Дмитрий Таланов - Локумтен
— Как видите, Клемент, мы еще легко отделались. Всего за месяц он успел выбить окно в башне на высоте девяноста шагов, обратите внимание. Подпалил кусты неопалимой купины, чем вызвал пожар склада, едва не сгорев сам. Там много еще чего, но во всем этом нет ни капли злого умысла. Так что простим проказнику сегодняшнее мелкое происшествие.
Секретарь поднял на него растерянный взгляд:
— Но зеркало, сир!
— Я сказал, простим, — повторил император с нажимом. — Вы, видать, еще не дочитали до конца?
Секретарь снова ткнулся в пергамент. Вдруг он так остро глянул на Филя, что сердце того опять юркнуло в пятки. Быстро скатав пергамент, г-н секретарь сказал:
— Сир, я полностью с вами согласен, нам следует его простить!
Не понимая перемены его настроения, Филь всё же вздохнул с облегчением. Вытянув руку, император щелкнул пальцами в направлении ларца. Клемент достал оттуда кубок с изумрудом и мальчик опять вздохнул, вожделенно уставясь на камень.
— Это символ императорской власти, — сказал император, принимая кубок у секретаря. — Он переходит по наследству каждому следующему императору. Говорят, что это любимый кубок Локи, чей отец О́дин правил тут много веков назад. У О́дина был нелегкий характер, он зачастую выводил своих приближенных из себя, но раз перестарался и его собственный сын Локи пришпилил папашу копьем к дереву. Желая выразить отцу до конца свое неудовольствие его поведением, Локи собрал его кровь в этот кубок и выпил за здоровье папы. С тех пор кубок приобрел интересные свойства, в частности, он обезвреживает яды. Ты можешь пить из него среди своих самых заклятых врагов и ничего с тобой не случится…
Как бы не был Филь заворожен кубком, тут он не удержался и фыркнул. Этот правитель сильно рисковал, если полагался на такие свойства. Ни один моряк не доверит свою жизнь канату, не проверив его для начала.
— Так ведь ничего не стоит подменить его на время пира! — возразил мальчик. — В нем же нет ничего особенного!
Кроме камня, подумал он и сразу понял, что преступил границу: лицо императора снова отяжелело, он опять стал похож на пса.
— Кубок темнеет, — проговорил вельможа ровно, — при попадании на него даже сильно разведенного яда.
Всё равно можно как-то обмануть, подумал Филь, просто нужен особый сплав, вот и всё. Император швырнул кубок обратно в открытый ларец.
— Это подделка! — рявкнул он в ответ на испуганный взгляд мальчика. — Он не темнеет больше так, как темнел раньше! Мне нужен этот кубок, — продолжил он с напором, — и если ты когда-нибудь его встретишь, то должен доложить нам об этом немедленно!
Если подделка оказалась столь хороша, у Филя не было сомнений, кто ее изготовил — Ирений не зря торчал целую неделю в кузне этим летом. Для чего ему это понадобилось, мальчик решил поразмыслить потом, а пока, кивнув, он осторожно подумал: «С чего бы это я бросился докладывать? Я что, уже на службе?».
Будто услыхав его мысли, император сказал:
— На тебе форма императорского вестника. Предполагалось, что она послужит тебе, пока приводят в порядок твою одежду, но так даже лучше... Подойди сюда!
Неуверенный в том, чего следует ожидать от этого, Филь шагнул вперед и император коснулся его плеча кончиком пальца.
— Назначаю тебя моим личным вестником... — Он брезгливо поджал палец. — Этого достаточно для любого эмпарота, если кто засомневается в твоей должности. — Он оборотился к секретарю. — Дайте ему его жалование!
— Сколько именно, сир? — поинтересовался тот.
— А сколько обычно платят вестнику? — спросил император так, словно желал поскорей закончить всё это.
— Пять золотых империалов в год, сир.
— Выдайте ему десять серебром и пусть проваливает, — произнес император с раздражением. — И учти, я жду от тебя новостей! — с угрозой сказал он Филю, которого г-н секретарь уже потащил к дверям.
Вернувшись, Клемент доложил:
— Я вывел его в город, сир. Вы чуть было не вышли из себя, — добавил он почтительно.
Император глянул на него с вымученной улыбкой.
— Да, представьте себе! Этот мальчишка меня взбесил.
Клемент поклонился:
— Его следовало бы отправить на рудники отрабатывать нанесенный урон, а не нанимать на имперскую службу. Одно зеркало стоило двести империалов!
Император невесело улыбнулся:
— С любым другим я бы так и поступил. Но этот неучтивый пакостник выжил в шторм, который забрал жизни всех прочих с корабля, очутившись волей случая в Преддверии в период летнего открытия Границы. Он погиб бы там, угоди он туда в любое другое время, но ему помог случай. После чего он лишь случайно не сгорел на пожаре. Затем он случайно уронил мост на моего брата и случайно увидел, как тот проник в Библиотечную башню и что-то украл. Этому мальчишке покровительствуют какие-то боги и у меня нет желания переходить им дорогу... пока нет. Сначала пусть его невидимые покровители и собственное неистребимое любопытство послужат нам, теперь, когда он знает, что мы ищем!
— 13 —
«Той осенью замок Кейплиг и ближайшие окрестности выглядели иначе, чем сейчас. Библиотечная башня, которая позднее стала Западной, еще не была достроена после ее очередного разрушения. А обширный рынок находился тогда у самого рва...»
«История Второй Империи», 19-е издание,
Анастасийская Центральная Библиотека
Филь стоял за мостом, сжимая в кармане увесистый кошелек, и разглядывал раскинувшийся перед ним город. Мальчик ощущал себя пиратом, который в предвкушении богатой добычи смотрит с мостика корабля на проплывающую мимо торговую шхуну. Оставалось выяснить, что можно сделать здесь с помощью серебряных ядер, смиренно ожидающих его команды в кошельке. Филь полной грудью вдохнул прозрачный осенний воздух и двинулся вперед.
Город был большой, но без сутолоки, характерной для торговых городов, в которых бывал Филь, и казался красивее многих других. Улицы его были необычно широкие, обрамленные деревьями, с которых уже начала облетать листва. Тут было значительно холоднее, чем в Хальмстеме, и над крышами многих домов вился печной дым.
Невысокие холмы, окружающие город, покрывал лес с редкими проплешинами лугов. У леса ютились лачуги, которые по мере приближения к замку росли ввысь и вширь, становясь каменными зданиями с черепичными крышами. А у самого замка вправо от моста на обширной площади находился рынок. Бдительно придерживая кошелек в кармане, Филь направился туда.
В полудюжине палаток на краю рынка, что был ближе к замку, продавали пояса и башмаки, отрезы кож с мехом и без, посуду и прочие неинтересные товары. В следующем ряду торговали готовой одеждой всякого сорта, а рядом — свежими и засоленными овощами, зерном, бобовыми и солью. Наскоро посчитав в уме, Филь решил, что старуха, у которой он почти нашел вчера приют, должна быть довольно обеспеченной, коли может позволить себе бочку соли. Заодно он выяснил, что его денег хватит года на три, если поселиться прямо на этом рынке. Последнее означало, что надо побыстрее разменять хотя б одну серебряную монету, чтобы не светить целым кошельком.
