Серж Неграш - Талисман
— Да ладно тебе, рано прощаешься. Нам бы сначала живыми выбраться из Каира. Видимо, я совершила непростительную ошибку, пожелав заручиться помощью Тулума. Надо было идти своей дорогой тихо и незаметно, а не привлекать к себе внимание власть имущих.
Ника в очередной раз внимательно оглядела покои. Неужели здесь только один выход? Похоже на то, однако проверить не мешало. Девушка опустилась на колени, простукивая пол в поисках скрытой полости. Возле самой стены звук слегка изменился.
— Эльбер, тут повсюду стража, — сказала она. — Нам следует унести ноги прежде, чем Мельгар надумает, как с нами расправиться, не навредив самому себе. Он боится гнева духа Ваофула, но, будучи магом (или считая себя таковым), непременно попытается найти такое средство, под влиянием которого я сама вручу ему талисман. Скорей всего, он полагает, что силы небесные столь же легко обвести вокруг пальца, как земные… Приподними вот эту плиту…
— Чем, руками? — усомнился мужчина. — Она слишком плотно прилажена!
— Но что если пробить?
— Ты себе как это представляешь, дорогая? Здесь толщина камня локтей пять, к тому же это монолит.
— И вовсе не монолит. А ты просто слабак, — разочарованно вздохнула Ника.
Красивое лицо Муонга пошло пятнами от гнева.
— Я не знаю, почему Маргиад столь лестно отзывалась о тебе там, на Побережье. По мне, ты — настоящее крысиное отродье!
— Такому слабаку и возражать-то противно, — лениво парировала девушка, стремясь вывести его из себя. — Ты валяешься в термах, пока рабы натирают тебе спину пальмовым маслом. От тебя за половину дневного перехода несет благовониями, как от женщины! Да ты сейчас не сумел бы выдержать на арене в Колизее и трех минут…
Ответом на ее незаконченную тираду был мощный удар Муонга ребром ладони по центру каменной плиты. Если бы подобный удар нанесли, например, по переносице человека, угадать, какой формы был прежде изуродованный череп несчастного, не смог бы и десяток лучших знахарей.
Плита треснула посередине. Когда мужчина, поднявшись, пнул ее ногой, она с грохотом обрушилась в образовавшийся провал.
— Ах, радость моя, — Ника повисла на шее у Белого Воина раньше, нежели он успел высказать ей все, что думает по поводу ее язвительных реплик, — вижу, что неправа! — она закрыла ему рот страстным поцелуем.
— Если бы ты была мужчиной, я бы тебе врезал, — сообщил Муонг, сбрасывая ее руки: он был слишком сильно оскорблен, чтобы купиться на обычную женскую уловку. — Никогда не смей унижать меня, даже если ты не человек, а результат прелюбодеяния богов.
Его глаза, которые столь часто имели мечтательное, даже несколько отрешенное выражение, сейчас смотрели холодно и зло.
— Вот твой вонючий проход, лезь туда, убирайся на все четыре стороны, — объявил он. — Давай, давай…
— Разве мы не уйдем вместе?
— С тобой?! Никогда. Ни шагу больше. С меня довольно.
— Но Мельгар убьет тебя!
— А уж это не твоя забота. Моя жизнь тебя никак не касается. Смерть, кстати, тоже.
Девушка поняла, что на сей раз ее друг не шутил и не ломался в ожидании новых извинений.
Никакая сила в мире не могла бы сдвинуть его с места.
— Эльбер, Белый Воин, — сказала Ника. — Ты имеешь полное право на поединок со мной, чтобы защитить свою честь и смыть кровью нанесенное оскорбление. Когда мы покинем Каир, я приму твой вызов.
Закончив говорить, она села на край прохода, потом повисла на руках, нащупывая ногами углубления в стене, служившие ступенями, и скользнула вниз. В том, что Муонг последует за нею, девушка не сомневалась… и не ошиблась.
Двигаться приходилось на слух и на ощупь, но Нику это не смущало. Она никогда не испытывала свойственного большинству людей страха перед темнотой. В подобной ситуации она становилась лишь более собранной и осторожной.
Любой ход, имеющий начало, должен где-то завершаться. И этот не исключение.
Странным было другое — то, что она отлично слышала топающего позади нее Муонга. Ника привыкла к беззвучности его шагов — обычно он передвигался как опытный хищник, для которого лишний звук, произведенный им, может стоить охотничьей удачи. Сейчас Муонга выдавало и тяжелое, частое дыхание, и шаги, словно он неожиданно забыл все законы и инстинкты леса. Уж не вышел ли он из себя до такой степени, чтобы решиться снова напасть на нее, как это было в Городе? В таком случае, у него явное преимущество, ей не удастся быстро развернуться в узком лазе. Если Муонг набросится, вцепится ей в горло или нанесет удар, она, Ника, окажется в незавидном положении.
Как бы то ни было, впереди, выше уровня входа, забрезжил слабый свет.
Девушке разглядела маленькое подземное озеро в окружении ослепительно белых сталагмитов. Над ним находилось нечто вроде естественного алтаря с выстроившимися на нем в ряд сосудами приблизительно в локоть высотой. Они были украшены схожими темными рисунками… Присмотревшись, Ника разобралась, что перед ней суровый образ властителя дождей и бури: по традиции все его тело покрывали синей краской и только лоб — черной.
Здесь же, на алтаре, стояли глиняные кувшины с благовонными смолами, воскуряемыми в честь божества.
— Еще одно подземное святилище, — прошептала искательница приключений.
Ей хотелось побыстрее миновать это мрачное место, где круглые, подобные омутам, таящие в себе угрозу глаза божества взирали на нее со всех сторон. По счастью, выход из пещеры был совсем близко. Но добраться до него оказалось не так уж легко: ступени, вытесанные в камне, покрывала липкая, противная паутина, с потолка падали частые капли — все это затрудняло подъем. Однако выбраться на поверхность им все-таки удалось.
Грязные и усталые, они очутились где-то к востоку от Каира.
— Мельгар уже сообразил, что мы смылись, не попрощавшись? — отряхиваясь, спросила Ника.
Муонг не ответил.
«Продолжает злиться, — решила она, — ну и Бог с ним!»
Покосившись на Белого Воина, девушка изумилась: выглядел он так, словно вот-вот потеряет сознание.
— Что с тобой, Эльбер?
— Я не выношу замкнутых пространств и полной темноты, — буркнул он. — Хуже смерти.
Вот оно как! А она-то возомнила, что он просто не желает с ней разговаривать!..
— Сказал бы сразу!
— И что бы ты сделала?
«Действительно, — подумала Ника, — времени искать факел не было».
— Ладно, — вздохнула она и, меняя тему беседы, заявила: — В этих горах мы без труда оторвемся от преследователей, если таковые будут. Но все-таки давай поторопимся…
— Ты сказала, что примешь мой вызов.
— Что? Ах, вызов… Ну конечно! Но, пойми, я намеренно наговорила тебе гадостей. Мне нужно было, чтобы ты разозлился, иначе бы мы до сих пор торчали в той келье. На самом деле я не считаю тебя недостойным человеком, клянусь! Ты ни разу не дал мне повода для подобных выводов. Прости.
