Елена Хаецкая - Здесь был Баранов
– Кто их выследил? – быстро спросил Вадим.
Гречанка сморщила нос.
– Местные патриоты, – ответила она. – Да у этих двоих было на лицах написано. Даже я – и то догадалась. Такая таинственность…
Вадим слегка покраснел. Артур дернул его за рукав:
– Что она сказала?
– Сам слушай, Цицерон, – ответил Баранов и тихонько хихикнул. Эдоне быстро проговорила:
– Он тебя накажет, перестань.
– Не накажет, – сказал Дима. Он слегка захмелел.
– Ты, наверно, дорого ему стоил?
– Меня ему подарили, – ответил Баранов. – На день ангела.
Гречанка сладко улыбнулась невозмутимому Артуру и подняла кувшин на уровень его глаз.
– Это не вино, – громко сказала она. – Это сок винограда.
Артур, которого мучила жажда, утратил бдительность и кивнул в знак согласия. Он не подозревал о том, насколько коварно косское вино: пьется, как вода, а потом валит с ног одним ударом.
– Ну вот, – продолжала свое повествование харчевница. – Была безоблачная тихая ночь – и вдруг грянул страшный гром! Шесть человек мертвы – как не бывало.
Дима еле заметно улыбнулся.
– А, ты не веришь, – сказала Эдоне. – И напрасно. Говорю тебе, Юпитер метнул в них свою молнию.
– Он что, прикончил вместе с беглецами и патриотов? – спросил Дима.
– Беглецов, кстати, не нашли, – хмуро сказала гречанка. – Не осталось ничего, даже горстки пепла. Один был совсем молодой мальчик, варвар, откуда-то с севера. – Она вдруг с подозрением взглянула на Вадима, но он отвел глаза. – Ты и не слышал о тех краях, где он родился, да и я, признаться, тоже. А второй…
Она налила себе вина и покачала стакан, глядя, как оно плещется.
– Ох, – с сердцем сказала Эдоне. – Он-то все это и затеял. Его звали Север. Публика его обожала. На арене он был хорош, но как придет в харчевню – так непременно скандал или драка.
– Так их выследили?
– За ними шли от самой харчевни, – уверенно ответила гречанка. – На берегу, возле хибары прорицателя, их пытались схватить. И вдруг – молнии…
– Как выглядели убитые? – живо поинтересовался Вадим.
– Молния, упав, разбилась, как кувшин, – понизив голос, сказала Эдоне. – Ее осколки пробили тела насквозь.
– Так, так, – сказал Дима и основательно приложился к вину.
Эдоне искоса посмотрела на него. В движении, которым он поднес стакан к губам, ей опять почудилось нечто знакомое. Дима, заметно пьянея, вдруг всеми нервами ощутил, как между ними растет напряжение, словно отчетливо прозвучал неслышный, но очень ясный намек. Он видел, что она мучается сомнениями, но прямо спросить не решается. Она сидела, опустив голову, и трогала стакан.
– Слушай, Артур, ты деньги-то с собой взял? – внезапно спросил Дима.
Артур царственно качнул головой. Дима побледнел.
– Организатор чертов, – прошипел он. – ТБ, ОМП, ОПБ… А чем платить за обед? Что я скажу хозяйке?
– Что хочешь, то и говори. – Косское начинало действовать.
Вадим заговорил, обращаясь к Эдоне:
– Хозяйка… Я должен был сказать тебе это с самого начала: денег у него нет.
И почувствовал: хрупкое, нежное настроение тотчас исчезло.
Эдоне кисло улыбнулась.
– Но ведь иначе ты не накормила бы нас, – пояснил Дима.
– Конечно, – отозвалась она. – Я бы вас на порог не пустила.
Она отвернулась, крайне раздосадованная, – и тем, что ее пыталсь обмануть, но больше всего тем, что уничтожено было это неповторимое, очаровательное предчувствие, полупризнание-полуоткрытие-полутайна.
– А еще прилично выглядит, – сказала она укоризненно. – Дармоед твой господин. Да и ты тоже хорош.
– Не сердись. – Дима взял ее за руку. – Я заплачу тебе. Хочешь, я отдам тебе свой нож?
Эдоне протянула к нему раскрытую ладонь:
– Давай.
Вадим вложил свой нож в эту крепкую ладонь. Женщина усмехнулась и воткнула нож в скамью рядом с собой.
– Так-то лучше, – сказала она.
Артур поднял палец, собрался с силами и заговорил:
– Задача молодежи состоит в том, чтобы учиться. – Он перевел глаза на Эдоне, которая чрезвычайно серьезно кивала в такт его словам. – Вот вы, товарищ. Молодая, энергичная женщина. Хозяйка. Человек проходит как хозяин. – Он улыбнулся глупо-счастливой улыбкой. – Я напился, – сообщил он. – Но молодежь как таковая напиться не может. Никогда.
Вадим повернулся к Эдоне.
– Отведи его спать.
Эдоне выволокла осоловевшего сюковца из-за стола и потащила его в глубь дома. Оставшись один, Дима задумчиво плеснул себе еще вина. И вдруг разом рухнули все преграды между ним, Вадимом Барановым, и тем миром, в котором он находился. Не было больше этой мучившей его отстраненности. Краски, звуки, запахи хлынули со всех сторон. Исчез люмпен-пролетарий, который зарабатывал на жизнь мытьем полов и неизвестно как очутился в чуждой ОЭФ. Был только гераклейский гладиатор. Беглец.
Эдоне появилась в дверном проеме. Вадим резко поднял голову, и она вспыхнула. Глаза ее наполнились слезами.
Вадим встал, подошел к ней и притянул к себе, держа за плечи.
– Эдоне, – сказал он тихонько.
Гречанка склонила голову к плечу, прижав щекой его руку, – тяжелую, с въевшейся под кожу грязью.
– Что они с тобой сделали? – шепнула она.
Он улыбнулся.
– Ничего особенного.
Эдоне покачала головой и ускользнула от его рук.
– Знаешь что, – сказала она, – у меня ведь припрятано фалернское… Помнишь, то, которое мы с тобой тогда не допили…
Артур проснулся от жгучего голода. Он не сразу понял, что, собственно, происходит. И только выбравшись из комнаты для постояльцев в столовую, где спозаранку уныло жевали два полуголых сирийца, вспомнил, что он в Гераклее. Судя по всеобщему равнодушию, их разведгруппа не раскрыта беспечными рабовладельцами. Он сел на лавку и задумался. Для начала необходимо установить, где находится вверенный ему подчиненный.
– Товарищ Баранов! – слегка возвысив голос, позвал он.
– А-а… – услышал он откуда-то из полумрака. – Проснулся, комиссар…
Дима завозился на лавке, где провел ночь, и сел, морщась от головной боли. Это же надо было так напиться…
– Ну что, будем завтракать? – спросил он и, не дожидаясь ответа, крикнул: – Эдоне, дай каши…
Эдоне, имевшая с утра несвежий вид, брякнула на стол плошки и удалилась, тяжело ступая босыми ногами. Баранов жадно набросился на еду. Артур сидел, выпрямившись, и смотрел в потолок.
– Ты чего не ешь? – поинтересовался Дима.
– Жду, – уронил Артур.
Дима перестал жевать и поднял голову.
– Чего ждешь-то?
– Ложку, – с ненавистью ответил Артур.
Вадим облизал палец.
– Жди-жди, – сказал он многозначительно. – Дождешься.
