Баркер Клайв - Пятый доминион
- Давай сюда руку! - закричала она, возвращая полученное несколько минут назад приглашение.
Юдит потянулась к ней, разворачиваясь, чтобы уцепиться за ее пальцы. Но у реки были свои планы. В тот момент, когда их разделяло не более нескольких дюймов, поток закрутил ее в водовороте и унес прочь. Его хватка оказалась настолько мощной, что у нее перехватило дыхание, и она не смогла даже прокричать Хои-Поллои что-нибудь ободряющее. Поток пронес ее тело под монолитной аркой, и оно скрылось из виду.
Но с какой бы яростью ни швыряли ее воды, продолжая свой бег по крытым галереям и колоннадам, она не испытывала страха, совсем наоборот. Их радостное возбуждение оказалось заразительным. Теперь и в нее вселилась воля, которая влекла их вперед, и она с радостью готова была предстать перед тем, кто вызвал их и кто, без сомнения, был также их источником. А уж как отнесется к ней эта повелительница - будь то Тишалулле, Джокалайлау или какая-то другая Богиня, выбравшая дворец местом своего сегодняшнего пребывания, - сочтет ли ее просителем или просто очередным куском мусора, станет ясно только в конце путешествия.
5
Если Изорддеррекс превратился в праздник сверкающих мелочей - каждый оттенок цвета пел, каждый пузырек воздуха в его водах мерцал, как чистейший хрусталь, - то на Просвет опустилась атмосфера тягостной неопределенности. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, который мог бы хоть немного рассеять тяжелый туман, окутавший упавшие палатки и мертвецов, завернутых в саван, но не погребенных, да и лучи Кометы не могли проникнуть через более высокие слои тумана, из-за которых свет ее казался тусклым и сумеречным. Слева от призрака Миляги смутно виднелось кольцо Мадонн, в котором нашли пристанище Афанасий и его апостолы. Но человека, для встречи с которым он появился здесь, там не оказалось. Не было видно его и справа, где туман был таким густым, что все, находившееся дальше восьми-десяти ярдов, тонуло в непроницаемой пелене. Однако он все-таки направился туда, решив не выкрикивать имя Чики Джекина, пусть даже это и могло ускорить поиски. Заговор мрачных, угнетающих сил довлел над пейзажем, и он не хотел привлекать их внимание своими криками. В молчании он шел вперед, едва раздвигая туман своим бесплотным телом и не оставляя следов на влажной земле. Здесь он куда больше ощущал себя призраком, чем в тех местах, где прошли остальные встречи. Этот пейзаж - притихший, но исполненный присутствия незримых сил - был предназначен как раз для таких душ.
Ему не пришлось долго бродить вслепую. Через какое-то время туман начал рассеиваться, и сквозь его клочья он заметил Чику Джекина. Среди обломков он отыскал себе стул и небольшой столик и теперь был занят раскладыванием пасьянса, сидя спиной к великой стене Первого Доминиона и ведя яростную беседу с самим собой. Все мы чокнутые, - подумал Миляга, застав его за этим странным занятием. -Тик Ро сходит с ума по горчице; Скопик делает первые шаги на поприще пироманьяка; Афанасий готовит своими пробитыми руками кровавые сэндвичи; а теперь вот Чика Джекин разговаривает сам с собой, словно страдающая неврозом обезьянка. Все чокнутые, все до одного. А из них он, Миляга, пожалуй, самый чокнутый - любовник существа, отрицающего половые различия, и создатель человека, уничтожившего целые нации. Единственная здоровая сущность в его душе, пылающая, словно ослепительно яркий маяк, - это миссия Примирителя, вложенная в него Богом.
- Джекин?
Чика оторвался от карт с немного виноватым видом.
- О, Маэстро, вы здесь.
- Ты хочешь сказать, что ты меня не ждал?
- Но не так рано. Нам уже пора отправляться в Ану?
- Пока нет. Я пришел проверить, готов ли ты.
- Я готов, Маэстро. Честное слово.
- Ты выигрывал?
- Я играл с самим собой.
- Но это не значит, что ты не мог выиграть.
- Да? Да. Вы правы. Что ж, значит, я выигрывал.
Он встал из-за стола и снял очки.
- Что-нибудь появлялось из Просвета, пока ты ждал?
- Нет, никто не выходил. Вообще-то говоря, вы - первый, чей голос я слышу с тех пор, как Афанасий ушел.
- Он теперь тоже член Синода, - сказал Миляга. - Скопик ввел его в наш состав, чтобы он представлял Второй Доминион.
- Что случилось с Эвретемеком? Надеюсь, он не был убит?
- Умер от старости.
- А Афанасий справится с задачей? - спросил Джекин, но потом решил, что вопрос его выходит за рамки дозволенного, и сказал:
- Простите меня, у меня нет никакого права подвергать сомнению ваш выбор.
- У тебя есть такое право, - сказал Миляга. - Мы должны быть полностью уверены друг в друге.
- Если вы доверяете Афанасию, то я тоже буду ему доверять, - просто сказал Джекин.
- Значит, все мы готовы.
- Я хотел бы сделать одно сообщение, если вы мне позволите.
- Какое?
- Я сказал, что никто не выходил из Просвета, и это правда...
- Но кто-то входил?
- Да. Прошлой ночью я спал здесь под столом... - Он указал на свое ложе из одеял и камней. - ... и проснулся, продрогнув до костей. Сначала я никак не мог сообразить, сплю ли я или нет, и поднялся не сразу. Но когда поднялся, увидел, как из тумана выходят фигуры. Их были дюжины.
- Кто это были?
- Нуллианаки, - ответил Джекин. - Вы их знаете?
- Конечно.
- Я насчитал по меньшей мере пятьдесят, а это только те, что попались мне на глаза.
- Они угрожали тебе?
- По-моему, они вообще меня не заметили. Глаза их были прикованы к их цели...
- К Просвету?
- Да. Но перед тем, как отправиться туда, они разделись, развели костры и сожгли всю свою одежду и все вещи, которые были у них с собой.
- И все так делали?
- Все, кого я видел. Это было что-то необычайное.
- Ты можешь показать мне костры?
- Запросто, - сказал Джекин и повел за собой Милягу, не переставая разговаривать.
- Я никогда раньше не видел живого Нуллианака, но, конечно, я слышал разные истории.
- Они редкостные сволочи, - сказал Миляга. - Несколько месяцев назад я убил одного в Ванаэфе, а потом в Изорддеррексе я встретился с одним из его братьев, и он убил девочку, которую я знал.
- Я слышал, что они любят невинность. Для них это пища и питье. Кроме того, я знаю, что они все в родстве друг с другом, хотя никто никогда не видел Нуллианака женского пола. Кое-кто даже говорит, что таких вообще нет.
- Ты немало о них знаешь, как я погляжу.
- Ну, я много читал, - сказал Джекин, взглянув на Милягу. - Но вы ведь знаете как говорят: не изучай ничего, кроме того...
- ... что в глубине души уже знаешь.
- Точно.
Услышав это изречение из уст Чики, Миляга посмотрел на него с новым интересом. Неужели это такой распространенный афоризм, что каждый студент знает его наизусть, или Чика понимает значение этих слов? Миляга остановился, и Джекин остановился рядом с ним. На устах у него появилась почти лукавая улыбка. Теперь Миляга превратился в студента, штудирующего текст, роль которого играло лицо Чики. Прочтя его, он убедился в справедливости только что произнесенного афоризма.
