Василий Доконт - Траурный кортеж
— Мастера Бренна следует сегодня же ввести в штаб квартальной охраны помощником Вустера. Только Вы, Ваше Величество, сможете приказать Коллегии издать подобный указ, — Тусон встретился взглядом с Огастой, чьи глаза были полны молчаливой мольбы.
— Конечно, господин командор, я отсюда поеду к Рустаку, — Магда тоже взглянула на фрейлину и сменила тему разговора. — Потери среди ваших солдат велики? Например, в роте Водяного?
— Без потерь не обошлось, Ваше Величество. Но главные герои этой роты остались живы. Я имею в виду её командира, лейтенанта Яктука, и ротного инструктора по рукопашному бою капрала Тахата. Оба, правда, ранены… Но не опасно, уверяю вас, дамы, — поторопился пояснить Тусон в ответ на горестный стон Огасты. — Но я не вижу с Вами дамы Сальвы, Ваше Величество!
— Она по просьбе бабушки, баронессы Лонтир, неотлучно находится с ней. Вы сказали — герои, командор? Я не ослышалась?
— Именно так я и сказал, Ваше Величество. Сегодняшняя ночь была ночью подвигов, и я счастлив, как командир, что роты священных отрядов в свой первый бой уже коснулись крыльев Славы. Горожане Вустера и Ларнака тоже были хороши, как и гномы мастера Бренна. Но роты были основой обороны города, а в ротах тон задавали мальчишки… Я явлюсь к Вам с подробным докладом, Ваше Величество, когда мы определимся с потерями и продумаем церемонию похорон погибших…
— Всех погибших, с нашей, я имею в виду, стороны, следует хоронить вместе. Женщины, дети, люди, гномы… Все они погибли за город Раттанар и заслужили равных посмертных почестей. Вы согласны со мной, господа?
— Да, Ваше Величество, — командор Тусон.
— Да, Ваше Величество, — мастер Бренн, гном.
2.Королевский прокурор Рустак провёл далеко не лёгкий час, пытаясь убедить королеву в невозможности изменения законов, ограничивающих гномьи права. Коллегия, получившая от Фирсоффа полную свободу управления Раттанаром в отсутствие короля, имела право на издание любых указов, но прокурор этим правом пользовался очень осмотрительно: кто знает, что понравится, и что не понравится новому королю, Василию, в деятельности Коллегии, а, значит, и самого прокурора.
Законы же, ограничившие права гномов, направлены были, прежде всего, на защиту прав самих людей, так как талантливость гномьего народа при равных с людьми возможностях давала преимущество гномам. К тому же, гномы не были подданными ни одного соргонского королевства, и вот уже триста с лишним лет жили в Соргоне на положении иностранцев из неизвестно какого государства.
Основными запретами для иностранцев в любом соргонском королевстве были запрет на разработку недр и запрет на право владения землёй. Но иностранцам от этого было ни кисло, ни сладко: в родном королевстве они обладали всеми правами. А вот гномы своего королевства не имели. Когда гномий народ прошёл в Соргон через Переход, спасаясь от полного уничтожения в родном мире, Совет Королей разрешил им расселиться, но только городскими общинами по всем двенадцати королевствам, и земли во владение не выделил. Короли опасались усиления гномов.
Одни только Хранители Аквиннара рискнули предоставить гномам небольшой земельный надел для поселения: крутобокую и самую высокую вершину Кольцевых гор, носящую название горы Железной. Там, внутри горы, и существовал единственный в Соргоне гномий город с тем же названием — Железная Гора. Можно представить, как был унижен народ рудокопов, лишённый возможностей вести привычный образ жизни. И как был обижен на людей за эти лишения.
— Ваше Величество, — отбивался от настойчивости Магды Рустак, — никто не решится изменить эти законы, не зная мнения нового короля. Никакие полномочия не заставят меня совершить столь опрометчивый поступок. Я опасаюсь быть обвинённым королём Василием в государственной измене, и завершить свою карьеру, лишившись головы на плахе. Во время войны головы сначала рубят, и только потом разбираются — а стоило ли?
На помощь королеве неожиданно пришли Маард и барон Геймар. Желаниями они руководствовались разными, но дружно насели на прокурора, приводя множество и реальных, и надуманных причин в поддержку королевы. Глава Совета городов видел в гномах надёжных торговых партнёров и, опираясь на их независимость, мечтал добиться большей свободы для городского самоуправления.
Глава же Дворянского собрания в гномах искал дополнительную поддержку против горожан: после сегодняшней ночи быть бароном стало намного опаснее, и высших дворян на улицах сопровождал издевательский свист, а то и комки мусора, летящие из подворотен и окон.
Все четверо сходились в одном: гномы — ценные союзники, и следует сделать всё возможное, чтобы не оттолкнуть их старыми обидами. Как только выяснилось, что существует некоторое единство во взглядах Коллегии и королевы, сразу же был найден и достойный компромисс.
Указы о равных правах гномов и людей решили оставить королю: пусть Василий сам решает, как лучше отблагодарить гномов. Но петиция на имя короля с прошением о пересмотре прав гномов была составлена и подписана тремя членами Коллегии и вдовствующей королевой, и списки с неё пошли по рукам городских жителей для сбора их подписей: лишний довод не повредит.
Мастер Бренн, таки, был введен в штаб квартальной охраны, именно, как заместитель Вустера, и гномьи патрули уже к вечеру затопали по улицам Раттанара.
Магда вернулась во дворец довольная: для не имеющей ни силы, ни власти отставной королевы она смогла добиться многого, и главным было то, что явившийся во дворец следом за ней Бренн положил к её ногам свой страшный топор, принеся присягу Раттанару до окончания войны. Так королева, отношение к которой окружающих было смесью уважения и жалости, вдруг обрела силу, и голос Магды стал едва ли не самым главным в политической жизни столицы.
Вечером того же дня гномам случилось оказать Раттанару ещё одну услугу. Когда стемнело, к хозяйственным воротам дворца подъехали сани, гружённые бочками и кувшинами. Дворцовые стражи, услышав в ответ на вопрос: «Чего надо?» обычное — «Вино для дворца» стали открывать ворота. Оказавшийся поблизости гномий патруль, напротив, заинтересовался печатями на кувшинах.
Возница не стал дожидаться дополнительных расспросов и, едва гном колупнул ногтем глиняную пробку с печатью на горлышке кувшина, бросился наутёк. Гном, не долго думая, швырнул кувшином вслед беглецу. Ударившись о накатанную санями дорогу, кувшин треснул, и столб пламени высотой не ниже второго этажа охватил возницу. На гномов и дворцовых стражей пахнуло жаром, и от яркого, на удивление белого, огня заболели глаза.
