Алла Рут - Темный день
Бурый нетопырь не спеша слетел с ветки.
– Благоволите лететь за мной, – с достоинством проговорил он. – Морской квартал – один из красивейших в нашем городе. Вам, как провинциалу, это будет интересно.
Словом, к Ярмарке, по традиции устраиваемой возле крепостных стен, на самой большой городской площади, была готово, а Гильдия предсказателей погоды заранее позаботилась о том, чтоб на небе все три дня не было ни облачка.
Первый день праздника обещал быть прекрасным.
Но не для всех.
Обитатели дома с синими ставнями потихоньку просыпались.
Фендуляр, который не нуждался во сне совершенно, уже устал дожидаться, когда все поднимутся, и битый час летал по гостиной, нетерпеливо насвистывая. Ему пришла в голову мысль: а не нанести ли убившим его соседям еще один дружеский визит, но на этот раз подойти к делу серьезнее – побренчать цепями, позавывать, повздыхать и посмеяться леденящим душу смехом от которого, как он точно знал, у живых встают волосы дыбом. Идея про леденящий душу смех так понравилась Фендуляру, что он решил немедленно приступить к репетиции.
– Ха-ха-ха! – как можно более зловеще произнес он, подумал и добавил в голос мрачности. – Ха, ха. Ха! Ух, ух!
Из-за дивана показался взъерошенный кобольд.
– Прекрасно, – кисло проговорил он, протирая лапой глаза. – Нет ничего лучше, когда с утра пораньше кто-то ухает и хохочет над ухом, как взбесившийся филин!
– Скажи, это было достаточно зловеще? – забеспокоился призрак, слетая вниз. – Я хочу сказать – леденило кровь, ужасало? Понимаешь, я вот тут подумал про соседишек. Напугает ли их…
– Меня лично напугал визит Тесса в нашу лавку, – заявил кобольд. – Вот это и кровь леденило и ужаснуло на совесть. Так что хватит с меня на эту неделю. А где Дарин? Все еще спит? Может, он уже получил эту… как ее? Таинственную вещицу? – поинтересовался Тохта, понизив голос. Фендуляр пожал плечами.
Вчера вечером, после визита в лавку повелителя ламии, всем потребовалось немало времени, чтобы опомниться и прийти в себя, зато потом каждый стал действовать по-своему.
Кобольд наотрез отказался уходить и объявил, что будет ночевать не у себя, в уютной норе возле болота, где так славно выводят рулады лягушки, а в доме Дадалиона. Тохта не хотел пропускать момент, когда Дарин получит волшебный артефакт, и хотел лично глянуть, что это такое. Фендуляр очень переживал, что совсем забыл рассказать повелителю ламий про своих соседей и намекнуть, что подданным Тесса неплохо было бы нанести визит этим гостеприимным людишкам – особенно в ночное время. Разумеется, призрак умолчал, что не поведал о соседях вовсе не из-за забывчивости, а потому, что неожиданно для себя испытал вполне человеческие чувства – обнаружил, что в присутствии ламии от страха не может выдавить из себя ни слова.
Дадалион, явившись домой и узнав сногсшибательную новость, остолбенел и потерял дар речи, а когда снова его обрел, немедленно потребовал подать самой лучшей бумаги для завещаний и за короткий срок написал их не менее десяти, каждый раз заботливо уточняя у Дарина, на каком из трех кладбищ он желает быть похороненным.
Волшебное зеркало тоже не осталось в стороне: оно решило оказывать Дарину всемерную моральную поддержку. Стоило тому появиться в лавке, как оно немедленно начинало показывать то пышную церемонию погребения у троллей, с торжественным поеданием дорогого усопшего, то бальзамирование тела покойного, столь популярное у змеелюдей.
– Это что, прямая трансляция? – мрачно осведомился Дарин, копаясь в шкафу в поисках склянки с чернилами и против воли косясь в зеркало. – Думало бы, что показывать!
– Обрати внимание, как ловко змеелюди извлекают мозги через нос. Их бальзамировщики – просто кудесники! А хочешь еще разочек взглянуть, как сгорает виг? Извини, но самого Тесса показать не удастся: ламии не отражаются. Гляди, как горит, как горит! Просто картинка!
– А в чулан не хочешь? – поинтересовался Дарин. – Прекрати, меня сейчас вытошнит!
– Не хочешь, как хочешь! – бодро отозвалось зеркало. – Так и быть, для поднятия настроения покажу тебе напоследок оргию гоблинов. Там есть одна миленькая гоблинша, – зеркало понизило голос. – Ух, что она вытворяла!
Угомонились все только тогда, когда Дарин решительно объявил, что с него хватит, и он идет спать. Впрочем, уснул он или нет, неизвестно, а обитатели дома с синими ставнями затихли еще не скоро.
…Фендуляр сделал еще один круг по комнате.
– Ха, ха, ха! У-у-у! Как, Тохта? Страшно?
– Жуть, – мрачно отозвался кобольд.
Призрак повеселел.
– Попробую еще рыдания, всхлипывания и заунывные стоны, ну, как и полагается привидениям. Устрою соседишкам страшную жизнь! Они думают, от Фендуляра так просто избавиться – воткнули в грудь кинжалишко – и все?! Не тут-то было! Фендуляр не сдается!
Стукнула дверь. По узкой лестнице в гостиную спустился Дадалион, облаченный по-домашнему – в длинный халат синего цвета и мягкие туфли – уселся за стол и машинально вытащил из стопки бумаг, чистый лист.
– Гм, гм… всем – доброе утро. Доброе, гм, доброе… – в руках его само по себе оказалось превосходно очиненное перо.
– «Я, находясь в здравом уме и прекрасной памяти»… тьфу ты! Верите ли, всю ночь глаз сомкнуть не мог, – пожаловался он. – Как только начну засыпать, так сразу завещания мерещатся.
– Чьи? – осведомился кобольд.
– Всех моих знакомых, разумеется, – Дадалион снова нацелился пером на бумагу. – Твое, кстати, тоже видел.
Тохта почесал за ухом.
– А свое?
– Ну, – несколько уклончиво ответил Дадалион. – Как-то не обратил внимания. Кажется, не было, – он откинулся на спинку стула. – Особенно отчетливо почему-то виделось завещание Гуги Ладуко.
– Что за Гуга Ладука? – спросил кобольд. – Уж не тот ли баснословно богатый старикашка, негоциант, торговец редкими драгоценными камнями?
– Он самый, – вздохнул Дадалион. – Владелец пяти доходных домов, трех кораблей и одного серебряного рудника. Так богат, что страшно и представить! И, вообразите, не имеет прямых наследников!
Тохта насторожился.
– Такой капитал – и без присмотра будет, – озабоченно проговорил он. – Непорядок.
– Да, – кивнул Дадалион. – И вот Ладука, как всякий человек преклонного возраста, составил завещание, и представьте, обнародовал его, не дожидаясь собственной кончины!
– Это что-то новенькое, – прогудел Фендуляр. – У этот старикашки, видно, мозги уже… а что в завещании?
Дадалион тонко улыбнулся.
– В том-то вся и соль! С мозгами у него все в порядке, в этом я убедился, когда прочитал завещание. О, этот Ладука – ему палец в рот не клади! Богатый старец завещал свое огромное состояние той женщине, в постели с которой он умрет!
