Владыка кошмара (СИ) - "Swfan"

Последняя состояла из нескольких человек в голубых и белых мундирах. Возглавлял отряд высокий, но довольно молодой человек с голубыми, кажущимися несколько контрастными на фоне ясного неба глазами.

Осмотревшись, он заметил меня, и на секунду на его светлом лице мелькнула неодобрительная тень; затем он выпрямил спину и сказал:

— Я, капитан третьего ранга Рошель Жермен, желаю видеть капитана вашего судна, а также его лицензию, — заявил молодой человек. Я вышел вперёд и протянул ему руку. Рошель помялся и сухо протянул свою собственную в белой перчатке.

— Капитан Натаниэль Тибериус Фердинанд. Приветствую, капитан.

— Приветствую, — ответил Рошель, явно воспитанный человек, судя по тому, как старательно он «не» смотрел на мой живот. — В рамках полномочий, предоставленных мне адмиралтейством, я бы хотел проверить ваши документы.

— Сию минуту. Дэвид, принести капитану Рошелю бумаги.

— Слушаюсь, ваше благородие, — кивнул Дэвид и немедленно направился на нижнюю палубу.

Между делом я осмотрел свиту Рошеля. С ним было два морских пехотинца в голубой форме и лейтенант с вытянутым лицом и длинными кучерявыми волосами. Последний с явным неодобрением смотрел на меня, Тиберий и вообще всё вокруг.

Вскоре вернулся Дэвид и вручив Рошелю кипу листков. Молодой капитан стал их методично пролистывать. Я старался сохранять спокойствие, но чувствовал себя как студент, когда у него проверяют домашнюю работу, сделанную только наполовину.

Через некоторое время капитан Рошель нахмурился:

— Где ваше свидетельство о цели плавания?

Я ругнулся.

Молча.

Разумеется, Натаниэль не собирался маскироваться, а потому не стал оформлять данное свидетельство даже для вида. Более того, когда я несколько времени назад поинтересовался о состоянии наших бумаг, Дэвид долго мялся и наконец признался, что ослушался «моего» приказа выбросить их за борт, сделанного, видимо, потому, что Натаниэль считал, будто настоящим пиратам не положено располагать официальными документами.

— Я решил не оформлять данное свидетельство, — ответил я уверенным голосом.

— Почему? — нахмурился Рошель.

— Капитан… Это… Весьма щепетильная история. Я бы предпочёл поведать вам её с глазу на глаз.

Рошель прищурился. Лейтенант в его свите презрительно усмехнулся.

— Пускай, — наконец сказал Рошель. — Пошли.

Я кивнул и повёл его на нижнюю палубу. Мы спустились на лестницу и вышли в коридор, когда перед нами вдруг замаячил мальчик.

— Юнга? — спросил Рошель.

— Именно так, — ответил я машинально.

А потом оторопел.

Стоп?

Юнга?

Какой ещё юнга?

В нашей команде не было мальчишек.

Я присмотрелся к пареньку, который в это время тоже пристально нас разглядывал. На нём были штаны, подрезанные и завязанные на поясе верёвкой, и белая рубашка. Его неряшливые светлые волосы словно пальмовые листья спадали на серые глаза.

Только благодаря ним я узнал в мальчишке Хризантему, которую не видел уже несколько недель. В остальном девочка совершенно преобразилась. Интересно, кто перешил для неё рубашку? Горничная?

Хризантема быстро и небрежно посмотрела на меня и, как мне показалось, несколько задержала взгляд на Рошеле. На секунду я заволновался, как бы она не сделала ничего, что могло бы дискриминировать меня в глазах капитана, — к своему стыду я даже испытал толику облегчения, когда вспомнил, что ребёнок не может говорить, — но у девочки были другие планы.

Не сказав ни слова, она повернулась и скрылась за дверью.

— Очень грубо, — сухо заметил Рошель.

— Прошу прощения, капитан. У него… проблемы с воспитанием. Идёмте.

Рошель понимающе кивнул, и вместе мы прошли в мою каюту.

Припоминая страницу четвёртую, параграф шестой «Правил Этикета», а также фильмы про пиратов, я не стал садиться за стол, но открыл шкафчик со спиртными напитками и предложил:

— Желаете выпить?

— Нет, — ответил Рошель.

— Понимаю.

— Я желаю услышать ответ, капитан. Почему вы не стали оформлять документ о цели вашего плавания? Если ответ будет неудовлетворительным, мне придётся проводить ваше судно в ближайший порт для более тщательной инспекции, — с этими словами он приподнял голову, как бы задирая нос.

Мне его тон не понравился. В нём сквозила угроза.

И почему власть имущие всегда такие ублюдки?..

Глупый штамп.

— Всё на самом деле просто, капитан. Если бы я оформил данный документ, моё местоположение стало бы известно некоторым людям, которым я бы не хотел его сообщать…

И понеслась.

После этого я рассказал историю, вдохновлённую тем, что сам Натаниэль поведал в судовом журнале. О том, что он был аристократом, что подлые ростовщики его обманули, и что он решил укрыться от них на море, ради чего купил корабль и отправился в плавание — в моей версии он хотел сделаться торговцем.

Что я не стал оформлять необходимые документы для того, чтобы меня не нашли коллекторы, собираясь сделать это в другом, неизвестном для них месте.

Сперва я собирался приукрасить рассказ, сказав, например, что вовсе не сам Натаниэль проиграл в карты отеческий дом, но всему виной его злобный старший брат, но затем решил этого не делать. Если история выставит меня в невыгодном свете, в неё проще будет поверить. И действительно, по мере того, как я говорил, подозрение в глазах Рошеля сменял презрительный блеск.

— Вот почему мне пришлось преступить границы закона, капитан. Но я заплачу штраф. Ведь именно это полагается за неправильно оформленные бумаги? Пять золотых, так?

Рошель на секунду задумался, сощурил свои светлые глаза, — вообще он несколько походил всем своим видом на тусклый утренний свет, — и сказал:

— Пускай. Пять золотых, после чего вы немедленно отправитесь на остров Хорнуя и пройдёте все процедуры. Вы меня поняли?

— Разумеется, — ответил я, и уже было тайно улыбнулся своей победе, как вдруг открылась дверь, и на пороге возникла Хризантема. В руках у неё был пистолет. Девочка прицелилась и нажала на курок. Раздался хлопок, затем вскрик, и, не успел я даже пошевелиться, как Рошель вздрогнул и распластался на деревянных досках.

Я посмотрел на молодого капитана.

В его голове появилась маленькая, припорошённая пеплом красная дырка. Приоткрытый рот напоминал старую рану.

В этот раз Хризантема попала в цель…

Я медленно повернулся и посмотрел на девочку. Из пистолета валил чёрный дымок. Повторного выстрела я не боялся — он был однозарядным. Хризантема спрятала его за пояс, вышла в коридор и закрыла за собой дверь…

Я сморгнул.

33. благородный пират

Я сморгнул.

Затем снова посмотрел на Рошеля.

Его глаза закатились, как маленькие белые шарики.

— …

…И что это было?

Нет, правда, что это сейчас было?

Не успел я опомниться, как тут же выбежал в коридор. Хризантема была ещё здесь. Я нагнал её и схватил за плечо. Девочка повернулась и посмотрела на меня совершенно спокойными глазами. Лишь хорошенько присмотревшись я заметил, что за ними, за этими серыми стёклышками, пляшут огоньки.

— Нам… Надо поговорить, — сказала я, стараясь делать размеренный голос. Хризантема помолчала некоторое время, как будто обдумывая деловое предложение, затем кивнула.

Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем команда Рошеля заметит неладное? Десять минут? Двадцать? Его не было уже почти пятнадцать. И всё потому что я растянул рассказ, который, при желании можно было передать всего за пару минут…

Когда мы вернулись в каюту и прошли возле трупа Рошеля, Хризантема вдруг сильно пнула его ногой по голове, так что из уха мертвеца высунулся кровавый червячок.

Я достал ручку и листок бумаги и сказал:

— Можешь написать… Зачем ты это сделала?

Хризантема посмотрела на меня, медленно приподняла ручку и написала:

«Это личное».

Личное… Они что, были знакомы? Каким образом? Может, Рошель был её прежним, прошу прощения, «владельцем»? Какой ублюдок. Но дело не в этом.