Екатерина Тимохова - Сафари во времени
– Да, – задумчиво протянула она. – Поверить не могу, что у меня появились серьезные отношения.
И тут, вспомнив комичность ситуации, Катрина рассмеялась.
– Видела бы ты Романа Искандерова, главного редактора уважаемого журнала "Вселенная", поспешно улепетывающего от своей подчиненной через балконную перегородку с одеждой в руках. Пешехонов был прав, чего стоили эти его полосатые трусы!
Мы от души расхохотались, вытирая слезы ладонями.
– Кажется, я испортила вам романтичный момент? – мне стало неудобно.
– Да будет еще, – легкомысленно отмахнулась Катрина. – Лучше расскажи, ты вправду решила, что у меня в номере был Пешехонов?
Я тяжело вздохнула, а подруга воскликнула:
– Ну, ты даешь, Эмилия! Мы с ним были вместе сто лет назад, да и то недолго, да и то после какой-то веселой вечеринки!
– Да я все понимаю… – начала я оправдываться.
– Я и предположить не могла, что ты ревнуешь меня к нему! Да и зачем ты ревнуешь его вообще? У тебя же есть Вадим!
– Понятия не имею, что на меня нашло, – покачала я головой. – Но обещаю, что впредь это не повторится!
Улыбчивый администратор позвал нас, и в хорошем настроении мы отправились на массаж.
Когда я в расслабленном состоянии выходила из кабинета, меня перехватил Пешехонов и рывком завел в укромный угол. Я даже пискнуть не успела, как он усадил меня на диван рядом с небольшим фонтаном и стал допрашивать.
– Эмилия, ты что-нибудь еще видела?
– Сколько пыла! – усмехнулась я. – Дай хоть отдышаться.
Алексей начал расхаживать из стороны в сторону, то и дело разгоняя рукой дым от благовоний, расставленных на столике.
– Кажется, ты забыла, что мы приехали сюда вовсе не для отдыха. Вместо этого ты ходишь на массажи и развлекаешься.
– Я вовсе не развлекаюсь, – обиженно произнесла я. – Мне нужно было помириться с подругой, вот и все. И потом что, один массаж уже карается расстрелом?
– Из-за чего же вы поссорились? – он успокоился, сел рядом и затушил горящую лампадку. Запах стал еще резче, и мы одновременно закашлялись. Таким образом, я пыталась скрыть смущение. Но он с любопытством смотрел на меня, и пришлось ответить:
– Мне отчего-то показалось, что это ты был у Катрины в комнате.
Пешехонов, слегка приоткрыв рот, пялился на меня целую минуту. Потом откинулся на спинку дивана и расхохотался. Мои щеки пылали – он понял, что меня одолела ревность.
– Был бы не прочь осуществить твои фантазии. Катрина – страстная девушка, – он, коварно улыбаясь, смотрел на меня и перевел тему. – Так ты видела что-нибудь? Тебе снились сны?
– Сны снились, – буркнула я, поправляя пояс халата, – но не те, что надо.
– Жаль, – Алексей был искренне разочарован, – думал, ты уже знаешь, куда нас вести. Что же, раз никаких новостей нет, я откланяюсь. Мне еще нужно отснять номера для молодоженов и сделать панорамную съемку с крыши.
Из СПА вышла Катрина и, увидев нас, улыбнулась. Алексей подхватил ее за талию и повел по коридору к лифту. У самого поворота он обернулся, прошептал, кивая в сторону подруги: "Какая женщина!" – и исчез.
Эпизод одиннадцатый
Видящая
Долина Инферин, 1858 год
Темная, густая ночь стояла на земле предков. Ни звезды, ни луна не пробивались сквозь грозные тучи, нависшие над высокой горой. Не видно было ни зги. Идти по склонам было и так тяжело, а еще и этот спертый воздух, как будто скоро грянет гроза. Все время казалось, что легкие не выдержат такого напора и разорвутся в груди, выпуская жизнь и душу на волю.
Под ногами скрипели черные камни, которые когда-то, как говорит Видящая, вырывались из дыры демона на самой вершине горы. Камни тогда летели вниз вместе с жарким огнем, сжигали травы и деревья. Оттого земля здесь, опаленная пламенем, стояла вечно черной, словно покрытая пеплом. И даже спустя века мало, что изменилось. Только иногда взгляд путника выхватывал сухие кустарники и редкий мох.
Чем выше в гору, тем холоднее становилось. Люди говорят, что боги, увидев рвущегося наружу демона, охладили его небесным огнем. И с тех пор он белеет на вершине, как память о том, что те спасли Долину. Издалека виднелась макушка горы Орнамилик. Белый огонь этих вершин обжигал не меньше обычного. Те, кто решал проверить себя на стойкость, возвращались с обожженными конечностями, которые отказывались впредь служить им.
Но Видящая жила у белого огня, и боги не трогали ее, а сам огонь не жег. Никто не знал, сколько лет жила она на этой земле, но старики рассказывали, как в детстве пробирались к ее жилищу, рискуя замерзнуть, лишь только для того, чтобы одним глазком посмотреть на нее.
Небольшая деревянная хижина Видящей, промазанная по щелям чем-то белым, стояла между двух невысоких скал. Из закопченной трубы, торчащей из крыши дома, валил густой едкий дым. К нему примешивались запахи трав, еды и холода. Именно холода, потому что для юноши он имел свой запах. Тот проходил через глотку в самую грудь, и от него внутри всё смерзалось. Но это было так необычно, что даже нравилось молодому воину, спешившему на встречу с Видящей. Он поднимался сюда весь день и всю ночь, и еще один день, и только к новой ночи добрался. Успел преодолеть густые тропические леса у подножия горы, и равнины, поросшие вереском, и горную пустыню между двумя пиками. На одном из этих пиков и жила Видящая. Он впервые проделывал этот путь. Под ногами, где-то внутри самой горы, бушевал грозный демон, что был заперт богами сотни лет назад. Его рев страшил молодого воина, но тот не поддавался своему страху и шел вперед, пока не вышел на поляну перед хижиной. Сама поляна была окружена причудливыми формами застывшего белого огня. Посреди нее стоял старый, покрытый копотью котел. Под ним потрескивал сучьями догорающий костер. На белом огне стояли посудины с жидкостями и травами. Кругом валялись палки и кости. На протянутой от одной скалы до другой толстой, крученой веревке висело тряпье и шкуры. Воин услышал шорох позади себя и резко обернулся. Среди кустарников, сидя на задних лапах, умывался дикий кот. Увидев чужака, он навострил огромные круглые уши, встал, выгнул спину и злобно зашипел. Под тусклый свет факелов, установленных в мерзлой земле, воин разглядел животное. Голова кота казалась совсем меленькой по сравнению с длинным грациозным туловищем. Широкая переносица и нос смешно наморщились, приподнимая губы и выставляя напоказ острые клыки.
Но воин не боялся свирепых котов. Он с детства был приучен к охоте. Он снял с кожаного ремня острый кинжал и встал, готовый в любой момент перерезать глотку злобному зверю.
