Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

— Возмездие же никак не защищает? — спросил Гарри то, что ему не давало покоя.

Да, мама убила Волдеморта своим последним заклятием. Но почему выжил сам Гарри?

— Нет, — подтвердила его сомнения профессор Бабблинг. — Кроме того, от Авады Кедавры невозможно защититься. Спрятаться за препятствием — да, если успеете. Увернуться — с изрядной долей удачи и умения, скорее надо филигранно владеть аппарацией и уйти действительно далеко. Транфигурация — может быть, для мастера, который может оживить что-то типа этих доспехов и вовремя убрать магию, превращая их во всё то же неживое препятствие. Остальное бесполезно.

— Почему тогда ей никто не пользуется? — не мог не спросить Гарри. Если есть такое универсальное заклятье, убивающее ближнего своего? Маги оставались людьми, в конце концов, и простой страх перед законом их бы остановил.

— Авада Кедавра — заклятье, от которого никто не может защититься, — просто ответила преподаватель Древних Рун.

Гарри почувствовал от этих слов, от этого тона, от какого-то глубинного понимания ей слов его мгновенно охватил холод, будто чьё-то ледяное — смертельное — дыхание коснулось его затылка, окатило его с головы до кончиков пальцев ног. Знакомое чувство, когда оказываешься в двухста метрах над землёй. И в следующий момент нечто отпустило, и его мгновенно бросило в жар, он буквально чувствовал, как течёт его кровь — жизнь — обратной хладу волной.

Никто не может защититься от Авады Кедавры.

В первую очередь тот, кто его произносит.

И все демоны его побери, Гарри никогда не хотел знать, что с происходит с таким человек, в какую мерзость он по своей воли себя корёжит, и что сотворил с собой Волдеморт, разбрасывающийся этим заклинанием направо и налево.

И нет, ему не было нисколько жаль тёмного мага. С чего бы? Идиот сам выбрал свой путь.

— Не стойте, мистер Поттер, — печально улыбнулась профессор Бабблинг, видя, что его накрыло осознание, — иначе мы рискуем опоздать на обед. Поверьте, сейчас он вам точно нужен. Горячая еда и отдых.

Отдых? Ха, кто бы его ему дал.

— Гарри Джеймс Поттер! — разъярённой фурией и богиней Фемидой нависла над мальчиком Гермиона.

Интересно, она действительно думала, что выглядит хоть сколько-нибудь страшно и грозно? Ха. Ха. Ха. Несколько минут назад, когда он осознал Аваду Кедавру — вот это был чистый, дистиллированный ужас. Воистину прикосновение смерти, такое опасно-знакомое… Гермиона на фоне этого выглядела где-то между надутым хомячком и грозным котёнком.

Ну, девочка быстро доказала, что с ней не стоит шутить.

— Ты меня вообще слушаешь?! — а вот хватать за ухо не надо, оно у него предпоследнее!

— Извини, задумался, отпусти ухо, пожалуйста! — скороговоркой оттарабанил Гарри знакомые слова. Тётя Пэт тоже считала, что количество ушей у отдельно взятого Поттера превышает некие только ей ведомые нормы. Хотя, кажется, Гермиона тоже их знала, эти нормы.

Освободив пострадавший орган, мальчик наконец заметил, что весь стол Гриффиндора смотрит на него. И почему-то ему казалось, что дело вовсе не в его славе Мальчика-Который Выжил.

Перси имел суровый вид, но, заметив взгляд Гарри, украдкой подмигнул, прежде чем опять показательно нахмуриться. Фред и Джордж показывали большие пальцы, но так, чтобы старший брат не заметил. Рон надулся от гордости, будто это он чего-то добился. Симус и Дин вроде даже похлопали его по плечу ещё до прихода Грейнджер, но Гарри было как-то не до того. Парвати с Браун о чём-то шушукались, то и дело бросая на него взгляды. Остальные просто посматривали с разной степенью одобрения.

Только Невилла нигде не было видно, что заставило Гарри чуть нахмурится. Куда он делся? Надо будет спросить у Рона потом.

Но сперва разберёмся со слоном в комнате.

— Прости, не могла бы ты повторить? Что случилось?

— Что случилось?! — задохнулась от возмущения Гермиона. — Ты нахамил профессору Снейпу! Он снял полсотни баллов с факультета из-за тебя! Ты должен извиниться перед ним, может, он хотя бы допустит тебя до занятий! И как ты собираешься учиться в Хогвартсе, если не знаешь самого простого зелья!

Снейп? Какой ещё Снейп? Ах да, Снейп. Неужели это было только этим утром, буквально пару часов назад?

— Нет, Гермиона, я не собираюсь извиняться перед Снейпом за правду, — мягко ответил Гарри. — Почему я вообще должен извиняться за правду?

Ни в коем случае не повышать голос! Мальчик брал в пример дядю Томаса, успокаивающего тётю Пэт после очередного происшествия. Особенно после того санатория, где ей пришлось притворяться старушкой. Раз уж Гермиона так была похожа на миссис Джестер в отношении к конкретному Поттеру, стоило попробовать известные средства.

— Профессором Снейпом, Гарри! — девочка предпочла услышать только то, что хотела.

— Просто Снейпом, Гермиона, — вздохнул Гарри. — Слушай, я достаточно уважаю звание профессора, чтобы давать его Снейпу.

— Но… Но… — несколько растерялась Гермиона. — Но он профессор!

— И мне очень интересно, почему, — заметил Гарри, накладывая появившуюся еду в свою тарелку. Остальные внимательно слушали их спор, не забывая тоже подъедать появившиеся блюда. Только Гермиона продолжала стоять, нависая над Поттером. — Ты садись давай, поешь, а то не успеешь, а голодать вредно. Кстати, а где Невилл?

— В лазарете, — ответил сидящий по другую сторону Рон. — Бедолага добавил иглы дикообраза невовремя, и его окатило горячим зельем. Блин, он даже котёл Симуса расплавил!

— И что сделал Снейп? — как бы между делом уточнил Гарри, пытаясь подавить вновь поднимающуюся волну гнева. Чёрт, не уследил! Теперь с Невиллом будет ещё сложнее, хоть бери пример с того самого деда Элджи.

— Обругал, удалил зелье да отправил меня отвести его в лазарет, — ответил вместо Уизли Симус, который, видимо, был соседом Невиллу за котлом, и передёрнулся. — Жуткое зрелище, я тебе скажу, всё в страшных волдырях, даже на лице.

— И снял с нас ещё баллов, за то что не уследили, — добавил Рон, явно обидевшийся, что его роль рассказчика отобрали. — А сам до этого заставил смотреть, какой Малфой крутой, как слизней он нарезал.

— И какие ещё тебе нужны факты? — обернулся Гарри обратно к Гермионе. — Этому придурку плевать на учеников. Думаешь, он не мог остановить Невилла? Ха-ха-ха, очень смешно. Уверен, что он это специально, упивается своей исключительностью. Мастер зелий, профессор Хогвартса, все дела, ага. Встречался я с такими. Слышала о Уитсон?

— М-м-м… — Гермиона была явно не согласно со сочащимися ядом словами Гарри, но послушно стала вспоминать. — Мария Уитсон, учительница физики, которая оказалась сатанисткой? Скандал был, помню, папа с мамой обсуждали. Как её вообще допустили до детей с такими увлечениями?! Говорят, она пыталась организовать культ в школе!

— Угу, она. Только она не была никогда сатанисткой. Я её сделал такой, — Гарри зло усмехнулся, воспоминания о былой победе чуть усмиряли клокочущий гнев. — Залез в дом, нашёл неиспользуемую комнату, засунул туда статую какой-то кракозябры, крови налил. Как настоящая получилась. А знаешь, как тяжело сжечь бумагу так, чтобы нужные слова можно было различить?

Ну, честно говоря, Гарри тоже не знал. Пепел с обгоревшими обрывками достал мистер Лерад от каких-то знакомых. Тех же, что дали кровь, или других — кто знает? Но это уже были ненужные детали, а мальчик был уверен, что сделать такую бумагу — это постараться надо.

— Что?! — Гермиона от шока даже вскочила. — Ты с ума сошёл?! Это же преступление! Тебя…

— А доведение детей до самоубийства — нет, — спокойно прервал её обличающую речь Гарри. — Ничего не докажешь просто, знаешь?

— Что? — прошептала Гермиона, выглядящая так, будто на полном ходу впечаталась в стену.

— Знаешь, как выглядят пара голубеньких туфелек на пустой крыше? И сумка с вещами рядом, единственное тёмное пятно, сразу привлекающее внимание? — вкрадчиво добавил Гарри, чувствуя, что надо остановиться, но просто не могущий это сделать. — А одинокая фигурка на краю крыши? Ветер чуть колышет волосы и одежду?