Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname"

«Моя спальня? Как я дошел сюда?»

Шейн почувствовал резкую боль в груди. Приложив к ней свою руку, он тут же вздрогнул и снял с себя легкую рубашку. Под ней, чуть выше уровня сердца, он увидел крупный воспаленный ожег. Это был словно отпечаток чьей-то руки. Кожа в этом месте была обугленная, темная. Она неприятно пахла подожжённой плотью.

Другие части тела выглядели не лучше. Помимо ран на ладонях, множество синяков, царапин и ожогов покрывали его руки и ноги. На шее и щиколотках виднелись синяки от оков, равно как и на запястьях.

Шейн помнил то, что с ним происходило, лишь от части. И, возможно, что это было даже к лучшему. Ведь чем больше он прокручивал в своей голове сцены своих истязаний, тем больше накапливалось в нем гнева и ярости.

«Даже если хочу ударить в ответ, — подумал про себя Шейн, — просто не могу поднять руку. Что за замкнутый круг?»

Неожиданно прозвучало урчание. Опустив взгляд на свой живот, Шейн задумался о том, когда же в последний раз он вообще что-то ел.

«Сколько прошло времени с того момента, как на меня напали? День, два?»

Шейн приподнял левую руку и невольно посмотрел на свои вены. Там, в месте скопления кровеносных сосудов, виднелось множество следов от уколов. Рука его была настолько изрешечена этими следами, что от каждого такого укола вниз по коже спускался сильный отек.

«А Моржана в этот раз постаралась на славу, — с толикой иронии подумал Шейн. — Вон сколько вколола».

Прозвучал звонкий смех. Сама ситуация вызывала у него не столько апатию и уныние, сколько разочарование и сарказм. Хотелось смеяться, возмущенно размахивать руками и намеренно провоцировать окружающих, но такая стратегия не была одной из лучших. По крайней мере не сейчас.

«Стерва… — подумал Шейн, немного успокаиваясь. — Когда-нибудь ты за это поплатишься. Определенно поплатишься».

Прозвучал стук в дверь. Шейн, услышавший его, сразу же поднялся с кровати. Он не знал, кто именно пришел к нему, но примерно догадывался кто бы это мог быть.

Быстро подойдя к двери, парень открыл ее и выглянул в коридор. Как обычно, на пороге виднелся поднос с едой, а чуть дальше от него быстро удалявшаяся горничная.

Шейн, мысли и эмоции которого все еще пребывали в хаосе, неожиданно вспомнил о том, что все слуги его избегали. Горничные делали это и раньше, однако после пыток избегать его начал и сам Рифтан. Одна лишь мысль об этом подтолкнула Шейна к действиям.

— Постой, — решительно сказал парень.

Горничная не остановилась, скорее, напротив, ускорила темп. Тогда Шейн стал решительнее. Быстро перешагнув через поднос с едой, он побежал следом за девушкой. Несмотря на боль он довольно легко смог догнать ее, схватить за руку и развернуть к себе.

Шейн хмурился. Злость в нем только закипала. Стоило ему увидеть растерянное лицо горничной, как он тут же перешел на крик:

— Неужели так сложно подождать?! Почему вы все притворяетесь, будто бы меня не существует?!

Прозвучал истошный женский визг. Горничная закричала больше от неожиданности и почти сразу замолчала. Будто вспомнив о чем-то, она резко приложила руку к своему рту и утихла. Глаза ее были в ужасе расширены, но они смотрели не на Шейна, и боялась она далеко не Шейна.

Парень удивленно выпустил горничную и отступил. Ее реакция вызвала тревогу.

Прикрыв рот обеими руками, девушка рухнула на колени. Своими большими, полными слез глазами, она уставилась на Шейна. В ее взгляде не было ненависти. Лишь один страх.

Несколько других горничных, карауливших за углом, выглянули. Вся эта сцена произошла у них прямо на глазах, и от того они выглядели такими бледными и шокированными.

— Что за шум? — прозвучал знакомый женский голос. Из-за того же угла вывернула Моржана. Сонная девушка с растрепанными волосами пепельного оттенка склонила голову на бок. Она видела лишь служанку, сидевшую на коленях перед Шейном, и удивленного всем этим парня.

Одна из горничных, видевшая происшествие воочию, приблизилась к Моржане по ее приказу и зашептала ей что-то на ухо. Пока она говорила, выражение лица девушки постепенно менялось. Сначала, казалось, она была удивлена, потом встревожена, а затем и зла. Когда рассказ закончился, Моржана гневно посмотрела на Шейна и спросила:

— Ты совсем с ума сошел?

— С чего бы? — растерянно спросил парень. — Я же ничего не сделал.

— Это ты называешь «ничего не сделал»? — возмущенно вскрикнула сестра.

— Госпожа! — Горничная, сидевшая на коленях, резко развернулась лицом к Моржане и упала лбом в пол. — Умоляю! Я ни слова ему не сказала! Я не виновата!

Моржана плотно стиснула зубы и нахмурилась. Медленными широкими шагами она начала подступать.

— Ты закричала и позволила ему схватить себя. Теперь же ты заговорила со мной без разрешения. Этого достаточно уже для того, чтобы вырвать тебе язык и отрубить руку.

— Умоляю!

— Что случилось? — неожиданно прозвучал еще один женский голос.

Шейн перевел взгляд за спину Моржаны. Там, буквально в нескольких шагах от дочери, стояла Шанна. Женщина пришла сразу, как услышала странные крики и возгласы. Это заняло у нее не больше пары минут. Вместе с ней пришел и дворецкий, Рифтан.

Моржана повернулась полубоком к матери и уверенно объяснила:

— Горничная нарушила правила дома. Она осталась наедине с Шейном и закричала.

Шанна поняла все сразу. Одно лишь объяснение расставляло все на свои места. Приподняв руку, она сухо позвала:

— Рифтан.

Рифтан аккуратно опустил руку под ткань своего фрака и вынул из-под нее клинок. Тонкий серебряный клинок в ножнах. Сняв со своего оружия ножны, мужчина вложил его в руку госпожи.

Шанна направилась к провинившейся горничной. В этот момент заплаканная девушка в ужасе подняла голову и посмотрела на свою госпожу. Глаза ее, расширенные от паники и ужаса, смотрели исключительно в фиалковые глаза Шанны.

Женщина приблизилась, приподняла свободной рукой подбородок слуги и задумчиво осмотрела ее лицо.

— Ты знаешь правила, — произнесла Шанна спокойно. — Прислуга всегда должна оставаться прислугой. Открой рот.

Слезы начали еще обильнее стекать с глаз, но девушка просто не могла не подчиниться. Медленно, нерешительно ее дрожащие губы приоткрылись.

Теперь-то Шейн все осознавал. Он сделал шаг вперед и громко вскрикнул:

— Эй!

Неожиданно его тело сковала пылающая магия. Парень ощутил, что не мог ни пошевелиться, ни заговорить.

Взглянув на него, Моржана угрожающе произнесла:

— Стой на месте, пока я тебя не сожгла.

Прозвучал тихий сдавленный писк. Шанна, крепко сдавившая своей левой рукой лицо горничной, начала медленно и с особой прилежностью отрезать ей язык.

Шейн весь сжался. Все, что он смог сделать, это закрыть глаза и попытаться абстрагироваться.

Шанна, почти закончившая начатое, бросила клинок на пол и засунула руку в рот горничной. Одним быстрым рывком она вырвала ее язык и также бросила его в сторону.

Горничная рухнула на пол. Удерживаясь руками за свой рот, она продолжала стонать и плакать. Шанна посмотрела на нее без всякого сожаления.

— Голову отрубить и повесить на ворота в назидание остальным.

— Как пожелаете, — отвечал Рифтан, протягивая Шанне чистый носовой платок, — госпожа.

Дошла очередь и до сына. Приняв платок от дворецкого, Шанна обтерла им свои руки и посмотрела на парня.

— Шейн, — холодно протянула она, — ты провинился.

Магия Моржаны внезапно развеялась. Ощутив это, парень нервно улыбнулся и отступил.

— Дурдом… — шокировано протянул он. — Из-за какого-то крика вы готовы вырезать невиновному человеку язык и убить его? Вы ненормальные.

— Мор, — позвала Шанна, оборачиваясь к дочери, — его наказание оставлю на тебя. Делай все, что считаешь нужным.

— Как скажете, матушка.

Шейн нахмурился. Как-то инстинктивно он уже был готов развернуться и бежать, но сделать этого у него так и не получилось. Внезапно одна из служанок, тихо подступившая к нему со спины, надела на его голову плотный мешок и быстро повалила на пол. После этого все в округе будто померкло.