Дмитрий Таланов - Школяр
Кабинет в лучах утреннего солнца сверкал чистотой. Пол, деревянные стены и даже потолок были отскоблены и отдраены до такой степени, что, казалось, только что вышли из-под рубанка столяра. Пол был покрыт лаком, как и стеллаж за письменным столом, полный книг и рулонов пергамента. На одной из полок стеллажа приютилась та самая, чисто отмытая, рында.
За порогом у стены стояла тренога, сваренная из железных стержней, с висящими на ней двумя одинаковыми плащами. Под ней стояли начищенные сапоги. Их хозяин в домашних тапочках сидел за столом.
— Располагайтесь, мои дорогие, — сказал он, делая ударение на последнем слове, и указал друзьям на два табурета у стены. Затем уткнулся в измятый лист перед собой. — Боюсь, у меня для вас не самые приятные новости!
Поерзав на табурете, Филь решил рубить с плеча.
— Сколько там? — спросил он.
— Тридцать два аспра, — поднимая на него печальные глаза, ответил ректор. — Тридцать два аспра, дружок.
В обалдении Филь впечатался затылком в стену и чуть не упал.
— Они хотят новый каменный свинарник? — воскликнул он с отчаянием. — За эти деньги я сам починю им крышу, еще и заработаю триста процентов!
Не в силах стерпеть наглый грабеж, он, возмущенный, поворотился к Яну.
— Скажи что-нибудь, это же не лезет ни в какие ворота! Давай поторгуемся!
Удивленный не меньше Филя, Ян спросил:
— Больше трех империалов, как это может быть, профессор? Это очень дорого. У нас содержание Меноны обходится в эти деньги в месяц.
— Или содержание Алексы за неделю, — кивнул ему ректор. — Но торговаться мы не станем, это окончательная сумма. В неё вошел моральный ущерб жителям, на который я был вынужден согласиться. Долг будет оплачен из фондов Алексы, которые, боюсь вас огорчить, вы должны возместить немедленно… э-э… скажем, в течение двух недель, чтобы нам было что есть и чем топить в конце декабря. И, я прошу прощения, но вы также должны будете подробно описать свой вчерашний анабасис.
Он положил перед ними на стол листы бумаги и двинул вперед чернильницу с двумя очиненными перьями.
— Приступайте! После того, как закончите, Хозек, я настоятельно советую вам посетить лабораторию профессора Фабрициуса, он пробудет там сегодня весь день. Ваш шрам выглядит не очень здраво, пусть профессор глянет на него, хорошо?
Затем ректор сделал странную вещь: откинувшись в кресле, он снял потрепанную книгу с полки за своей спиной и сложил ноги, одетые в толстые шерстяные носки, на стол. К удивлению потрясенного Филя, Ян на это тяжело вздохнул.
Прокорпев над описанием вчерашних приключений больше часа, друзья выскочили на улицу, где вовсю сияло зимнее солнце.
— Идем к Схизматику? — спросил Филь. — Твоя ссадина в самом деле какая-то красная.
— Неплохо бы сначала решить нашу денежную проблему, — сказал Ян. — Профессор нам не спустит ее с рук.
— А что означали его ноги на столе? — поинтересовался Филь.
— Что он совсем не рад нашей проделке в противоположность прочим и дал это понять. Вот что, Филь, я собираюсь найти моих сестер и ограбить их поскорей, тебе советую проделать то же с Габриэль. Встретимся в дормитории!
Через полчаса Филь, запыхавшись, ворвался в комнату и увидел, что Хозеки все в сборе, а на столе поблескивают шесть серебряных монет.
— Ты нашел Габриэль? — спросил его Ян.
Мета сказала с улыбкой:
— Давай сюда свои тоже, разоритель!
— Нет, — ответил Филь, ныряя в сундук. — Она куда-то провалилась, но я наткнулся на Палетту. Обещала передать, что я её ищу.
Он выложил монеты на стол и озадачено произнес:
— Послушайте, объясните загадку, почему я сегодня то и дело слышу за собой шепот, что я сирота? Мне это начинает надоедать!
Мета сказала:
— Потому, что ты обеспеченный сирота.
Филь дернул плечом, показывая, что ничего не понял. Анна иронично хмыкнула:
— Да просто всё! Жена сироты в случае его смерти унаследует его состояние. Но тебе, Филь, это не грозит, у тебя четыре сестры, пусть названые. Так что твоя жена не получит ничего, кроме пенсии за детей.
— А если у неё не будет детей? — спросил он.
— А бездетная пойдет гулять, свистя в кулак, чего ей еще останется? Или вернется к кровным родственникам.
Филь вспомнил, что уже читал про это в Семейном Уложении в те дни, когда он помогал Ювеналию Петра составлять купчую на Хальмстем.
— В очередной раз убеждаюсь, что здесь чокнутые семейные законы, — проговорил он пораженно.
— Это последствия нашей долгой жизни под сердарами, — отозвалась Мета.
— Не обращай внимания, Филь, и ты скоро привыкнешь, — добавила Анна. — О, а вот и твоя сестрица!
Габриэль ворвалась в комнату, будто спеша на пожар.
— Я тороплюсь, — выдохнула она. — Мне Палетта рассказала, что ты ищешь меня и тебе понадобились деньги. Сколько тебе нужно?
Она вынула из кармана кошелек, вышитый цветочками.
— Все две монеты, — сказал Филь. — Можно?
— Конечно!
Вручив ему кошелек, Габриэль воскликнула, вылетая в двери:
— А вы зря тут сидите! Якоб приволок из деревни четверо новых саней, сейчас будем кататься с холма!
Филь, для которого это была неизвестная забава, сразу засобирался. Хозеки тоже оказались не прочь покататься. Ссыпав в цветастый кошелек всё, что было на столе, Филь сунул его в сундук, и они вчетвером выбежали в коридор. Мимо них торопливо протопал Фристл Бристо.
— Эй, Фристл, — крикнул ему Ян в спину, — твои два аспра еще целы?
— Да-а! — раздалось с лестницы.
— Отдай их мне, сочтемся на каникулах!
— Хорошо-о!
— С чего все так торопятся? — спросила Анна недоуменно.
— Там там, наверное, очередь, — сообразил Филь. — Саней всего четыре, а нас сотня человек!
Он оказался прав: с левой стороны за воротами выстроилась огромная очередь из желающих прокатиться. Над очередью стоял невообразимый гам. Четверо саней в самый раз для двоих замерли на краю заснеженного склона, обращенного к реке. За рекой дымила трубами деревня.
— Вот я тебя, пакостника! — раздался грозный окрик Якоба.
Курт Норман, пытавшийся пролезть вперед, проигнорировал крик, но дорогу ему заступил профессор Роланд.
— По распоряжению ректора, — объявил он, — в случае скандала с очередностью все катания будут немедленно закрыты до особого распоряжения!
Дождавшись испуганной тишины, он кровожадно добавил:
— А виновников разрешено подвергать остракизму всем, кто пожелает!
— У-у-у, — повисло в морозном воздухе, — Норман, вали на место, а то натолкаем тебе ночью моченых яблок в ботинки!
