Мстислав Знаниев - Конец пути
Не считая каменных изваяний с пугающе мерзкими рожами, собор был пуст. Он освещался худо-бедно, сквозь витражи просачивался свет гномьих кристаллов, похожий на свет полной луны. Островитянин перебрался через подоконник, и осторожно опустился на пол, выложенный серой и бордовой полукруглой плиткой. Стало немного светлее, хотя, возможно, воображение просто сыграло шутку.
Если снаружи Марк чувствовал некую неясную угрозу, исходившую от мрачных стен, то, оказавшись внутри, он испытал противоположные ощущения. Собор дарил спокойствие и безопасность всем, кто приходил сюда. Единственное, что можно было счесть лишним, чужим — очень тихий, но вполне отчетливый звук, словно по камням волочили цепи. Шум был постоянным, настойчивым, он заполнял все пространство вокруг, но, тем не менее, не раздражал и не внушал опасений. Марк долго вслушивался в этот гул, метавшийся по собору от пола до высокого свода нефов, но так и не смог понять, откуда тот может исходить.
У дальней стены в нише находился алтарь — идеально гладкий каменный блок, без рисунков или украшений. На нем с откинутой крышкой стоял небольшой сундучок, из которого исходило мерное сияние. Марк двинулся ему навстречу, ежесекундно поглядывая на замершие по обеим сторонам статуи. Твари корчились во всевозможных позах, и были слишком разными, чтобы принадлежать одному народу. Обилие или отсутствие конечностей, рога, ветвистые, как у оленей, или скрученные в спираль, и то не у всех, уши, языки, хвосты, или вовсе бесформенное месиво с торчащими в разные стороны жгутами и шипами. Кто мог создать такое безобразие, Марк не знал. И вряд ли знал кто-либо.
Сундук, как оказалось, не имел собственного источника света. На его дне лежала золотая цепь толщиной в полпальца, с кулоном в виде капли, выполненным из прозрачного драгоценного камня. Бриллиант, или, может, горный хрусталь. Марк почти не разбирался в тонкостях ювелирного дела. Украшение отражало попадавшие на него лучи, отчего казалось, что оно светится.
Под цепью обнаружился маленький ключ. Металл, из которого он был сделан, позеленел от времени. Марк никогда не видел таких странных ключей, сразу с тремя бородками, находящимися в разных местах. Парень поднял его повыше, чтобы рассмотреть, как следует.
Что-то беспокоило его с тех самых пор, как Марк приблизился к сундучку. Что-то неуловимо изменилось. Вскоре он понял — звук цепей наконец стих. Медленно обернувшись, островитянин обнаружил еще один сюрприз.
По внешнему виду стоявшее перед ним существо можно было назвать человеком. Человеком с голым черепом вместо лица. Все остальное тело, если оно имелось, было сокрыто мундиром ало-золотого цвета. Такие цвета носили гвардейцы королевской армии. В руках, облаченных в черные перчатки, бывший солдат сжимал тяжелую цепь с толстыми округлыми звеньями. Марк с удивительным спокойствием попытался сделать шаг назад, к алтарю. Медленно и осторожно. Призрак — хотя призраком он не был, скорее таким же неупокоенным, как и шаставшие по штольням мертвецы — отреагировал тут же, замахнулся цепью, и высек несколько искр из алтаря, размозжив при этом ни в чем не повинный сундучок. К моменту, когда в разные стороны прыснули щепки, Марк уже бежал по направлению к единственному «выходу», нырнул в окно, вытянув руки, словно пловец, и шмякнулся на каменный пол пещеры. Подобрал ключ, вылетевший из руки, успел убедиться, что не разбил кулон в виде капли, и припустил к выходу.
Марк миновал один из боковых проходов, и из него выполз старый знакомый, который захрипел, протянув единственную руку в сторону беглеца. Правда, скорость у неупокоенного была уже не та, что в былые деньки пару сотен лет назад, и разочарованный зомби неизбежно отстал.
Факел пришлось разжигать на ходу. Зал с тремя колоннами, в котором Марк впервые встретил зомби, теперь тащившегося позади, был последним освещенным участком.
А вот и лестница с останками неизвестного искателя приключений под ней. Марк переступил через скелет, влез наверх, и решил перевести дух.
Живот свело судорогой, ноги дрожали, теперь уже от слабости. Сказался целый день, проведенный впроголодь, и пережитый страх. Пятнышко света, мерцавшее впереди, придало сил. Островитянин поспешил выбраться на свежий воздух.
Мир под открытым небом встретил его алыми красками заката, порывом свежайшего ветра, показавшегося после затхлых коридоров и пещер глотком жизни. Марк стиснул в руке добычу, поднял кулон к солнцу, и капля тут же засверкала, впитав в себя последние лучи. Цепочка вместе с ключом отправились в торбу. Островитянин шагал к городу и улыбался.
Глава 6
БЕСЕДЫ С БАРОНОМ
август, 1619
Ночь — время сновидений. Они приходят, когда ты проваливаешься из зыбкой дремы еще глубже, в темный омут крепкого и здорового сна. Одни дают ответы на вопросы, другие показывают прошлое или будущее, третьи вообще ничего не значат, четвертые удивят или порадуют, а пятые могут напугать так, что спать больше не захочется.
Марк видел именно такой сон. Проклятый мертвец из Стальных шахт не давал покоя даже здесь, в стенах трактира. Водил безглазой мордой, гнался на плохо гнущихся ногах, хватал ледяными, изъеденными тленом руками.
И — ловил.
Марк просыпался в холодном поту, кляня оживших мертвецов, незадачливых магов, поднявших бедолаг из могил, и себя за то, что влез в гномьи копи, несмотря на предупреждения трактирщика. С трудом засыпал под тихий шелест дождя, с головой завернувшись в одеяло. А затем все повторялось, следуя одному и тому же сюжету.
Неудивительно, что к утру парень чувствовал себя хуже старой разбитой телеги. Дождь все еще моросил, срываясь с низкого, затянутого сплошным серым покрывалом неба. Земля на заднем дворе трактира постепенно превращалась в жирное месиво. Большой лохматый пес не вылезал из конуры, положив голову на лапы и с тоской глядя на сахарную косточку, торчащую из полной воды миски. Из-под стрехи на крыше сарая выглядывал сонный, нахохлившийся воробей. Погода не радовала никого.
И что с ней творится в этом году? То ливень, то жара. Теперь вот совершенно осенняя хмарь и морось. И настроение под стать погоде.
Марк спустился на первый этаж, хмуро кивнул хозяину вместо приветствия.
— Не спалось? — поинтересовался он.
— Угу.
— Поешь. Может, полегчает.
Марк подтянул к себе тарелку с яичницей, безо всякого удовольствия поковырял еду вилкой. Есть не хотелось совершенно. Сейчас бы отоспаться, но нет уверенности, что это удастся.
— Держи, — прозвучал голос трактирщика. На стол плюхнулся небольшой мешочек. — Сегодня я точно никуда не пойду, а тебе будет спокойнее, если он будет в твоих руках.
