я не сомневалась, что Олег примчится ко мне в город со своей компанией. Если уже не примчался. Я набрала Олега, и звонок прошел. Катрин не дала мне ничего сказать, но на его мобильном отразилось, что я звонила. И пропала. А потом в дело вступил Мельник. Представляю, какая у них там началась паника. А значит, они с минуты на минуту появятся здесь. И мне останется только ждать и запасаться приметами. К этой встрече мне надо быть подготовленной.
Я стала с остервенением тереть свое тело губкой, словно оно было виновато, что все так произошло, что оно вместо того, чтобы решать проблемы, желало другого. Покоя. Того самого, о котором сейчас мне будет говорить Макс. Но я не хочу покоя, по крайней мере сейчас. Надо решить проблему, потом будем отдыхать. А для этого, всего на один день, нужно сделать так, чтобы Макс перестал ходить за мной по пятам. Но я не знаю как. Запакует меня сейчас Макс в чемодан и увезет без лишних споров. А в том, что он захочет уехать, я не сомневалась.
Запросили пощады пятки — распаренные ранки напитались водой и начали болеть. Ну да, босиком по колючим палкам в лесу я ходить умею. Я закуталась в халат и на мысочках выскользнула в коридор.
— Как ты готовишь кофе? — Макс стоял на кухне, в руках (ага, перчатки он снял) у него была банка. Он с сомнением в нее заглядывал, словно в его представлении кофейный порошок должен быть другого цвета. Например, зеленого.
— Берешь банку, заливаешь кипятком и не размешиваешь, — пошутила я.
— Что, прямо туда? — решил уточнить Макс.
— Вам кофе в постель или в чашечку? — усмехнулась я, выхватывая у него банку. — Давай сама сделаю.
— Почему ты так ходишь? — Макс, как всегда, был очень внимателен.
Я тут же опустилась на пятки, зашипела и вновь встала на мыски, пробормотав:
— За грехи поставлена. — Нервы начинали сдавать.
Макс отобрал у меня банку, силой усадил на табурет, поднял к себе на колено мою правую ногу. От чувства неловкости я готова была провалиться сквозь пол.
— Ты очень быстро бегаешь, ботинки за тобой не поспевают. — Он ничего не делал, просто держал мою ступню в своих руках.
— Мне не дали обуться. — Я смотрела на его тонкие белые руки, на чуть синеватые ногти, на хрустально-идеальные пальцы, и к переносице стали подкатывать слезы, словно я прощалась с любимым. Мне не хотелось с ним расставаться. Я только-только начала понимать, что такое любовь. Я только-только поверила, что и у меня может быть счастье. И я хочу его сохранить. Один день! Я смогу сделать так, чтобы все было хорошо.
