Общество забытых мучеников - Рид Анви

Реджис не стал медлить с ответом.

«Я прошел только по одному. Вышел в кабинете истории».

«Значит, после смерти Эрика убийца сбежал через тоннель?»

«Видимо. Но там еще три хода».

«Надо проверить и их».

«Есть планы на вечер?» — Реджис улыбнулся краешком губ.

«Драить полы в коридоре. Мистер К. наказал нас с Ноа». — Эбель натянула улыбку.

«Это нам на руку».

Эбель прикусила губу. Постучала ручкой по столу и наконец, перевернув страницу, написала: «Мистер К. знает, что мы продолжаем расследование».

Реджис повернулся к Эбель — в его взгляде читались сотни тысяч вопросов.

— Откуда? — спросил он одними губами.

Эбель пожала плечами. Реджис закатил глаза.

«Нам это не должно помешать», — дописал он и громко захлопнул блокнот.

Не должно… Но Эбель чувствовала, что помешает им это очень-очень сильно и очень-очень не вовремя.

Сразу после пар и плотного обеда, на котором подавали овощное рагу и излюбленные Эбель куриные шницели, профессора отвели учеников в комнаты. Джосайя напоследок напомнил, что через пару часов зайдет за Эбель для отработки наказания. Месяц они должны были драить кабинеты до блеска. Управиться с этим следовало до темноты, пока коридоры не оккупировал патруль, а опасность быть пойманными убийцей не возросла до критического уровня. Кажется, все забыли, что Эрика и Ребекку нашли мертвыми днем. Убийца явно не был вампиром и без стеснения охотился на жертв при дневном свете, не боясь заживо сгореть на солнце. Но студенты играли по правилам профессоров. И если те считали, что ночь — идеальное время для убийств, то так тому и быть.

Эбель зашла в комнату, пустую и холодную. Ее кровать была неприбрана, подушка с одеялом раскиданы. Окно, которое забыла закрыть Соль, впустило ноябрьский холод. В воздухе висело странное напряжение, впитывалось в серые потрескавшиеся стены. В углах клубилась тревога, игралась с открытой дверцей шкафа. Тимо так и не вернулся.

Эбель выглянула из окна, осмотрела кладбище, но не увидела несчастного и уставшего призрака. Видимо, несчастный и уставший призрак до сих пор спал в своем гробу. Она закрыла окно. Поежилась, потрогала еле теплую батарею. Хотелось захлебнуться горячим чаем, завернуться в вязаный свитер, спрятаться под одеялом. Слишком тут было холодно. Слишком одиноко.

— Бель!

Дверь открылась, и на пороге показалась Соль. Она сжимала в руке лямку сумки с учебниками и пыхтела, как самый злой паровозик.

— Зайдешь, может?

Соль, не послушавшись, опустила взгляд на раненое плечо Эбель.

— Если бы ты только знала, как я злюсь! — процедила она сквозь зубы. — Если бы ты знала, как я волновалась всю эту поганую ночь!

— Если тебе станет легче, — Эбель пристыженно улыбнулась, — то можешь ударить меня. Я заслужила…

Соль шагнула в комнату и рывком захлопнула дверь. Она морщила нос и стискивала зубы так, что лицо покраснело, а на шее проступала тонкая вена. Эбель приготовилась к удару. Она лишь надеялась, что кулак придется не в ее больное плечо. Хотя — плевать. Если это поможет загладить вину, то пусть Соль бьет куда хочет.

— Одного удара будет мало. — Соль стянула с плеча сумку и швырнула на пол.

Она быстро двинулась к Эбель, и та зажмурилась, испугавшись встречи с кулаком. Грозные шаги, которые явно слышали все этажом ниже, рычание и звон цепочек приближались к Эбель с каждой долей секунды. И вот — Эбель рефлекторно отклонилась назад, но… Соль не ударила. Она врезалась в нее, вышибая из легких воздух. И повисла на шее, крепко прижав к себе.

— Ты напугала меня, дура, — пробубнила Соль. — Не делай так больше.

Эбель, терпя боль в плече, стиснула ее в объятиях.

— Я чуть не сошла с ума этой ночью… Без тебя мне было невыносимо одиноко. И если бы с тобой что-то слу…

— Прости меня. Я не знала, что все закончится… так, как закончилось.

— Знаю. Ты не виновата в том, что у Амелии поехала крыша. Но как только я ее увижу, — разозлилась Соль, — то сразу отправлю обратно в медблок. С переломом челюсти, например.

Эбель усмехнулась. Соль тоже. Они постояли так еще немного. Согревая своим теплом, заменяли друг другу горячий чай, вязаный свитер и пуховое одеяло. В комнате стало светлее. То ли от закатных лучей, то ли от дружбы, разогнавшей тоску и одиночество.

— Что произошло с моей кроватью? — наконец разомкнув объятия, спросила Эбель.

Соль замешкалась и виновато посмотрела на взъерошенное одеяло.

— Я не могла уснуть, — тихо сказала она, — и мне тебя не хватало. Я думала, что мне станет легче, если я лягу к тебе. Думала, что подушка пахнет тобой. Пахнет вишней.

Эбель погладила Соль по голове и вновь обняла.

— Но она воняет какой-то затхлой пылью… — смеясь, добавила подруга. — Поэтому я так и не уснула. Мыться бы тебе почаще, милая.

О том, что пару дней назад там спал Тимо, Эбель решила умолчать. Не нужно Соль было знать, что по ночам ее иногда согревает мертвец со скурского кладбища.

Эбель рассказала Соль о крипте и тайных ходах, которые Реджис нашел под собором. Рассказала, что они нашли странный круг и цилиндр с цифрами. Пустое захоронение и… логово убийцы. И предупредила, что сегодня с Реджисом она вновь спустится туда. Соль, конечно же, рвалась вместе с ними. Но выйти из комнаты по-прежнему было проблемой. И не только ночью, после отбоя, но и днем. Поэтому Эбель в очередной раз пообещала подруге, что будет осторожна. Та же в очередной раз сделала вид, что поверила ей.

Как и обещал, Джосайя вернулся за Эбель через пару часов. Забрал ее и Гретту, теперь боящуюся «новенькой», в сторону которой она старалась даже не смотреть. Кэруэл забрал и Ноа с Колмом. Ноа, разумеется, был безумно рад тому, что получилось вырваться из комнаты и наконец отдаться зову приключений. Колм же плелся сзади и виновато косился на Эбель. Он хотел ей что-то сказать, но каждый раз, открыв рот, тут же закрывал его, стесняясь быть услышанным. Эбель знала, что он сожалел. И уже давно его простила. Чего нельзя было сказать о Гретте, на лице которой не было и капли раскаяния. Зато был страх, и это Эбель нравилось куда больше.

Гретту с Колмом отправили драить общий коридор. Ноа достался кабинет истории. Конечно, это было неудивительно. Он так доконал Джосайю своим желанием разобрать его книжный шкаф и стеллажи со свитками, что тому ничего не оставалось, как отправить его подальше от себя. А именно — в кабинет к мисс Джефферсон, который Кэруэл запер снаружи. Ноа все продумал. Ему нужен был тайный ход, который обнаружил где-то за шкафом Реджис. Эбель же получила кабинет Джосайи, и ее спасало лишь то, что самого Джосайи там не было. Мисс Вуд ненадолго уехала, оставив за старшего профессора криптографии. Он, конечно, ничего не успевал. Бегал будто ошпаренный. Разбирал какие-то бумаги. На уроках писал письма, считал сметы. И явно занимался делами, которые его мало интересовали. Сейчас он убежал в трапезную — разбираться, куда же делся мешок с картошкой и где искать другой, ведь ужин должен был быть готов через пару часов.

Эбель зашла в кабинет шифрологии. Какие-то два часа назад она спала на парте у окна и ждала, когда же закончится очередная лекция про сокровища Биля, который создал три шифра, скрывающих информацию о трех кладах с драгоценностями. Половину сказанного Эбель уже забыла. Слишком уж хорошо пригревало солнышко. Оно отдавало ей свои последние силы, ведь с каждым днем, приближающим к зиме, становилось все слабее и слабее.

Сейчас, обойдя парты, Эбель зашла за бархатную ширму. Там все так же стояли два потрепанных кресла. Столик с вазой с шоколадными конфетами и стопки книг на полу. Тут они с Джосайей разгадали последний шифр. Шифр Иуды. Воспоминания о том разговоре были неприятными, они осели, как ржавчина, где-то внутри Эбель и все никак не уходили. След от пальцев Эбель на окне ранил еще сильнее. И до сих пор не помытая кружка, из которой она пила невероятно вкусный чай тем вечером. Наверное, тот «Эрл Грей» был лучшим подарком от Джосайи Кэруэла. И последним.