Катерина Диченко - Механик и все-все-все
— Нас там много чему учили, — подло отмахнулся он, так и не ответив на поставленный вопрос, хитро ухмыльнувшись. — Не стоит стоять на воротах. Пойдемте, я проведу вас к могиле мастера Харди.
Шэйн уверенно шел впереди, указывая нам дорогу среди многочисленных могил и склепов. Очень хотелось расспросить его, как он здесь оказался и откуда знал, что сегодня я обязательно сюда приду (слава Богу, сама приду, а не вперед ногами под душераздирающую музыку принесут), но понимала, что не время и не место. Сейчас перед нами стояла задача гораздо серьезнее.
Мы прошли, должно быть, почти все кладбище, пока не остановились возле старой гранитной могилы. Рядом с древним захоронением стоял такой же древний памятник из черного оникса, изображающий механика Айджана Харди. Благодаря силе тэрга, Шэйн вместе с Джейраном без проблем подняли гранитную плиту и, осторожно прислонив ее к памятнику, приступили к раскопкам могилы. Предусмотрительный и хозяйственный Тергиш заранее приготовил лопаты и дело пошло быстро. Сперва мерзлая земля никак не желала поддаваться и Шэйн чем-то полил на нее из небольшого темного бутылька. Попав на землю капли зашипели, закручиваясь спиралями, вверх поднялся едва заметный в темноте серый дымок и через несколько секунд рассеялся. Непонятная магия сделала почву рыхлой и податливой. В четыре руки и две лопаты минут через десять работа была закончена и показался лакированный бок старого гроба. Несмотря на сотни лет, пролежавший в сырой земле, он выглядел, как новый. Шэйн переглянулся с Джейраном и они, не сговариваясь, подсунули под крышку лопаты и надавили. Обиженно тренькнули скобы и крышка, поддавшись, подскочила вверх.
Сердце, бившееся у горла, было готово выпрыгнуть. Опасно наклонившись над разрытой могилой, я заглянула во внутрь. Гроб был пуст. На истлевших от времени некогда шелковых подушках лежало несколько увесистых камней. Скорее всего, хоронили закрытый гроб и камни были нужны для веса.
Я почувствовала одновременно и облегчение и страх. Облегчение, потому что до последней минуты боялась, что ошиблась. Нехорошо это мертвых тревожить. А страх, потому что моя теория оказалась верной и теперь я точно знаю, что по земле ходит монстр в человеческом обличии, для которого нет ничего святого. Джейран, напротив, пребывал в отличнейшем расположении духа, несмотря на то, что делал работу, если это можно так назвать, совсем не приличествующую Повелителю тэргов. Однако ему было на это откровенно наплевать. В этом плане ш'ен хархэ Джейран был проще и не предвзятее многих людей. А вот реакция Шэйна мне основательно не понравилась. Он помрачнел, ушел в себя, и пока они с тэргом зарывали могилу, не проронил ни слова. Когда работа была закончена и они водрузили плиту на место, стараясь предать растревоженной могиле первоначальный вид, Шэйн зажег небольшую лампаду и, взяв меня под руку, подвел ближе к памятнику, черты лица которого расплывались в темноте.
— Я не хотел тебе говорить, пока не удастся проверить могилу Харди, — тяжело вздохнув, начал он. — Кать… родная… мне очень жаль, — и Шэйн высоко поднял фонарь, освещая каменное лицо памятника.
Над созданием этого монумента работал настоящий скульптор — гений своего дела. Каждая линия, черта, легкая морщинка в уголках глаз, улыбка, едва коснувшаяся узких властных губ, взгляд, полный гордости и величия — все казалось живым, лишь на краткий миг, застывшие в камне.
Молодое лицо того, кого я знала гораздо старшим.
Из глаз невольно потекли слезы. Появилось такое ощущение, будто только что в могиле заживо зарыли меня, а не муляж из булыжников.
— Только не он, — еле слышно прошептала я, закрыв лицо руками. — Господи, почему он?.. За что?..
Шэйн обнял меня за плечи, крепко прижимая к себе, и начал гладить по растрепанным волосам, стараясь хоть как-то успокоить. Он отлично понимал, насколько мне сейчас больно. Безумно, невыносимо, нестерпимо больно!
Я ожидала, что «В» может оказаться кем угодно: приятным молодым человеком, умело располагающим к себе, добродушным весельчаком, коварно скрывающим за весельем черную злобу, богообразным безобидным на вид старичком, даже подростком, не успевшим отрастить первую бороду, но чтобы им… Ни ум, ни тем более сердце не желали принимать эту правду, несмотря на всю ее очевидность.
Как же я ошибалась и обманывалась все это время. А ведь стоило всего-навсего остановиться у любого памятника, поставленного в Речном городе в честь механика Харди, и я бы узнала того, кого многие годы считала другом семьи.
Своим другом.
Как же мы бываем наивны и невнимательны в суете жизни.
— Джейран, ты в своем уме? Где вы так долго были?!
В гостиную дома Киры вошел разъяренный Алдар и сходу налетел на тэрга, едва сдерживаясь от злости.
Повелитель как будто бы не замечал агрессивного вампира, продолжая сидеть в кресле, задумчиво потирая лоб и смотря в одну точку.
— Где были, там уже нет, — ровно ответил Джейран, переведя на Элиша мрачный взгляд. — Мы тебя, между прочим, с собой звали. Ты сам отказался.
— Значит, все-таки были на этом треклятом кладбище, — хищно сощурил глаза сир, умеряя свой гнев, и ядовито добавил: — Ну и как?
— Ты прав, Алдар, оно и в самом деле треклятое.
В голосе Повелителя прозвучала горькая ирония и вампир понял, что произошло что-то серьезное.
— Где Катерина?
— Наверху. Не одна, — жестко отрезал тэрг, преграждая путь Элишу, собравшемуся подняться к механику. — Сейчас там не самая веселая обстановка. Не мешай им.
Глаза сира полыхнули багровым пламенем, а зрачки вертикально вытянулись. При всем своем эгоизме и собственничестве он понимал, что сейчас он там лишний.
Я не помню, когда мы вернулись и как я оказалась в своей комнате. Это было настолько неважным и несущественным, что я совершенно не придавала этому значения. Не на улице и то ладно. Я настолько устала, что не хотелось ни-че-го. Ни есть, ни спать, ни говорить, ни даже думать и дышать. Перегорела. От меня осталась одна зола. Такая же черная и горькая.
Сегодня я узнала, что человек, совершивший столько зла и причинивший столько боли, называющий себя «В», известный в истории, как гениальный механик Айджан Харди — тот, кого я знаю под именем Астамира Селиша. Столько лет думать, что знаешь его и не понимать, кто он на самом деле. Лицемерное, бездушное, циничное чудовище!
Теперь я просто уверенна, что в смерти моих родителей и деда виноват он.
Господи, как же мне противно…
Я принимала его в своем доме, радовалась его визитам, любила его, как друга, а он все это время притворялся. Он был на похоронах моих родителей и деда! Тех, кто всю жизнь считали его другом! Он убил всех моих близких и после этого делал вид, что скорбит о трагической потере, высказывал соболезнования и предлагал помощь, глядя мне в глаза. Кем же нужно быть, чтобы так поступать?!
