Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname"

Руки Шейна были связаны за спиной. Странный препарат, введенный в него еще до начала всего этого, не позволял даже мыслить нормально.

Очередной удар хлыстом вызвал невероятную боль. От всех этих неприятных ощущений Шейн перевернулся на спину и сдавленно замычал. Нет, рот его не был стиснут ни веревкой, ни кляпом, но чувство гордости, которое так долго подвергалось пыткам, просто не позволяло ему разомкнуть зубы и даже закричать от боли.

— Давай! — возмущенно кричала девушка, в очередной раз замахиваясь хлыстом. Прозвучал звук удара, а затем следующий и следующий. — Продолжай кричать и извиваться! Не смей останавливаться!

От каждого удара хлыста на теле парня оставались глубокие кровавые раны. Шейн от такой боли не мог даже подняться.

— Мор, — внезапно прозвучал женский голос со стороны входа в комнату, — прекращай.

На пороге появилась Шанна. Серебристые волосы, прямые черты лица, миндалевидный разрез глаз и тонкие губы. На памяти Шейна Шанна впервые выглядела такой встревоженной. Обычно, даже заставая Моржану за пытками брата, она никак это не комментировала, однако в этот день все было хуже, чем обычно.

Почему же именно сегодня Моржана была такой агрессивной? Почему из-за нее Шейн буквально весь был покрыт кровью и синяками? Все потому, что сегодня и именно сейчас была ночь кровавой луны. Моржана не могла использовать свою магию. Вместо нее она пичкала Шейна разными препаратами и избивала его собственными силами. Конечно, сдерживалась она с трудом.

— Мам… — протянула девушка, оборачиваясь ко входу в комнату. — Я ведь только разошлась.

Женщина быстро осмотрела тело лежавшего на полу сына и вновь подняла взгляд на свою дочь. Внешний вид той был достаточно откровенным даже для сна: через полупрозрачную короткую сорочку были видны не только изгибы ее точеной женственной фигуры, но и очертания ее нижнего белья, состоявшего только из тонкой линии трусов, и ее пышная, практически ничем не скрытая, грудь. Хотя, нужно было сказать, сама матушка выглядела не лучше. Поверх ее тонкого хлопкового платья, глубокий треугольный вырез которого обнажал пышную грудь, была накинута лишь белая легкая шаль.

— Закон запрещает убийство членов семьи, — произнесла женщина спокойным ровным тоном. — Еще немного, и он сломается. Не видишь?

Моржана недовольно оглянулась и посмотрела на Шейна. Парень лежал весь в крови. Многочисленные удары хлыста не просто оставляли на его коже красные следы, они разрывали ее, проникая в самую глубь плоти.

— Ладно, — протянула девушка раздраженно, — ты права.

Повернув голову влево, Моржана взглянула на соучастника всех этих пыток — Рифтана. Мужчина хладнокровно стоял в дальнем конце комнаты, лишь изредка покидая это место и выполняя приказы своей госпожи.

— Дворецкий, — произнесла Моржана строго, — вынеси эту псину на улицу. — Приподняв ногу, девушка внезапно наступила своей босой стопой на лицо Шейна. Намеренно надавив на него, она довольно улыбнулась. — Пусть освежится.

Ощущения от давления на собственное лицо вызывали больше не боль, скорее гнев. Всевозможные пытки, боль от ударов и издевательства на протяжении двух недель с момента его попадания в новое тело стали к этому моменту просто невыносимыми.

Шейн, окончательно отбросивший в сторону чувство самосохранения, недовольно произнес:

— Как же меня уже достал…

— Что? — прозвучал удивленный и даже какой-то взбудораженный голос Моржаны. Девушка начала давить на лицо собственного брата еще сильнее, будто бы пытаясь своей ногой размазать на нем что-то. — Ты еще говорить способен? Может быть нам тогда продолжить?

Шейн слегка наклонил голову влево. Взгляд его стал зловещим и пугающим.

— Весь мусор, — продолжил свою фразу парень, — что льется из твоего поганого рта.

Неожиданно Шейн вновь повернул голову вверх и вцепился зубами в женскую ногу. Он уже не просто кусал, нет, вцепившись, словно голодный зверь в кусок мяса, он резко дернул голову влево, перевернулся на бок и потянул вместе с собой Моржану.

Девушка потеряла равновесие и с громким визгом рухнула на спину, а Шейн, оставшись с куском мяса в зубах, вырванным из женской стопы, вскочил на ноги. Выплюнув из своего рта остатки плоти, он быстро побежал к окну. Где-то за спиной зазвучали громкие женские крики и плачь.

Оказавшись рядом с окном, единственным выходом для него из этого места, Шейн развернулся боком и с разбега выломал стекло. Его тело рухнуло в кучу снега прямо со второго этажа.

В это же время Шанна Дориан испуганно бросилась к дочери. Моржана лежала на полу, руками удерживаясь за собственную ногу. От боли она практически извивалась. Кровь ее быстро начала растекаться, пачкая собой и ковер, и пол.

— Моржана! — испуганно вскрикнула Шанна. Женщина села на пол рядом с дочерью и с дрожащими руками замерла. От шока глаза ее были расширены, а губы приоткрыты.

— Что это…?! — обрывисто кричала Моржана на весь дом. — Псих! Точно псих!

От этих слов Шанна будто пришла в себя. Резко выпрямившись, женщина повернулась к перепуганному дворецкому и гневно закричала:

— Поймать! Поймать его немедленно и привести ко мне!

***

Продолжая идти куда-то вперед сквозь метель, Шейн прикрывал лицо правой рукой, а левой размахивал так, будто бы пытаясь помогать себе продолжать идти. Развязать веревки оказалось намного проще, после пробуждения от действия наркотиков. Особенно просто это оказалось после падения со второго этажа прямо в снежный вал.

Теперь тело его уже не чувствовало холода. Оно не чувствовало ничего, кроме слабости, которая будто вынуждала его прямо сейчас рухнуть в снег и уснуть вечным сном, но он не сдавался.

Над его головой, прямо на мрачном темном небе сияла огромная красная луна. Этот оттенок и впрямь казался каким-то пугающим. Если бы не обстоятельства, вероятнее всего, Шейн бы не захотел покидать дом в такую ночь, однако сейчас именно красная луна была его спасителем. И уж он-то определённо точно не видел в ней проклятия Солнечного бога.

В какой-то момент Шейн остановился. Устало закрыв глаза, он тихо произнес:

— Я умру, если продолжу так и дальше, но уж лучше сдохнуть, чем остаться в этом доме.

Слабость сделала свое. Не выдержав сильных порывов ветра и многочисленных травм, Шейн рухнул на колени. Сам факт того, что он в таком состоянии смог отойти так далеко от поместья, казался удивительным.

— Что же я сделал не так? — продолжал вслух размышлять парень. На губах его появилась горькая улыбка, а в расширенных глазах отчаяние. — Почему я ни защитить, ни выжить не могу?

Неподалеку прозвучал тихий хруст снега. Шейн, не услышавший его сразу, позволил незнакомому человеку подойти к нему практически вплотную. Перед ним предстал мужчина в теплой зимней шубе, высоких меховых сапогах и с целой связкой хвороста за спиной.

Осмотрев лицо и тело Шейна, этот мужчина задумчиво хмыкнул и произнес:

— Если тебе нужна помощь, можешь идти следом за мной.

Шейн удивленно взглянул на незнакомца. Он был поражен тем, что кто-то смог так беззвучно приблизиться к нему, но еще больше он был поражён услышанным.

Мужчина, не став дожидаться ответа, плавно развернулся и направился куда-то дальше. Шейн, заметив это, вскочил на ноги, но неожиданно ощутил головокружение. Перед глазами все померкло. Тело, испытавшее не мало страданий за последние дни, просто исчерпало все свои силы и повалилось в снег.

***

— Зачем ты на них напал? — прозвучал женский голос над ухом. — Надо же было тебе подраться именно в первый день учебы!

Эрскин открыл глаза. Перед ним сидела уже знакомая девушка, лицо которой почему-то казалось размытым. Он все меньше и меньше помнил то, как она выглядела. Сейчас он не мог назвать ни цвета глаз, ни формы лица, но он определенно знал, что она была ему знакома.

Эта девушка, Айша, являвшаяся только в его снах, в этот момент сидела рядом на кровати и перебинтовывала левую руку Эрскина. Та была вся покрыта кровью и ранами.