Светлана Зорина - Глаза тьмы
— И ты считаешь, что я должен их жалеть?
Диннар знал, что она не ответит. И ещё он знал: если бы она могла ответить, то сказала бы то, что думает, а не то, что ему хочется услышать. Она была здесь единственным человеком, который его не боялся. А ведь он так часто бывал угрюмым, раздражительным и грубо с ней разговаривал. Наверное, он просто не умеет быть добрым, но он был по-своему привязан к ней. Диннару хотелось верить, что она это понимала.
Песок из серого стал голубым и лиловым. Диннар поднял голову и зажмурился — центральная арка, самая большая из тех, что окружали площадь, озарилась ярким светом. Солнечные ворота. Возможно, люди, которые жили здесь много циклов назад и стоили лестницы в небо, именно так и называли эту огромную арку, украшенную рельефным изображением глаза. Ворота, в которые каждое утро входило солнце.
Оно сияло между двумя мощными колоннами — светло-голубое с нежно-лиловым оттенком, а вокруг среди статуй и каменных обломков золотыми и серебряными факелами вспыхивали песчаные вихри. Они вспыхивали, гасли и загорались вновь. Это ветер ворвался в пустынный город вместе с солнцем. Диннару вдруг захотелось войти в сияющие ворота и раствориться в ослепительном свете. Быть может, эти ворота тоже уводят в небо…
Потом солнце поднялось над аркой, и Диннар увидел за ней то, что видел и раньше: длинную мощёную дорогу, которая вела к развалинам храм у южной стены города, а дальше пустыню — огромную, сливающуюся с небом… Сколько раз он видел эту картину и лишь сейчас понял: не надо никаких лестниц, дорога в небо начинается везде, но ворота открываются для каждого особо. Они только что открылись для Сатхи, и она ушла. Она уже далеко.
Диннар опустил капюшон на лицо умершей и положил её в устланную циновками яму. Самой большой он накрал Сатху с головой. Солнце стояло уже довольно высоко, когда на месте ямы вырос аккуратный песчаный холм. Диннар только сейчас заметил, что этот участок посреди площади не выложен плитами. Интересно — почему? Что здесь было до того, как сто сорок лет назад сюда пожаловало каменное чудовище?
Диннар обнёс погребальный холм невысокой оградой из светлого турма и долго трудился, шлифуя камень. Он вдруг вспомнил, что Сатха мечтала увидеть золотые и серебряные растения, которыми не то Марран, не то Кама, а может, они оба украсили соседний город. Если бы он раньше знал, как велико его могущество, она могла бы любоваться на эти чудные творения богов сколько угодно.
Диннар повернулся к восьминогой твари, оцепеневшей в трёх каптах от могилы.
— Давай-ка прогуляемся, навестим соседей.
Удобно устроившись на спине каменного чудовища, он направил его по мощёной дороге к южным воротам. Шаги огромной статуи гулко разносились по городу. Солнце уже клонилось к закату, а улицы были пусты. Видимо, люди боялись, что статуи снова оживут и начнут их преследовать.
В небе засветился узенький серп Санты, потом взошла полная Кама, а между ними Диннар разглядел маленький черный цветок, обведенный едва заметной лиловой каймой, которая не позволяла ему сливаться с ночным небом.
— Ты не наделил меня способностью оживлять людей, — протянув руку к тёмной звезде, сказал Диннар. — Но оживлять камни — тоже неплохо. Я даже думаю, живые камни лучше людей. Они не говорят глупостей и делают только то, что им скажешь. Я хочу жить в каменном царстве, Танамнит. Люди мне надоели. Разумеется, они не все плохи, но до чего же глупо привязываться к этим слабым существам, которых так легко убивать…
Размерами город Ракхана явно превосходил тот, в котором правил Саттам, но сохранился он гораздо хуже. Говорили, что когда-то он был одним из красивейших городов страны, а сейчас его украшали только загадочные каменные фигуры, появившиеся здесь около ста сорока лет назад.
Санта, почти полностью скрытая тьмой, светила совсем слабо, но Диннар издали заметил, что на улицах города царит оживление. Видимо, здешние обитатели тоже вели ночной образ жизни. Диннар не видел ни одного факела, зато всюду мерцали золотые и серебряные огоньки. Он сразу понял, что это сверкают под луной каменные растения. Ведь если верить слухам, все они из зиннурита — очень редкого камня, похожего на металл. В Городе Зверя зиннуритом были отделаны только два здания. Диннар представил, как здесь всё сияет во время полнолуния Санты.
Он не хотел никого пугать, но было бы странно, если бы люди не испугались, увидев человека, едущего на огромном каменном чудовище. Никому даже в голову не пришло схватиться за оружие. Одни убегали, другие падали на колени, с мольбой простирая к нему руки.
— Не бойтесь! — крикнул Диннар. — Я не причиню вам зла. Я лишь хочу взять один из тех даров, которые сделал вашему городу каменный бог. Кажется, у вас тут этого много.
— Они все твои, Аль-Марран, — сказал ему рослый мужчина с большим круглым медальоном на шее — видимо, один из вождей, а может, и правитель города.
— Аль-Марран… Аль-Марран… — неслось со всех сторон.
— Бери что хочешь, но только не наши души!
— Смилуйся, Аль-Марран!
— Пощади нас…
Увидев зиннуритовые растения вблизи, Диннар позабыл обо всём на свете. В отличие от коренных жителей пустыни он знал, как выглядят настоящие, живые цветы. Они всегда казались ему самым прекрасным из всего, что сотворили боги, но настоящие цветы быстро вянут, а эти, каменные… Красота, которой подарена вечность!
Их было много. Центральная площадь города, окружённая сильно разрушенными зданиями, напоминала диковинный сад. Диннар шёл по нему, то и дело останавливаясь и осторожно щупая тонкие золотые лепестки. Круглые серебряные серединки цветов горели, как маленькие яркие луны. Заглядывая в них, Диннар видел своё большеглазое лицо, которое в этих странных зеркалах казалось бледным и каким-то зловещим. Лицо божества, красивое и страшное. Он выбрал цветок высотой со взрослого человека и без особого труда извлёк его из трещины в каменной плите. Самое странное, что у него был корень. Чудесные цветы словно выросли здесь, пробившись сквозь камни древнего города. Позже Диннар узнал, что ещё никому, включая белых колдунов, не удавалось «сорвать» даже самый маленький из этих цветов. Они «давались в руки» только ему.
Вернувшись в свой город, Диннар украсил огромным цветком погребальный холм Сатхи. По обе стороны могилы он поставил изваяния крылатых юных демонов, сжимающих в когтистых руках длинные копья. Диннар совсем недавно изготовил их для городских ворот и обоим сделал своё лицо. Они очень нравились Сатхе.
— Считай, что это я охраняю твой сон, как когда-то ты охраняла мой, — сказал Диннар.
