Мстислав Знаниев - Конец пути
— Оно стоит того, можешь мне поверить.
— Да уж, — только и смог выдавить в ответ парень.
Пока Грэм наслаждался напитком, Марк поковырял яичницу, обнаружив на дне тарелки приятное дополнение в виде нескольких хорошо прожаренных кусочков мяса. Аппетит, который согнал ужасный зомби, постепенно возвращался, и Марк подозревал, что одним блюдом трапеза не окончится. Грэм предложение одобрил, и заказал завтрак на две персоны. Пока ждали, Марк вспомнил тот день, когда он спешно покидал стены Гильдии.
— Что вы сделали с теми людьми, которые осмелились штурмовать Цитадель?
— Никто на нас не нападал.
— То есть как? — опешил Марк.
— Кто-то решил подшутить, — пожал плечами наемник. — Или преследовал определенную цель. Во всяком случае, нас никто не атаковал.
Вот так новость. Нападение оказалось фарсом. Марк не знал человека, принесшего известие, поставившее на уши всю Гильдию, даже лица не запомнил, но оставался благодарен ему до сих пор.
— А что случилось с шутником? — полюбопытствовал Марк. Зная крутой характер Магистра, можно было предположить, что ничего хорошего наемнику не светило.
— Его не нашли. В том смысле, что парень как в воду канул. Вдобавок выяснилось, что никто из наемников прежде его не видел. Да и Магистр признал себя лопухом. Не вслух, конечно, но это можно было видеть по его лицу. Уж он-то должен помнить тех, кто проходил через Гильдию.
— Выходит, в Цитадель без проблем вошел посторонний, навел шороху, и так же легко смылся?
— В том-то и дело, что, не зная способа, проникнуть внутрь невозможно.
— Но он же проник. А тот лаз в стене? Я сбежал через него.
— Лаз работает только в одну сторону — наружу. Я проверял.
Марк призадумался. Создатели Цитадели исключили любую возможность попасть внутрь, кроме прохода в стене, которым пользуются наемники. Значит, это мог быть только гильдиец. Или бывший гильдиец.
— Мятеж, что случился двести лет назад, — вспомнил парень. — Как смогли пройти нападавшие?
— Их вел отступник, предавший Магистра. Но всех зачинщиков уничтожили. Не думаю, что предатель успел передать тайну. Марк, прошло двести лет. Двести лет! Сколько поколений успело смениться? Кто будет хранить никому не нужные секреты два века?
— Значит, кто-то снова пытается совершить то, что не получилось у предшественников?
— Если бы это был мятеж, то никто не стал бы рассказывать о нападении. Неужели ты думаешь, что зачинщик нового мятежа будет предупреждать о своих действиях?
— Было бы глупо, — согласился Марк, но его было не так-то легко смутить. Он снова начал строить предположения и догадки.
— Чего притих? — поинтересовался Грэм.
— Думаю.
— Заканчивай уже. Какая разница, кто, куда и когда? Все равно ты не знаешь, какое из предположений, что ты построил, верное.
— Зато полезно для мозгов. Я только не могу понять, для чего он это сделал.
— Ну, может быть, чтобы спасти тебя от гнева Магистра?
Грэм виртуозно играл эмоциями, вводя людей в заблуждение, и Марк не раз убеждался в этом. Но его глаза… Они часто подводили наемника. Они не вязались с выражением лица. Если Грэм мог обмануть практически любого, то Марка — почти никогда.
Сейчас льдисто-голубые глаза северянина откровенно смеялись. Грэм знал гораздо больше, чем сказал.
И Марк все понял.
— Это был ты! Накладная борода, усы, парик. Еще и лицо вымазал… сажей? Ты специально не стал подходить ближе, чтобы никто тебя не узнал.
— Этого мы никогда не узнаем, не так ли? — Грэм хитро подмигнул парню.
— К сожалению, именно так, — притворно вздохнул Марк, и отправил в рот последнюю порцию яичницы.
Дождь прекратился, стих его умиротворяющий шелест, да и небо стало светлее. Редкие прохожие за окном походили на сонных мух — такие же вялые, неторопливые, неповоротливые.
— Ты обещал хорошую новость, — напомнил наемнику Марк.
— Хорошая новость в том, что барон Миллок наслышан о твоих похождениях и приглашает немедленно к нему явиться.
— Для чего?
— Этого я не знаю. Но барон заинтересован твоей личностью. Поверь, такими приглашениями не стоит разбрасываться.
— А если он хочет отправить меня вверх по течению?
— Ему было бы проще подослать пару своих ребят. Представь, какое пятно на репутации, если гость заходит к нему в дом и не возвращается, а потом его тело находят где-нибудь в тесном проулке.
— Как будто о темных делишках барона кто-нибудь узнает, — недоверчиво хмыкнул Марк.
— Ты не представляешь, насколько тесен мир. А новости разлетаются быстрее ветра.
— После выходок Магистра у меня доверия к власть имущим ни на грош.
— Дело твое. Но мне кажется, Миллок хочет предложить тебе работу.
— С чего ты взял?
В другое время осторожность парня позабавила бы Грэма. В другое время, но не теперь, когда такие люди, как Магистр или Маркус, показали Марку, что доверие может обернуться неприятными последствиями. Марк не хотел новых проблем, и бывший наставник прекрасно его понимал.
— Слышал краем уха. Барону можно доверять, поверь.
— Я подумаю, — кивнул Марк, чем поставил в разговоре жирную точку.
— Если надумаешь, найдешь его дом на Соборной площади, между улицей Папоротников и улицей Дождя.
— Спасибо. Грэм!
— Да?
— Рад был тебя увидеть.
— Я тоже.
Дом барона Адама Миллока, как и остальные семь домов семей аристократов, начинал собою целый сонм кварталов, очень похожих на отрезанный кусок пирога — таких же треугольных и скругленных по внешнему краю. Сквозь витые прутья железной ограды открывался вид на великолепно ухоженный двор, в котором росли низенькие декоративные деревца, цветочные клумбы пестрели бутонами всевозможных цветов, а живая изгородь растянулась вдоль мощеной дорожки от ворот до самого дома. Довершением всему этому великолепию служил сам особняк. Два этажа безупречно выбеленных стен, темная черепица на крыше, украшенный вычурной лепниной фасад, балкон, опоясывающий верхний этаж и служащий своеобразной крышей для высокого крыльца.
Марк толкнул калитку — та бесшумно отворилась — и ступил на дорожку. Приблизившись к двери, он взялся за латунное кольцо, которое держал в пасти латунный же лев, и постучал. Ему сразу же открыли. Наверняка ждали его прихода, потому что стоявший в дверях лакей, не задав ни единого вопроса, пригласил гостя последовать за ним.
Марк невольно поежился — слишком многое в этом доме напомнило ему о памятной вылазке за Древом эльфов. Из холла в обе стороны уходили два коридора, а на второй этаж вела двойная лестница, изгибавшаяся у противоположных стен светлого помещения.
