Стивен Эриксон - Память льда
По правую руку Бруда открылся садок. Из него вышли шесть малазан и Артантос. Мрачные лица над сверкающими, выглаженными мундирами.
— Смертный Меч?
— Мы должны поднять Детское Знамя, Смертный Меч?
— Не здесь?
— Сир?
Грантл показал на поле перед стеной. — Та, среди наших павших.
— Сир, там тьма.
Он кивнул. — Да будет так. Поднимите его там.
— Слушаюсь, сир.
— И больше никаких титулов и величаний. Просто Грантл. Я караванный охранник, временно без работы.
— Сир, вы Смертный Меч Трейка.
Он сердито уставился на нее. Женщина поглядела на поле недавней битвы. — Титул, заслуженный кровью, сир.
Грантл моргнул и отвернулся. Заговорил лишь после долгой паузы. — Ладно. Но я не солдат. Ненавижу войну. Ненавижу убивать. И никогда больше не хочу оказаться на поле брани…
Она просто пожала плечами и вернулась к чахлому отряду.
Грантл продолжил наблюдение за встречей официальных лиц.
Артантос — Тайскренн представил новоприбывших. Посол Араган — высокий, украшенный боевыми шрамами мужчина (казалось, он страдает от головной боли) — будет говорить от лица Императрицы Лейсин об управлении Черным Кораллом. С ним несколько… прихлебал… помощников.
Бруд ответил, что формальные переговоры начнутся после появления Аномандера Рейка, которое вскоре ожидается.
Грантл перевел взгляд на только что подошедшего Даджека. Глаза Верховного Кулака не отрывались от Корлат и трех тел, лежащих в траве неподалеку. Все еще шел дождь, вонючая гарь пеленой повисла в воздухе.
Да, этот день кончится пеплом и дождем.
Пепел и дождь.
* * *Бег. Эхо воспоминаний о торжестве и радости. Он помнил бег, бегство от боли, от костяной клетки, от громадных липких рук, побег из лишенного света, ветра и тепла места.
От холодного мяса. Бледного вареного. Черного жареного. Он тупых кривых пальцев, совавших ему куски в рот. К каждому проглоченному куску примешивалась его собственная кровь. От холодного, жесткого, покрытого слоями человеческих испражнений камня.
Гниющая плоть, вонь…
Бегство…
Взрыв боли, внезапный рывок. Кровь в венах. Дыхание рваное — но глубокое, здоровыми легкими.
Он открыл глаз.
Тук огляделся. Сидит на большой лошади. Вокруг солдаты в сером, смотрят из-под поношенных шлемов.
Я… я цел.
Здоров.
Я…
Подошла женщина в доспехах. — Вы хотите оставить вашего бога, сир?
Мой бог? Одеяние из мертвой плоти, жестокая душа Джагута… нет, не бог. Провидец. Охваченный страхом. Раненый предательством.
Мой бог?
Бег. Свобода. Зверь.
Волк.
Тогг.
Мое имя происходит от…
— Он доставил вас, сир, но не отдал распоряжений. Мы знаем, что ваша душа бежала с богами — волками. Но теперь вы снова в мире смертных. Тело, в котором вы себя обнаружили, благословлено. Теперь оно ваше. Но вы должны выбрать, сир. Вы оставите своих богов?
Тук изучил свои новые руки, мышцы на бедрах. Длинные пальцы. Провел ими по лицу. Свежий рубец, на том же глазу. Неважно. Он уже привык. Юное тело — моложе, чем было раньше.
Он поднял взор на женщину, на солдат. — Нет.
Солдаты опустились на колена, склонили головы. Женщина улыбнулась: — Ваша компания приветствует вас, Смертный Меч Тогга и Фандерай.
Смертный Меч.
Итак, я снова хожу по земле…
* * *В садке Телланн Ланас Тог подвела Серебряную Лису к краю широкого обрыва. Там собрались кланы Т'лан Имассов. Молча стоят, заполнив все пространство…
Но теперь они иные.
Не отягощенные?
Ее полнили горечь и боль. Я предала вас… так много раз…
Вперед вышел Пран Чоль. Склонил голову: — Призывающая.
Лиса поняла, что трепещет. — Можешь ли простить меня, Пран Чоль?
— Простить? Нечего прощать, Призывающая.
— Никогда я не намеревалась отвергать вас так долго — только до… до…
— Мы понимаем. Не надо рыдать.
— Я — сейчас я освобожу вас, как и Т'лан Ай — я окончу действие Обета, Пран Чоль, освобожу вас… вы пройдете во врата Худа, если пожелаете.
— Нет, Призывающая.
Она удивленно замолчала.
— Мы услышали Ланас Тог, воительницу, что стоит рядом с тобой. Наши родичи уничтожаются на далеком южном континенте. Призывающая, они не могут убежать с той войны. Мы пойдем туда. Мы спасем братьев и сестер.
Призывающая, когда мы выполним эту задачу, мы вернемся к тебе. В поисках ожидающего нас забвения.
— Пран Чоль… — Ее голос сломался. — Вы останетесь в своих мучениях…
— Нужно спасти родичей, Призывающая. Если сумеем. Обет сохраняет наши силы. В них будет нужда.
Он медленно выпрямилась, утишила горе. — Тогда я иду с вами. Мы. Ночная Стужа, Порван-Парус, Беллурдан и Серебряная Лиса.
Гадающий помолчал. Поклонился: — Призывающая, почтем за честь.
Лиса осторожно спросила: — Вы… изменились. Что же сделал Итковиан?
Море костяных шлемов заколыхалось при этом имени. Это зрелище отняло у нее способность дышать. Во имя Бездны, что же сотворил этот человек?
Парн Чоль долго размышлял над ответом. — Погляди вокруг, Призывающая. На это ожившее королевство. Протянись, почувствуй силу земли.
Она нахмурилась. — Не понимаю. Теперь это королевство Зверей. Здесь духи — ривийцы и два волка — бога…
Пран Чоль кивнул. — Более того. Ты, может быть, невольно, создала мир, в котором Обет Телланна не связывает. Т'лан Ай… снова смертны — это оказалось легче, чем ты воображала, не так ли? Призывающая, Итковиан освободил наши души и нашел для них место в созданном тобой мире. Место для нас.
— Вы были… восстановлены!
— Восстановлены? Нет. На это способна лишь ты. Т'лан Имассы были пробуждены. Наши воспоминания — они снова живут в земле под нашими ногами. Они вернутся к нам в тот день, когда ты отпустишь нас. Гадающая, от твоего слова мы ожидали лишь забвения. Мы не могли вообразить иного исхода.
— А теперь? — прошептала она.
Пран Чоль склонил голову к плеч. — Это выше нас… то, что добровольно подарил нам один человек. — Он отвернулся, начал возвращаться к рядам соплеменников, но остановился.
— Призывающая.
— Да?
— У нас есть еще одна задача… перед началом долгого пути…
* * *Хватка сидела на закопченном каменном блоке, тусклыми от утомления глазами следила, как ривийцы ходят по развалинам, находя все больше тел. Этим занимались и разоруженные паннионские солдаты — кажется, все мирные горожане бежали из города или были съедены, оставив после себя лишь кости.
