Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

"Чёртов день, — отстранённо подумала какая-то остающаяся рациональной часть Поттера, — я же её сейчас сам в конец доведу"

Что ж, воображение у мисс Грейнджер было хорошим, да и вообще она была девочкой явно эрудированной, пусть и чрезмерно верящей авторитетам. Бедняга побледнела так, что краше в гроб кладут, и пулей вылетела из Большого Зала. Кажется, она решила, что Гарри стал свидетелем самоубийства, что было не совсем правдой, он им почти стал. Пусть это почти было только благодаря телепортации, да.

И тому, что Алисе на краю крыши пришло в голову написать записку отцу.

— Если это поможет, — обратился Гарри к остальным слушателям, — я найду способ побрить Снейпа налысо. Или подать ему суп из крысиных хвостов. Или затоплю клеем все подземелья. Я пока не знаю, как с этим справиться в этом мире, мире магов, но разберусь, не беспокойтесь. Я не дам этой школе превращаться в чью-то там игровую площадку. Вы не согласны, профессор Макгонагалл?

Не то чтобы он не почувствовал, что преподавать Трансфигурации подошла к нему сзади. А если бы и нет, то медленно вытягивающихся лиц других гриффиндорцев вполне хватило бы для подсказки.

— Почти угадал, Гарри, — раздался старческий голос с лёгкой ноткой веселья. — Уверен, Северус не захочет лысеть и есть крысиные хвосты. Не против поговорить?

Ладно, такого он не ожидал.

Глава 18. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор

— Проходи, Гарри, присаживайся. Чаю? И бери цукаты, если хочешь.

Кабинет директора поражал воображение. Наверное, но это не точно. Не то чтобы у Гарри было много времени разглядывать место, куда он попал.

Да, это была круглая просторная светлая комната. Да, на стенах висело много портретов. Да, вокруг была куча каких-то механизмов, жужажжих, пыхтящих и выпускающих пар. Да, в шкафу стояли книги.

Но кто были люди на портретах? Что они делали? Дремали ли они или настороженно изучали нежданного гостя? Какие интересные истории они знали, и что из них могли рассказать?

Что это были за механизмы? Наверняка артефакты, которые что-то делали, или что-то показывающие, и Гарри бы с удовольствием порасспрашивал профессора Дамблдора о них, или даже лучше сам попробовал разобраться.

Какие это были книги? Древние фолианты, чьи страницы пожелтели от времени, и на которые дышать было бы боязно? Или какие-то новые книжки, периодика с новыми прорывными исследованиями мира магии, если такие, конечно, были?

Увы, всё то, что действительно могло поразить воображение, так и оставалось неизученным. Директор явно не стал бы просто так тратить время на ученика, пусть и всего из себя такого знаменитого. Наверняка речь пойдёт о Снейпе, и отвлекаться будет просто глупо.

Гарри опустился за стол, идеально вписывающийся в интерьер — большой, на четырёх когтистых лапах, будто кто-то не до конца трансфигурировал его в живое существо. Горящей птице, сидящей на жёрдочке рядом и внимательно изучающего мальчика чёрными глазами, Поттер сунул булочку. История этого изделия, возможно, могла бы повеселить — Гарри взял её прямо перед вопросом директора и так и забыл положить обратно. Так и прошёл с ней весь путь по коридорам до охраняющей кабинет директора горгулье, а потом и сюда, за стол.

Но веселиться не хотелось.

— Меня отчислят? — решил задать вопрос Гарри. Ожидаемый, если он мог правильно судить.

Честно говоря, как раз это его волновало меньше всего. Другое дело — сам профессор Дамблдор. Что он знал? Насколько ему можно было доверять? Что рассказывать, а о чём стоит умолчать? И получится ли вообще умолчать? В конце концов, Гарри ничуть не льстил себе — их уровень отличался примерно как опасность новорождённого котёнка, ещё даже не открывшего толком глаза, и нунду, условно относящегося к кошачьим монстра высочайшего уровня угрозы. Без шансов, в общем.

— И ты уже думал, что будешь делать в этом случае? — директор выглядел серьёзным, и мальчик ему бы поверил, если бы не лукавые чёртики, никак не вяжущиеся с образом умудрённого жизнью старца.

— Я ещё не думал об этом, сэр, — честно ответил Гарри. Последние часы были слишком длинными, чтобы думать о последствиях урока зельеварения. Конечно, кое-какие планы у них с дядей были, но ничего конкретного. — Наверное, продолжу учиться где-то ещё. Палочку мне не сломают, я преступлений не совершал. С частными уроками тоже вряд ли будут трудности.

— Вот как? Рад видеть, что ты ставишь учёбу на первое место, Гарри, — кивнул каким-то своим мыслям директор

— Потому что это очевидное решение, — вздохнул Поттер. — Волдеморт никуда не денется.

— Ты считаешь, он не погиб? — удивился профессор Дамблдор. Почему-то Гарри показалось, что удивление деланное.

— Даже если он сам умер в ту ночь, найдётся новый тёмный маг. Уже нашёлся, вы же знаете, сэр? А что сделает тёмный маг, чтобы доказать, что он круче прошлого? — объяснил свою позицию мальчик. — Так что мне всё равно достанется.

— Весьма взвешенная позиция, — заметил директор. — Но мой первый вопрос подразумевал, что ты думаешь делать в ситуации с профессором Снейпом? В случае с мисс Уитсон, как я услышал, ты был весьма скор.

— Вы всё слышали, да? — вздохнул Гарри и честно признался. — Не знаю, сэр. Пока не думал над этим. Там, в обычном мире, я знал правила, знал, что нужно делать, чтобы отстранить мисс Уитсон. Ну, и были те, кто мог подсказать. Поэтому я скорее у вас должен спрашивать, директор, сэр — что можно сделать в ситуации с Северусом Снейпом?

Мальчик решительно посмотрел прямо в глаза старика.

— Хм… — профессор Дамблдор с интересом и задумчивостью смотрел в ответ. — Слагхорн уже давно вышел на пенсию, и его трудно будет уговорить вернуться к преподаванию, а других мастеров зелий, кроме него и Северуса, в Англии нет.

— А он долго преподавал? — заинтересовался Гарри. — И что с мастерами других направлений?

— Он начал преподавать ещё в сороковых. Что до мастеров — их больше, в трансфигурации почти полтора десятка, например, — лукаво улыбнувшись, ответил директор.

Гарри чувствовал, что у профессора Дамблдора уже было решение, но старый волшебник отчего-то хотел, чтобы его озвучил сам мальчик. Возможно, это был какой-то тест для него? С другой стороны, что Поттер мог сделать, кроме как плыть по течению? Разговор контролировал собеседник, и как-то изменить он мог только перевернув стол — в самом прямом смысле. Да и то мальчик не был уверен, что это поможет — директор наверняка сделает свои выводы и из такой истерики.

— Значит, этот ваш Слагхорн был таким же, — тяжело вздохнул Гарри. — Подготовил только одного человека до своего уровня… У вас что, должность зельевара проклята?

— Нет, проклята должность профессора по ЗОТИ, — ответил директор, и пояснил, поймав удивлённый взгляд Гарри. — Никто не задерживается больше года. Волдеморт был весьма расстроен, когда ему дважды отказали.

— А можно проклясть должность? — ещё больше удивился Поттер.

— Можно проклясть даже какую-нибудь концепцию, вроде огня или времени. Это весьма не просто, и вряд ли по силам кому-то в наше время, но существует по меньшей мере три способа это провернуть. С чем-то менее абстрактным, таким как должность профессора, мне известны семьдесят два варианта.

— И вы не сняли проклятье, потому что? — даже как-то заинтересовался Гарри. Хотя он, вот убей, не понимал, куда вообще ведёт директор, и с чего они вообще ушли на ЗОТИ.

— У каждого способа наложения свои условия снятия, — совершенно спокойно пояснил директор. — И увы, понять, что ничего не вышло, выходит только в конце года. Как понимаешь, Гарри, пока мне не удалось найти правильный вариант. Впрочем, есть вполне универсальное условие, подходящие почти всегда.

— Жизнь проклинателя? — припомнил Гарри сказки.

— Другие способы, где это не поможет, я уже проверил, — кивнул профессор Дамблдор.

Итак, Волдеморт жив. Не то чтобы открытие, но учитывать стоило. Если, конечно, директор не обманул, но мальчик просто не видел вариантов, зачем это старику может быть надо?