Юлия Морозова - Телохранитель для мессии (Трилогия)
Я дернулась. Под моими сапогами хрустнула каменная крошка. Опустив взгляд, я увидела осиротевшую цепь и расходящиеся меловые лучи гексаграммы (судя по скребущим звукам, изредка пробивающимся из–за шума моря, магическую фигуру еще дочерчивали).
Дэрриш сказал, что камень под силу разбить только владельцу. И, кажется, я догадываюсь, кто именно вложил Око в мою ладонь и хорошенько треснул им о столб. Была б моя воля, всех змей с головы этого кое–кого оборвала.
Ситуация требовала от меня заорать «Предатели!» и плюнуть – до кого доплюнется. Что скрывать, раньше я как раз так и поступила бы. Но меня уже столько раз предавали, что стало почти обыденностью. Теперь же я думала о том, что силы, которые могли бы быть потрачены на истерику, мне еще пригодятся.
Император поймал мой взгляд.
«Ключ. Воспользуйся!» – только эти два слова я смогла вычленить из того вихря смазанных образов, что возник у меня в мыслях. Дэрриш опять оказался прав, общаться телепатически даже с помощью Илан не так уж легко.
– Нет, – вслух громко ответила я, к удивлению всех присутствующих.
Да, Дэрриш спасал меня из чувства долга, но бросить мужа в свою очередь мне не позволяла совесть. По крайней мере, пока…
Возможно, меня ждала телепатическая оценка Дэрришем моих невеликих умственных способностей, но в этот самый момент Велисса подошла к хмурому Императору, проверявшему связывающие его веревки на прочность. Меня девушка подчеркнуто игнорировала.
– Какая приятная встреча, Дэрриш.
Неужели этот выдержанный прохладно–ровный голос принадлежал взбалмошной Велиссе?! Ни истеричных ноток, ни дрожания, ни тени гневливости.
– Вот уж не сказал бы, – пожал плечами в ответ мой супруг.
Герцогиня вытащила у него из–за ворота и сдернула цепь со знаком Императора. Велисса пропустила меж пальцами платиновую цепочку, задержав в ладони сам кругляш императорского медальона.
– А были времена, когда говорил… – Тонкие пальчики легонько оглаживали вплавленные в платину камни. – Много красивых слов. О чувствах, нежности, страсти и верности.
Дэрриш взорвался:
– Вел, ты предала меня! Нет, ты предала Империю! А какой любви может сейчас идти речь?
Герцогиня едва изогнула губы в полуулыбке.
– О любви между нами речь не идет очень и очень давно, не так ли, Дэш?
Удивительно, но Император виновато опустил глаза.
– Велисса, я не принадлежу себе, ты же знаешь… Я – раб. Раб титула, Империи, Единого…
Цепь со свистом рассекла воздух в пяди от лица Императора. Тот даже не вздрогнул. Девушка подбросила медальон на ладони и повесила его себе на шею.
– Что ж, теперь будешь только моим рабом.
Смиренная улыбка осветила лицо Дэрриша.
– Все в руках Отца моего Небесного. Лишь Ему я волен служить, презрев другие мирские подневольности…
– Ну–ну, мой возлюбленный Император, – холодно перебила его Велисса, – вот только не нужно проповедей!
– Вот я ему то же самое говорю постоянно, – не смогла удержаться я, чтобы не пробурчать себе под нос. – Почти теми же словами.
Получилось неожиданно громко. Дэрриш с обидой покосился в мою сторону, а Велисса наконец снизошла: обратила на меня внимание, смерив презрительным взглядом.
Я пожала в ответ плечами. Зачем на правду обижаться?
– И ты променял меня на это. – Вопреки ожиданиям в голосе герцогини не проскользнуло ни одной уничижительной нотки – чистая констатация факта.
Дэрриш холодно улыбнулся:
– Тот обмен, если помнишь, твоих рук дело. Ты сама подложила «это» в мою, нет… нашу постель, аргументируя свои действия «благом Империи» и «высшей целью».
Изящные пальчики Велиссы вцепились в медальон.
– А ты не сильно–то сопротивлялся представившейся возможности! – Молодая женщина рассерженно притопнула.
– Бросай эту клоунаду, Вел. У тебя скверно выходит роль расчетливой стервы, – скривился мой супруг. – Вот подрастешь…
– Айаделла! – перебивая его, повелительно и зло крикнула герцогиня, наконец выходя из себя.
Я почувствовала дыхание Силы за секунду до последовавшего мощнейшего удара. Меня всего лишь вжало в камень. Загудело в висках. Голова Императора сильно мотнулась, носом пошла кровь. Дэрриш сполз по столбу, падая на колени.
– Не знал, что тебя возбуждают подобные игры, дорогая. – Он утерся о плечо. – А то мы обязательно это попробовали бы…
– Замолчи!
– Спокойнее, девочка. – Из–за наших спин к Велиссе вышла женщина весьма преклонных лет.
Она шла, тяжело опираясь на посох. Объемный плащ плескался на ветру, а на груди мягко светилось изначальное Око. То самое, что когда–то помогло Алестатору Биру захватить двух неранок и одну беглую Избранную. Похоже, стена вокруг Острова в целости и сохранности, а я по–прежнему не могу воспользоваться Кольцом Пути, даже если бы захотела.
Белые и мягкие на вид волосы старухи почти полностью были упрятаны под маленькую темную шапочку с вышитой по краю вязью рун, что полагалась только Мастерам Наивысшего ранга. А если учесть, что этот статус в Гильдии магов доставался исключительно мужчинам или аалонам, каждую из которых я знала лично, вывод напрашивался сам собой.
«И какой же?» Либо я сошла с ума, либо мир.
Боюсь, наша с Дэрришем участь незавидна, принимая во внимание гексаграмму для жертвоприношения. Обратный тривиум усиления явно смещен в сторону пространственной магии. Старуха определенно собирается сотворить разрыв в межмировом пространстве, используя нас с Дэрришем в качестве топлива. Проще говоря, кое–кто в очередной раз торопит очередное Светопреставление.
И место для этого выбрано чертовски удачное – стена сдержит излишне прытких имперских магов. Разумеется, потом ее тоже снесет, затянув в пространственную воронку, но будет уже слишком поздно – процесс станет необратим.
– Но, Айаделла, этот… – узнаваемо–капризно начала Велисса.
– …Будет твоим, если ты захочешь. Я сотворю тебе точно такого же, обещаю, – перебила герцогиню старуха. – Позже.
– Но…
– Позже, – с металлом в голосе повторила колдунья. – Сейчас нам необходимо провести ритуал.
– Да, конечно.
– Вот и умница. – Старческая рука погладила Велиссу по щеке. – Иди к мальчикам, не мешай бабушке.
Велисса послушно пошла, куда послали, а старуха заковыляла к нам. Со словами «ух, баловник» она походя потрепала коленопреклоненного Дэрриша по макушке. Его голова безвольно повисла. Точно прицениваясь, Айаделла встала напротив, задумчиво изучая меня через прищур водянисто–голубых глаз.
