Совсем не герой - Лен Ванесса

Джоанна тоже хотела бы заполучить такое, но цены варьировались от одной тысячи до пяти – в зависимости от года. Такой суммы у нее не было – ни в человеческих деньгах, ни в валюте монстров.

Они с Ником продолжили путь. Поначалу Джоанна все ждала с напряжением, когда кто-нибудь обмолвится о краже времени людских жизней либо употребит слово «монстр», однако беседы вокруг звучали успокаивающе обыденные: прохожие обсуждали погоду снаружи, а продавцы спорили, чей товар лучше, и обменивались сплетнями о других семьях. Поэтому девушка постепенно расслабилась. Пожалуй, люди тоже не говорили постоянно о своей принадлежности к человеческому роду.

– Нужно следить внимательно за толпой, вдруг бабушка появится среди покупателей, – прошептала она спутнику. – Она мамина мама, поэтому не выглядит как азиатка. Ее можно узнать по ярко-зеленым глазам и седым волосам – обычно собранным в пучок.

– Какая она? – с любопытством поинтересовался он.

Джоанна сама удивилась нахлынувшим от вопроса эмоциям, хотя давно пора было понять – они представляли собой безнадежно запутанный клубок. Она бы сделала что угодно ради Хантов, даже пошла бы на смерть. Но в то же время они воровали человеческие жизни лишь из стремления развлечься, как и остальные монстры. Она только начала разбираться в своих чувствах: гнев после осознания истины и страх от опасностей их мира тесно переплелись с любовью к семье. Такое невозможно объяснить постороннему. Тем более Нику.

– Она… очень практичная. Строгая. Но верная. – В предыдущей линии времени бабушка погибла, пытаясь защитить Джоанну. Задвинув ужасные воспоминания прочь, она добавила: – И сделает все, чтобы нам помочь. – В этом, по крайней мере, сомневаться не приходилось. – Она доела картошку с похлебкой и, заметив мусорный контейнер возле одного из ларьков, спросила у продавца: – Можно выкинуть стаканчик?

– Конечно, дорогая, – ответил крепко сбитый торговец с оливкового оттенка кожей и ореолом коротко остриженных пушистых темных волос.

Перед ним на прилавке красовались подносы с нанизанными на шпажки ягодами и фруктами: свежими вишнями, клубникой и кусочками карамелизированных яблок. Они слегка напоминали палочки с засахаренным боярышником, которые отец любил покупать в китайском магазинчике.

– Можно мне две шпажки с вишней? – повинуясь импульсу, спросила Джоанна.

Она не поднимала глаз, хотя с трудом могла представить, как член рода Оливеров торгует на рынке. Но лучше сохранять предосторожность. Когда продавец потянулся за заказом, то на запястье показалась татуировка: цветок с розовыми лепестками. Такого семейного герба Джоанна не знала, но учитывая, что это точно была не русалка, осмелилась поднять взгляд и попыталась завязать разговор:

– На рынке очень оживленно.

– Много новых лиц в городе. – Собеседник ловко завернул шпажки в салфетки и вручил их вместе со сдачей. – Охотники за головами стеклись отовсюду.

Джоанна тут же насторожилась и почувствовала, что Ник рядом с ней тоже напрягся.

– Охотники за головами? – переспросил он.

– Никаких официальных заявлений, – пожал плечами торговец, – но ходят слухи, что в наших местах разгуливает опасная беглянка. Все в городе решили попытать удачи. Конечно, без лишнего шума. – Он заметил выражение лиц собеседников, но неправильно их истолковал и поспешил успокоить: – Не волнуйся, дорогая. Преступница носит на себе метку и не может перемещаться. Ее обязательно поймают: если и не охотники за головами, то королевские гвардейцы.

Будь ситуация менее напряженной, услышав рассуждения о собственной опасности, Джоанна бы рассмеялась. Она уже даже не обладала даром. Но сейчас следовало выяснить как можно больше, поэтому, нашарив в кармане двадцатифунтовую банкноту – не слишком крупную, но и не слишком мелкую, как понадеялась девушка, – она положила плату за информацию рядом со стопкой салфеток. На рынке возле другой гостиницы монстров сведениями торговали так же свободно, как едой или другими товарами. Может, здесь дело обстояло так же.

– Я бы хотела поподробнее узнать о том слухе.

Последовала долгая пауза, и выражение лица собеседника стало нечитаемым.

– Как я и сказал, – прохладно ответил он, – никаких официальных заявлений не было. Желаете еще фруктов? Это все, что я продаю.

Джоанна попробовала по-другому:

– А вы можете подсказать, к кому здесь можно обратиться за слухами?

– Нет, – отрезал торговец и, пододвинув банкноту обратно, добавил: – А теперь ступайте отсюда.

– Что ж, попытаться стоило, – прошептал Ник, когда они зашагали дальше.

– Пожалуй, следует получше прятать ту золотую метку, – так же тихо ответила Джоанна и порадовалась, что выбрала наряд с длинными рукавами.

Она протянула спутнику одну из шпажек с вишнями. Вероятно, он гадал, чем ей удалось заслужить столь пристальное внимание со стороны властей. Какое она совершила преступление. Но его открытая улыбка заставила задуматься, не ощущает ли и он то же глубинное доверие к практически незнакомой девчонке.

– Обожаю вишню, – произнес Ник застенчиво, словно раскрывая тайну. – Ты и в кондитерской предлагала мои любимые пирожные. – Он откусил одну ягоду со шпажки и слизнул красный сок, капнувший на нижнюю губу. – Такое ощущение, что ты меня хорошо знаешь.

Только спустя секунду застывшая от ужаса Джоанна сумела выдавить:

– Забавное совпадение.

Пирожные она предложила намеренно, но сейчас купила вишни случайно, не подумав, что может выдать себя. Поэтому мысленно велела себе собраться и больше не допускать таких ошибок.

Они прошли мимо помещения вне основного рынка. Приоткрытая дверь позволяла рассмотреть сидевшую внутри сплоченную группку. На фоне виднелся док Куинхита ранним утром. Судя по низким зданиям с соломенными крышами, окно открывалось в другую эпоху.

– Тюдоровские времена, – мечтательно протянул Ник. – Жаль, что это не дверь, через которую можно было шагнуть туда. Я бы отправился… – Он повернулся к Джоанне все с тем же восхищенным выражением, словно отчасти она вызвала его. – А ты бывала там? В Лондиниуме?

На мгновение она отчетливо представила, каково было бы путешествовать вдвоем, исследуя город в разные эпохи. Однако вспомнила цену за подобные приключения – человеческие жизни – и ответила:

– Я… я не пользуюсь этим даром.

Осознание охладило вечно горевший внутри огонь желания переместиться. Джоанна понимала: если бы Ник проведал о монстрах, то смотрел бы на нее уже иначе. Отнюдь не с восторгом.

Она слишком поздно вспомнила о последствиях, которые могли вызвать размышления о совместных путешествиях в прошлое, и приготовилась, что звуки и запахи рынка сейчас начнут отдаляться, а свет меркнуть. Такое случалось почти каждое утро на этой неделе. Но, к ее облегчению, ощущения остались прежними.

Вспомнились недавние слова продавца о невозможности беглянки перемещаться и более раннее заявление военного возле дома Ника о сдерживающем влиянии наруча. Может, он ограничивал и приступы, вызванные внутренней потребностью прибегнуть к дару?

– Ты не путешествуешь во времени? – озадаченно уточнил Ник. – Хотя и могла бы?

– Все не так просто, – уклонилась от прямого ответа Джоанна и, чтобы помешать расспросам, поинтересовалась сама: – А что? Куда бы ты отправился?

– Если бы мог переместиться куда угодно и вернуться? – В глазах собеседника промелькнула печаль – он явно думал об отце. Джоанна видела это. Как видела и то, как он скучал по погибшему родителю, однако решил увести разговор в более позитивное русло. – Пожалуй, дальше в будущее. Интересно, что произойдет.

Она закусила губу, отчасти желая показать, что понимает невысказанную мечту, но решила поддерживать беседу в более легком ключе по примеру Ника.

– Не боишься спойлеров?

– Ну, наверное, некоторые вещи я действительно бы предпочел увидеть в свое время. – Он чуть заметно улыбнулся. – Может, отправимся в путешествие вдвоем? Посмотрим, что случится через пятьдесят лет?