Анна Московкина - Исток
— Пойдем!
— Куда?
— Пойдем-пойдем. Погуляем, никто и не заметит. — Бренн потянул меня за руку. Я невольно подалась.
Семья Бренна была тем редким случаем, когда хордримец женится на велманке и перенимает велманские обычаи. Велманская кровь почти бесследно растворилась, и Бренн уродился черноволосым, черноглазым и смуглым.
— И куда вы? А? — Айна высунулась из окна.
— Тсс! — приложил парень палец к губам и шепотом добавил: — Пошли с нами, только никому не говори.
— Что не говори? — Филипп заинтересованно вытянул нос.
Бренн лишь махнул рукой. Оба вылезли из окна, и хордримец повел нас куда-то крадущимся шагом.
— Меня подождите. — Ведьмочка, которую танцевал мой брат, нагоняла нас вихляющим галопом.
— Я надеюсь, больше никого не будет… — буркнул Бренн.
Мы огородами дошли до задворок высокого терема, где встречали высоких гостей.
— И что? — кивнули мы с Филиппом на терем.
— Тихо, вы. Нам к конюшням.
К конюшням мы прошли без проблем. Бренн достал ключ и заковырял в замке маленькой дверки в воротах.
— Заело его, что ли.
— Дай я попробую! — вмешалась Айна.
— Тихо! — опять шикнул Бренн. Замок поддался, дверь тихо скрипнула. — Лезешь вечно под руку.
— Бу!
— Идите. Там лесенка.
— А мы световой!
— Ша. Никакой магии. Сейчас факел запалю.
Никто ничего не понял — в Инессе даже еду без магии не готовили. Парень нашарил факел, чиркнул огнивом.
— Ты решил нас в хранилище отвести? — удивлялся Филипп, ступая по земельному полу.
— А ты знаешь, что над хранилищем?
— Склад, — равнодушно отозвалась я.
— Не совсем. Вернее, не сейчас. — Бренн оглянулся на нас. — И лучше помалкивайте потом…
— Так, может, повернем назад, пока не поздно? — спохватилась ведьмочка.
— Поворачивай.
Но ведьмочка не ушла, продолжила бодро шлепать следом, вцепившись в руку Филиппа.
— Тихо, сюда. Вот это я поймал на восточной границе. — Парень зажег несколько факелов на стенах. Стало видно клетку, в которой сидел диковинный зверь. У зверя было кошачье тело, но нетопыриные крылья. Большие уши зверь прижал к голове и зашипел.
— Химера! — догадался Филипп. — Химера! Настоящая?
— А можно ее потрогать? — спросила Айна.
— Трогай, — разрешил Бренн, — только придумай вначале объяснение, куда делась твоя рука.
— Я ее боюсь! — запищала ведьмочка.
Я подошла к клетке, посмотрела на чудо-кошку размером чуть меньше годовалого теленка. Кошка перестала шипеть, принюхалась, облизнулась.
По телу разнеслось уже знакомое тепло. Мне захотелось прикоснуться к кошке, погладить. Я протянула руку сквозь прутья.
— Ничего страшного. — Мохнатая голова ткнулась мне в руку. Теплая и пушистая, почти как обычная. Только…
Филипп схватил меня и отдернул.
— Ты никак с елки свалилась, сестренка? — шепнул он мне на ухо.
— Странно. — Бренн взъерошил макушку. — На меня она всю дорогу рычала, хоть я ее и кормил.
— У химеры только один хозяин — ее создатель, — сообщил Фил.
— Да я знаю, — растерянно согласился парень.
— Я ее боюсь… — опять заныла ведьмочка.
Химера, лишенная подпитки силой, решила возмутиться. Она разбежалась и грудью навалилась на прутья решетки. Ведьмочка вскинула руки в защитном жесте, рефлекторно подкрепляя заклинанием.
Кошка утробно мяукнула и счастливо задрала хвост. Шерстинки на кончике распались, обнажив ороговевшую пластину, заклинание, как на веревочке, потянулось к хвосту. Прутья клетки захрустели.
— Я же просил не колдовать! — зарычал Бренн.
— А тебя наверняка просили молчать, — ответил Филипп.
Кошка выскочила из клетки и скачками понеслась на ведьмочку, та, вереща, бросилась убегать. Я побежала за ними.
Кошка прыгнула, поймала ведьму мягкими лапами. Я кинулась сверху, но не рассчитала расстояние и вцепилась кошке в хвост. Химера обиженно мяукнула, но к ней снова потекла сила. Отпустив вредную игрушку, зверюга перевернулась на спину и начала блаженно кататься, будто обожралась валерьянки.
Бренн и Айна, борясь с истерическим припадком, наскоро чинили клетку. Филипп делал вид, что приводит в чувство подружку, а сам строил мне жуткие рожи. Я только плечами пожала, не забывая гладить извивающуюся зверюгу.
Возвращались мы уже не такие веселые и совершенно трезвые. Вспоминать про то, как мы запихивали упирающуюся зверюгу в клетку, совсем не хотелось. Филипп баюкал исполосованную руку, Бренн прикрывал глаз, подбитый о клетку в пылу запихивания.
— А вообще странно, что химеры появились на границах Инессы, раньше они и за долину не заходили, — размышлял Филипп.
— Странно, но химера довольно распространенная. В Цитадели таких называют мантихорами, — ответил Бренн.
— Но химера не отходит далеко от своего хозяина.
— Верно. Но с хозяином как раз таки понятно. Убил я хозяина.
— Цитадельца? — поразилась Айна. — У нас мирный договор.
— А у них, видно, нет. Иначе с чего бы ему на меня нападать. Вы, ребят, только помалкивайте пока, ладно?
— А с ней что делать? — Я ткнула пальцем в ведьмочку в руках брата, в сознание она пока не пришла.
— А я почищу ее. Утром она будет помнить только, как мы славно танцевали.
— Скотина! — резюмировала Айна.
— Спасибо, — поблагодарил Бренн.
В корчме мы долго врали, что пошли гулять и заблудились, будучи слишком пьяны. Чтобы выйти на путь истинный, нам пришлось протрезветь полностью, и теперь мы это дело желаем исправить. Хорхе с Катариной нам явно не поверили. Но выведывать прилюдно воспитание не позволило. Мы с Айной быстро надрались по второму разу, только сейчас уже целенаправленно.
Расходиться начали глубоко под утро. Хорхе, Айна и почему-то Лисса вызвались проводить меня до дома.
Не очень понятно, кто кого провожал. Лисса висела на Айне, Айна на мне, и всех нас вел Хорхе. Когда мы отвлекались во-он на ту травку: «Девочки, а давайте поваляемся, а то у меня ножки устали…», или на забор: «Спорим, я пролевитирую над ним тебя?», или на птичку: «Ух ты какая!! Давай чучелко сделаем!!!» — воин брал нас за воротники и тащил в сторону дома. Тащил так самозабвенно и молчаливо, что мы даже не сразу сообразили, что пришли к их с Айной дому. Покостерив пьяных вдрызг друзей (сейчас я даже Лиссу любила), я сообщила, что я трезвее (последнее слово вышло с четвертой попытки), и, развернувшись на месте, действительно отправилась домой. За мной увязалась пьяная Лисса, за ней сердобольная Айна, а Хорхе, тяжело вздохнув, поплелся за женой. В этот раз дорогу выбирала я, и мы как ни странно дошли. Наобнимавшись у порога моего дома (вздохи воина уже дошли до стонов), мы расстались.
