Память льда - Эриксон Стивен

Каладан Бруд оставался стоять на гребне холма. Руки Воеводы сжимали молот. Легион Трейка больше не представлял опасности для к’чейн че’маллей. Громадный тигр умирал, окруженный дрожащим веером рук-мечей. Теперь к’чейн че’малли расправлялись с малазанцами, убивая их направо и налево. Наиболее проворные монстры догоняли пытавшихся спастись бегством «Серых мечей». Безрассудная храбрость баргастов лишь добавила новые жертвы, ничуть не изменив ход сражения… Бруд отвернулся.

На вершину холма поднимались четверо малазанских солдат. Они несли бездыханного Круппа. Похоже, коротышка не был даже ранен. Скорее всего, с ним случился обморок.

Вспомнив о т’лан имассах, Каладан Бруд взглянул в их сторону… Тысячи древних воинов по-прежнему стояли на коленях вокруг Итковиана. Тот едва держался на ногах, придавленный тяжким грузом их воспоминаний. Что бы там ни происходило, сейчас неупокоенные воины были очень далеко отсюда. Они могли не вернуться вовсе или вернуться, когда уже будет слишком поздно что-либо изменить.

«У меня нет выбора… Огнь, прости меня…»

Глядя на бойню под стенами Коралла, Каладан Бруд медленно поднял свой молот…

И вдруг замер.

Очередное помещение — и опять только убитые и умирающие.

— Ты говорила про армию сегулехов, — обратилась Хватка к госпоже Зависти. — Много ли у них солдат?

— Трое, моя дорогая. Но ты не волнуйся. Мы на правильном пути.

— И куда ведет твой правильный путь? — устало усмехнулась Хватка.

— Разумный вопрос, лейтенант. Сегулехам не терпится увидеться с Паннионским Провидцем. Однако вряд ли он держит Тока-младшего при себе. Мне думается, нашего друга бросили куда-нибудь в подземелье и приковали цепями.

— Похоже, в конце коридора есть лестница, — вступила в разговор исцеленная Мутная.

— Какие у тебя зоркие глаза, — одобрительно пробормотала госпожа Зависть. — Баалджаг, милая, проводи нас к лестнице.

Волчица проворно скользнула вперед. Просто поразительно, насколько беззвучно она перепрыгивала через тела, валявшиеся в коридоре. Добежав до конца, Баалджаг остановилась и повернула к хозяйке вытянутую морду с горящими угольками глаз.

— Ну вот, мы можем без опаски двигаться дальше, — объявила чародейка. — Вперед, мои неулыбчивые малазанцы.

— Кажется, где-то впереди идет бой, — шепнула Хватке Мутная.

Коридор закончился лестничной площадкой. Там и на ступенях, ведущих вверх, было полно убитых урдов. А вот в пролете, уходившем вниз, виднелись лишь потеки застывающей крови.

Мутная присела на корточки.

— Тут в крови следы, — сообщила она. — Три человека… один, кхм, был босиком, а за ним шел кто-то в мокасинах… мне кажется, женщина…

— В мокасинах? — приподняла брови госпожа Зависть. — Как любопытно. Первые следы, вероятнее всего, принадлежат Тлену или Ланассе Тог. Но кому же понадобилось идти за ними? Загадка! А что скажешь про последние следы?

— Рваные поношенные сапоги. Мужские.

Теперь уже и все остальные услышали звуки сражения, которые первой уловила Мутная. Правда, бой шел где-то наверху, возможно — на последнем этаже.

К Мутной тихо подошла волчица и стала обнюхивать следы. Потом она рванулась с места и исчезла в темноте.

— Прекрасно! — воскликнула госпожа Зависть. — Кажется, все решается само собой. Бедняжка Баалджаг чувствует некоторую… привязанность к Току-младшему. Ощущает определенное родство с ним, если говорить точнее.

— Прошу прощения, — не выдержала Хватка, — но что за чушь ты тут несешь?

«Еще одна такая туманная фраза, и я вышибу мозги этой гордячке».

— Фи, как грубо, моя дорогая. Тем не менее скажу, что это секрет, правда не мой, так что, пожалуй, я могу раскрыть вам чужую тайну… отчасти.

— Да какие там, к Худу, тайны? Все бабы сплетницы и не умеют держать язык за зубами! — хмыкнул кто-то из солдат. — Хватит нам голову морочить!

— Кто это сказал? — взвилась госпожа Зависть.

Сжигатели мостов молчали.

— Извольте запомнить все, кто меня слышит: я ненавижу сплетни. И уж определенно не собиралась никому морочить голову. Просто… Даже не знаю, стоит ли рассказывать вам историю о двух древних богах, вселившихся в смертные тела. Строго говоря, одно тело было не совсем смертным — я имею в виду Баалджаг. А второе, напротив, слишком смертным — речь идет об этом милом мальчике, Токе-младшем.

Хватка недоуменно посмотрела на госпожу Зависть и уже раскрыла было рот, но тут послышались забористое солдатское ругательство и звон оружия.

Из коридора на площадку выбежали урды. Это застало малазанцев врасплох (врагов ждали сверху, а они появились буквально из-за спины), и коридор моментально превратился в поле яростной битвы.

Хватка дернула Мутную за окровавленную полу плаща:

— А ну, красавица, живо вниз! Мы догоним тебя чуть позже, когда отправим этих настырных типов к Худу.

Толкнув подругу к ступенькам, лейтенант потянулась к своему мечу.

— Это надолго? — поинтересовалась госпожа Зависть.

Удивительно, что ее слова не потерялись в общем гвалте и достигли ушей Хватки. Напавшие урды не были столь измотаны, как сжигатели мостов, да и доспехи на них не зияли дырками. К тому же они напали внезапно. На глазах у Хватки меч урда снес Брыкуну полголовы.

— Нет, — прохрипела лейтенант, увидев, как упали еще двое сжигателей мостов, — ненадолго…

Деторан двигалась первой. Следом, отставая от рослой напанки на пять шагов, шел Молоток, а за ним — Штырь и Мураш. Замыкающим был Ходок. Сжигатели мостов повсюду натыкались на тела убитых паннионцев.

— Кто-то достойно их тут встретил, — пробормотал Штырь.

Они слышали звуки сражения, но отражающееся от стен эхо мешало определить, где именно идет битва.

Деторан остановилась и махнула рукой, подзывая к себе Молотка.

— Впереди лестница, — буркнула напанка. — Вниз ведет.

— Все чисто, — заметил целитель.

— Это пока что.

— Почему мы остановились? — всполошился Мураш. — Нужно идти дальше.

— Знаем, сержант, — успокоил его Молоток. — Давайте спускаться, — поторопил он Деторан.

На залитых кровью ступеньках валялись трупы паннионцев. Кто же это с ними расправился? Поскольку гадать все равно было бесполезно, пятерка малазанцев стала осторожно спускаться.

Два этажа они миновали без приключений. Пройдя еще немного, напанка вдруг громко ахнула и схватилась за меч. И почти сразу же сзади раздался баргастский боевой клич, который издал Ходок.

— Проклятье! — воскликнул Молоток. Он сообразил, что дело плохо, ибо бой шел как впереди, так и сзади. — Штырь, пособи Мурашу и Ходоку! А я — на подмогу Деторан!

Целитель понесся вниз, к повороту лестницы. Там Деторан — короткий меч в левой руке, палаш в правой — уже теснила паннионцев. Ей противостояло не меньше полудюжины паннионцев. На них были крепкие доспехи, а руки в кольчужных перчатках сжимали короткие обоюдоострые топоры. Однако воительница размахивала своими мечами не хуже к’чейн че’маллей. Молоток и ахнуть не успел, как очередной страж Домина упал на ступени. Деторан равнодушно переступила через него и двинулась расправляться с остальными.

Понимая, что напанка в воинственном запале запросто измолотит и его тоже, если он попытается встать рядом, Молоток убрал меч и взялся за арбалет с заранее вложенной туда стрелой. Целитель снял кожаную петлю, предохранявшую оружие от случайного выстрела.

Позади Ходок затянул боевую баргастскую песню, прерываемую дикими выкриками Мураша. Ноги Молотка разъезжались, скользя по свежей крови. Он чуть отступил, выискивая место для выстрела, чтобы ненароком не попасть в Деторан.

Короткий меч напанки вонзился в голову стража Домина, дойдя до самых челюстей. Однако Деторан не торопилась вытаскивать оружие. Вместо этого она толкнула умирающего паннионца на двух ближайших его соратников. Правой рукой могучая женщина воевала еще с одним стражем Домина. Тот махал двумя своими мечами, пытаясь ударить напанку в бок. Но тщетно: ее меч летал туда-сюда со скоростью и изяществом дуэльной шпаги.