Юлия Морозова - Телохранитель для мессии (Трилогия)
– В смысле сама? – Я нахмурилась, глядя на паясничавшего Верьяна.
Тот, не выходя из образа, продолжил:
– В прямом. Сразу после того, как повинилась перед честным народом, что она убивица и на преступление ее меч попутал. С душой который.
Ах, ну да… «Избранного богом нельзя убить мертвым железом». Спасибо Юссене, просветила. А Мерчулла не устояла перед искушением проверить эту теорию на практике, узрев такой подарок судьбы, как меч и дура, на которую можно свалить убийство.
Моя Неотразимая, или, как ее назвали на Неране, Разящая. В нашу первую встречу Кирина рассказывала, что именно с этим мечом разделила душу Марита. Редкий человек способен на разделение, да и тот поостережется дробить душу, рискуя посмертием. Лишь сумасшедшая неранка, мучающаяся от невозможности исполнить обет – найти утану.
Возможно, оружие исчезло с Острова и вовсе не случайно. Мать Юфимия постаралась обезопасить себя, сплавив меч контрабандой в Конхол, к алониям на хранение. Что совсем неудивительно, если вспомнить, откуда взялись первые неранки. А той безутешной сестре, что хотела отомстить за смерть утаны, Мудрейшая подбросила обманку. Или не она, а девушка сама стащила фальшивку из Обители, положив начало очередной страшной сказочке о жутких кровожадных тиланцах и пропавшем легендарном мече.
И все было замечательно, пока я не принесла на Остров Неотразимую и не сделала эту легенду былью.
– Кстати, Илиш, тебя–то как сюда угораздило?
– Охранять тебя – моя работа, – с пафосом выдал Верьян и притворно посочувствовал: – Забыла, что ли? Ах да, с памятью у тебя в последнее время не очень…
Нашел чем поддеть, зараза! Что случилось после удара копьем, я не помнила, хоть убей. Впрочем, меня уже убивали – хватит на сегодня.
– Так твой контракт как две седмицы истек, не помнишь, что ли? – Если чему наше совместное путешествие меня и научило, так это отбивать Верьяновы шуточки с лету. – Похоже, провалами в памяти не я одна страдаю.
Илиш приложил руку к сердцу. Будто бы оно у него было!
– Так я на добровольных началах. Из благих побуждений, так сказать.
Где Верьян, а где благие побуждения! Особенно непроплаченные.
Ветер с моря усилился. Рубаху с меня не сдуло только потому, что она присохла к телу вместе с кровью. С каждым мгновением жители Нерана были все дальше от места прощания, вместе с ними убывала и моя Сила.
– Ну–ну, так я и поверила. Куртку дай, охранничек. – Я зябко обхватила себя руками, вцепившись в плечи. – А то я вскорости от простуды помру.
– Да тебя прямое попадание копья не убило, что там какая–то жалкая немочь, – хмыкнул наемник, но куртку все–таки снял и кинул мне.
– Вот и подумай, прежде чем мне врать. Из гроба встану и достану, если что. – Я натянула на себя куртку и блаженно улыбнулась. – Так откуда ты, говоришь, тут взялся?
– Вот любопытная, – проворчал наемник.
– Мне тоже интересно. – Дэрриш приподнялся на локте и вперил в Илиша тяжелый взгляд. – И я привык удовлетворять свое любопытство немедленно.
Верьяна наше пристальное внимание нисколько не смутило. Он перешел к следующему телу и принялся его обыскивать.
– Да оттуда же, откуда и вы.
– Это как раз понятно. – Согревшись, я беззаботно болтала ногами в воздухе. – Непонятно, как ты просочился сквозь стену и где обретался до того, как заявиться на мою казнь.
Верьян почесал свободной рукой нос и ухмыльнулся:
– Да был у одной местной, на постое. Отлеживался. Выволокла она меня за лохмы из прибоя, где я болтался после того, как ваша зверюшка меня с лапы на мелководье все–таки стряхнула. Ох и бесноватая тварь оказалась! Не баба, зверюга хмарная.
Из вредности я уточнила:
– Это морской дракон был, если тебе интересно.
– Не–э, мне неинтересно, Вашество. – Парень намеренно начал грубить, зачем–то строя из себя эдакого недалекого увальня. – Перевезла меня эта тварь, и ладно. А вот девка – приглянулась. Но больно охочая до мужской ласки, заездила совсем. Туго у них на Острове с этим. Фисккусов все каких–то обещала.
Почему–то мне было неприятно это слушать. Перед глазами сама всплывала картина – пустынный берег и свежая могила Эоны.
– Илиш, паясничать–то прекращай! – прикрикнула на него я. – Уши вянут.
Наконец мне удалось хоть чем–то пронять наемника.
– Чего? – переспросил он. – С ушами? Не понял.
– Говорю, слушать твои россказни устала уже. Давай кратко и по делу. Мое божественное терпение не бесконечно.
– Мое тоже. – Дэрриш с трудом, но все–таки поднялся на ноги. – Правда, по другому поводу.
Смутить Илиша, как всегда, оказалось непросто.
– Ну ежели по существу – как пришел в себя, решил по Острову прогуляться, свежим воздухом подышать, то–се… Надо ж после долгого валяния ноги размять, красоты местные со всем тщанием оглядеть. – Наемник приступил к обыску последнего трупа. – Смотрю, казнить кого–то собираются. Дай, думаю, посмотрю поближе…
Я слушала его бред вполуха, напряженно следя за приближающимся Императором. Его штормило, пока он шел ко мне, волоча за собой меч. Дэрриш привалился к соседнему столбу и закрыл глаза, переводя дух. Я смогла разглядеть испарину у него на лбу и залегшие под глазами черные тени.
Верьян сказал, что Императора ранили сразу вслед за мной. Получается, он пострадал из–за меня и я ему не безразлична…
– Лия, ты должна уничтожить Око Богини, – не открывая глаз, вымолвил Дэрриш, разбивая одной фразой все мои робкие надежды непонятно на что.
Я молчала, отстраненно наблюдая, как Верьян обыскивает очередное тело. Понимание того, что Око должно быть уничтожено, давалось мне нелегко. Еще было живо чувство восторга от полета, да и что скрывать, собственной безмерной власти пусть не над Миром – мирком. Добровольно это уничтожить? Как он себе это представляет?!
– Только рука владеющего способна разбить камень, – сказал Император и, упреждая мой вопрос, ответил: – Да, я еще могу слышать твои мысли, направленные на меня.
– Да уж поняла, – хмыкнула я, стараясь вновь не залюбоваться его совершенным лицом и не думать слишком громко о том, что мужчине грех быть таким прекрасным.
– Тогда и другое пойми: пока цело Око, ни ты, ни я не можем покинуть Остров.
Время перевалило за полдень. Не по–осеннему яркое солнце слепило глаза, но не грело. Ветер подхватывал чаек и нес над морем. Они срывались и камнем падали вниз, под воду, чтобы спустя мгновение вынырнуть с добычей.
