Елена Ларина - Мужчина для классной дамы или История Тани Никитиной, родившейся под знаком Рака
Елена Ларина - Мужчина для классной дамы или История Тани Никитиной, родившейся под знаком Рака краткое содержание
Елена Ларина
Мужчина для классной дамы
или
История Тани Никитиной, родившейся под знаком Рака
Ошибки женщины почти всегда происходят от ее веры в добро…
О. БальзакПролог
Мы сидим в большой уютной комнате. За окном – зимний вечер. Мы встречаем Рождество.
Мы – это двенадцать подружек, которые десять лет назад ходили в астрологический кружок «Зодиак». Тогда, расставаясь, мы договорились собраться – прошло десять лет, и вот мы здесь.
А ведь, кажется, мы почти не изменились! Только Мэри из девочки превратилась в роскошную женщину. Хозяйка виллы тоже выглядит потрясающе, впрочем, как всегда, Надя Шарапова похудела, а у Марианны появилось во взгляде что-то новое.
Все жутко рады, что вырвались из круговерти будней, из той колеи, которая так или иначе загоняет жизнь каждого человека в определенные рамки. Все в восторге от представившейся возможности остановиться на минутку, отдышаться, оглянуться…
Мы уже выпили за Рождество, налопались всяких вкусностей, заготовленных Евой, и приступили к тому самому, для чего мы здесь собрались. Мы рассказываем друг другу истории любви…
– …Все здесь? Кворум налицо, – торжественно провозглашает душа компании Света Чернова. – А сейчас слово предоставляется…
Крутится импровизированная «рулетка». От шампанского слегка кружится голова. Я закрываю глаза, а когда открываю, широкое горлышко бутылки указывает прямо на меня.
– …Комсомолке, спортсменке, активистке и просто красавице Татьяне Александровне Никитиной!
Я на секунду задумываюсь: рассказывать все, как на духу, или что-нибудь приукрасить, как обязательно бы сделала моя подруга Катя? Нет, не по мне это. Не умею сочинять, придумывать. Буду говорить так, как было. Это моя жизнь, и я ею горжусь.
Будни замужней женщины
День начинается, как обычно. Утро как утро, ничего особенного. Я просыпаюсь от мерзкого электронного писка будильника.
– Паша, проснись! Ну просыпайся, уже восемь.
– Сама вставай, – любимый отвернулся к стене.
Дело в том, что Паше уже пора подниматься, а мне еще только через полчаса – сегодня занятия со второго урока. Если мне надо вставать раньше, то я ставлю часы на кухне – не так громко, но я все равно услышу, потому что сплю чутко, а Павлу мешать не будет.
Тут к будильнику присоединяется телефонная трель. Господи, ну восемь часов же!
– Паш, это не мне звонят, это тебе.
– Мне в такую рань никто не звонит.
Мы оба знаем, что это не так: продавцы его ночных точек – круглосуточных ларьков – иногда звонят утром, в конце рабочего дня.
– Ты что, трубку взять не можешь? Давай по-быстрому! – ворчит сонный муж, натягивая на голову одеяло.
Такие утренние звонки, а иногда даже и ночные, стали случаться все чаще. Все чаще из-за них мы ругаемся, потому что Паша почему-то не хочет отвечать на них, предоставляя мне право разговаривать с какими-то жуткими мужиками с кавказским акцентом.
Я вылезаю из кровати и бегу к телефону.
– Алло, а Павла можно? – Так и есть, голос в трубке невозможно коверкает русские слова.
– Сейчас, минутку… – я закрываю микрофон телефона рукой и испуганно шепчу мужу: – Подойдешь? Это какой-то мужчина – он уже звонил, хочет поговорить с тобой.
– Скажи, чтобы перезвонил… потом, – и еще что-то нецензурное, уже в подушку.
Я непроизвольно краснею. «Лицо кавказской национальности» в трубке терпеливо ждет. На все мои вопросы Павел из-под одеяла раздраженным голосом бурчит, что все нормально, что это по работе и что волноваться абсолютно, ну вот абсолютно нет ни малейшей причины, и вообще так все осточертело, ну когда же наконец его оставят в покое и дадут наконец выспаться?… В ванной долго стою под упругими струями душа, пытаясь успокоиться. Чуть теплый поток воды, рассыпаясь в воздухе на сотни, тысячи веселых капель, бьет прямо в лицо, плечи, грудь, весело барабанит по коже…
Ну вот, опять пол залит, сейчас Паша будет ворчать. Растираясь полотенцем и чувствуя прилив энергии, решаю сварганить настоящий завтрак – не кофе с бутербродами, а что-нибудь посолиднее… Я очень стараюсь быть хорошей женой, надеясь, что мое примерное поведение как-то поможет Павлу решить его проблемы, о которых он мне ничего не рассказывает. Тем более что последнее время я страшно хочу есть, прямо мания какая-то. В лицее еле доживаю до большой перемены.
Кидаю взгляд на часы. Полдевятого, ох, проспит Паша! Обещаю себе: все, сегодня точно пойду в консультацию. Я страшно боюсь, что меня отправят к эндокринологу – у меня большая задержка, и это только я надеюсь на беременность… А если это какие-то гормональные проблемы и меня будут долго и муторно лечить, как в пятнадцать лет? Ох… Павлу, что ли, сказать? Нет, пока все окончательно не прояснится, не буду, а то получится, как у моей любимой Масяни (обожаю Масяню!): «Идиот, у меня не начинается! Идиот!… Милые, хорошие мои! Как я вас всех люблю! Началось!» Вспомнив любимый мультик, я улыбаюсь – Масянька всегда поднимает мне настроение. Павлик ее терпеть не может: «Вульгарно! Дурной тон!»
Я бросаю на сковородку стручковую зеленую фасоль, ветчину, помидорку и засыпаю сверху сыром… Красота получается! И кофе я сейчас сварю человеческий, надоел раствориый.
– Павел, вставай! Теперь-то уж точно пора… Чувствуешь, как вкусно пахнет?
За окном ярко светит солнце. Небось в середине дня оно совсем растопит остатки снега, и все поплывет… Надо достать плащ и легкие ботинки, в демисезонном пальто уже несколько дней жарко. Куда же я его в сентябре засунула? На антресоли, наверное.
– Соня, вставай! Помоги мне, солнышко! Надо плащ достать сверху!
– Что, какой плащ? Ты с ума сошла, сколько времени? – полусонный муж, потягиваясь, появляется в проеме кухонной двери. Какой он у меня все-таки красивый – плечи атлета, «кирпичики» накачанного пресса, мускулистые ноги… – Ты чего мне не говоришь, время-то сколько уже, я сейчас опоздаю, блин!
Вот, снова на меня кричит! Я готова расплакаться. Опять не угодила! Я чувствую себя виноватой, сную туда-сюда по кухне. Муж вяло ковыряется в тарелке, задумавшись о чем-то своем. Стараясь не мешать, мою посуду.
Дожевывая на ходу, Паша ищет свой портфель, надевает замшевый светло-коричневый пиджак и туфли в тон.
– Я пошел, пока, – бросает он мне уже у двери.
– А прощальный поцелуй? – Я подбегаю к нему, шутливо подставляю щеку.
– Мне некогда, – Павел чуть заметно морщится, но потом останавливается и небрежно чмокает меня куда-то в область шеи. – Ну все, пока, детка, приеду часов в пять.
Дверь захлопывается. Я с трудом подтаскиваю тяжелую стремянку к антресолям. Ага, вот и плащ. Вроде чистый… Слезая с проклятой стремянки, чуть не падаю и подворачиваю ногу. Подскакивая на одной ноге и взвизгивая от боли, я наконец тоже отбываю на работу.
Ничего, еще не опаздываю, сейчас быстренько, быстренько… В центр за полчаса – запрос– то! Эх, надо было Павла попросить подождать и подбросить меня до центра. Хотя неизвестно еще, что дольше – пробки или метро. Но бежать нет сил. До метро я еще добираюсь скорым шагом (в детстве была игра – мерить расстояние «лилипутиками» или «великанами», вот я и скачу «великанами»), но на эскалаторе стою, дышу, прихожу в себя.
Ничего, успела. Я влетаю в учительскую за журналом за секунду до звонка, мотаю головой – вот она я, здесь! А что до своего класса я доберусь лишь через пару минут, так это уже мелочи.
Я преподаю английский в достаточно престижном и, как любят выражаться мои подопечные, навороченном лицее, занимающем массивное серое здание в одном из тихих дворов Фонтанки.
Урок проходит, как обычно. Десятиклассники переводят – каждый по предложению – текст о смене времен года и наступлении весны. Ладно, я согласна, что «сезоны» – не самая волнующая тема, но она присутствует в выпускных и, самое главное, вступительных экзаменах наравне с другими! Так что я мягко начинаю тормошить ученичков, пытаюсь их расшевелить. Хватит текст переводить, пусть рассказывают подготовленные дома устные темы!
Надя Попова повествует о переходе от зимы к весне, о сумасшедшем весеннем вихре и влюбленности, а я с головой ухожу в свои мысли. Неужели и впрямь будет ребенок? Да не будет, а есть, уже живет во мне! Или нет… Ох, как я боюсь врачей! И страшусь их приговора… А вдруг я страшно больна? И умру… Как же Паша один останется, у него в Питере никого, считай, нет, кроме меня?
В учительской на перемене людно. Спокойно попить кофе и подготовиться к следующему занятию можно, только если есть «окно», а у меня сейчас уроки подряд идут… Хотя дырки в расписании, конечно, неудобны, но мне нравится сидеть одной, когда учительская толпа схлынула по своим кабинетам, школа затихает и можно пристроится на диванчике с книжкой. Или помечтать…
Вот уже второй год все мои мечты так или иначе касаются нашей с Павлом семейной жизни. Казалось бы, о чем еще можно мечтать, когда любимый человек и так рядом и жизнь идет потихоньку своим чередом? Но мысли приходят сами собой: о нашем будущем, о детях (если честно, то я бы хотела иметь по меньшей мере двоих), о том, как дружно и весело заживет наша семейка, когда в доме появится малыш. А еще я постоянно думаю о муже. Может быть это смешно, но с самого первого дня нашего знакомства я, где-то в глубине сознания, не забываю о нем ни на минуту. Наверно, так и должно быть, когда по-настоящему любишь. Правда, в последнее время к тихой радости от воспоминания о том, что на свете живет человек, которого я люблю, примешивается боль оттого, что в наших отношениях с этим человеком есть какой-то разлад. Но теперь-то все изменится… Ребенок должен скрепить наши отношения. Да и я, возможно, стану меньше приставать к Павлу с пустяками, ведь у меня появится столько неотложных дел.
