Елизавета Левченко - Цвет неба
Более комичного наряда я не видала. Куртка правда ничего (была когда-то), но в общем, смотрелось это как здоровенный пыльный мешок на тощей вобле (иногда вредно иметь бурное воображение).
Вывод после десяти минутных усилий. Минусы: итак не блестящая внешность стала настолько ослепительной, что особо впечатлительные могли хлопнуться в восторженный обморок. Плюсы: двойной слой одежки действительно грел.
Противно скрипя при каждом движении, я пошла на поиски.
— Х-холло-ддры-ы-га-аа!!
Ветер нещадно задувал во все бреши в моей обороне. Я завернула в лес.
Может там дует не так сильно…
— Дд-а-аткуд-да-он-ббере-етс-ся? — выдохнула, стараясь не спотыкаться на каждой букве. Зубы старательно отбивали морзянку.
Я ошиблась, ветер есть и тут.
Наконец, нашла, что искала. Среди стволов обозначилась неприметная тропка, ведущая, если не путаю, к водопаду. На деревянных ногах я потопала в нужном направлении.
Чудесное начало утра. Ползущий поперек пути корень решил, что лежать одному скучно и повалил рядом бедную меня. Лицо приземлилось аккурат в пару сантиметрах от чьей-то белесой ступни, которая с шуршанием скрылась в кустах.
"И что это было?" — лениво проползла замерзшая мысль, а голова со скрипом повернулась вверх. Я изобразила лицевую судорогу, именуемую удивлением. Надо мной нависло не менее удивленное и смущенное (нет, скорее мне показалось) лицо Демма, в обрамлении веточек, листиков, кусочков моха и тому подобной дряни, торчащей из смоляных волос. Переведя взгляд ниже, я почувствовала, что краснею. Ниже не было ничего. В прямом смысле и совсем. Невысокие кустики едва прикрывали нагое безобразие до пояса, глубокомысленно колыхаясь и заставляя бедного парня пригибаться вровень с землей. При еще одном порыве ветра кусты опасно накренились, обнажая коленку и…
"Аааааа!!!" Я не выдержала такого зрелища и, отпрыгнув, вжалась в ствол дерева.
Кустику стало стыдно и он, к обоюдному облегчению, вернулся обратно.
— А… э-ээ… омн?
Судорожно задергалась правая бровь.
Демм трагически покивал и присел пониже.
Челюсть медленно отвисала.
Едва уловимо покраснев, он спрятал коленку.
Впервые вижу, чтобы он краснел…
"Как мило!" — промелькнула мысль, от которой я тоже покраснела.
Отвернувшись, я сипло спросила:
— Т-тт… кхе-кхе, ты чего это здесь, кхе, голый? — и краем глаза посмотрела на него.
Он виновато посмотрел на меня и радостно подпрыгнул. Это он зря. Я уже не красная, я пунцовая, как минимум.
— Снимай куртку! — выдал он и протянул руку.
— Ззачем? — Мы вместе с деревом попытались отползти подальше, но помешали корни. Не мне, ему.
— Я ее надену.
Он заметил мою реакцию и довольно ухмыльнулся. Его выражение лица отрезвило меня.
— Да забирай, больно она мне нужна… — проворчала я, стягивая злополучную куртку, мысленно укоряя себя за дурацкое смущение. Спина покрылась боевым строем мурашек.
— Можно тебя кое о чем попросить? — через минуту с претензией на мольбу спросил он.
— Смотря о какой.
— Ну… эту ты не исполнишь… и эту…
"Я ему доброе дело готова сделать, а он… одно слово — нахал!"
Я бросила в его сторону яростный взгляд. Он ответил беззаботной улыбкой. Получив вожделенную куртку и накрыв ею колени, он явно чувствовал себя уверенней.
— Так что?
— Ты правильно заметил — твоих просьб мне не исполнить.
— Это значит нет?
— Да.
— Значит да?
— Нет.
— Так да или нет?
— НЕТ.
Наступила пауза. Я отвернулась, Демм заглядывал мне в лицо. Молчание затягивалось.
Неожиданная встреча отвлекла меня от намеченного плана.
И вообще, что я время теряю? Пусть сидит себе сколько хочет, у меня, в отличие от него, есть хотя бы одежда, вот!
— Эй, эй ты куда? — в его голосе слышалось беспокойство.
"Когда надо было, тогда бы и наслаждался моим присутствием" — злорадно подумала я, оставляя за спиной возмущенные вопли.
А правильно ли я поступила?..
Этот вопрос мучил меня всю дорогу. С одной стороны я ведь отдала тему куртку. И страдаю теперь от холода. Пожертвовала собой, а могла ведь и оставить! Это же хороший поступок, верно?
Но прорезавшаяся совесть категорически не соглашалась с таким рассуждением.
"Вот сложно было исполнить его просьбу! И почему раз попросил он, значит это что-то неприличное? Может, он хотел, чтобы ты одежду принесла! И теперь он мерзнет, совсем один". — Так говорила она. Ну да, с другой стороны, совесть в чем-то права. И вообще он сам виноват! Я даже была готова выслушать его, помочь, но этот поганец как всегда все испортил своими ухмылочками.
Злая на всех и вся, я раздвинула раскидистый папоротник. Наконец, пришла…
Ступая по знакомому каменистому берегу, еще раз восхитилась завораживающе невинной и, одновременно с этим, сильной и решительной красотой частички исчезающей природы. Спокойное течение воды, зеркальная гладь глубокого озерца, поражающего чистотой. Я ни разу не видела такой воды.
Тишина и спокойствие… оказывается, этого так не хватает.
Попыхтев над кроссовками и закатав джинсы, для начала опустила в воду только ноги. Как оказалось, правильно. Их мгновенно сковало обжигающим холодом.
— Ы-ы-ы-ы!! — я кое-как упрыгала на несколько шагов и, плюхнувшись на пятую точку, стала растирать сведенную судорогой левую ступню.
А может ну его, мытье?
Ясным и четким ответом была зазудевшая лопатка. Мол: надо, хозяйка, надо.
Знаю, что надо. Уныло.
Мрачной подготовке к предстоящему издевательству над теплокровным человеком помешал уже одетый нахал, как я решила называть Демма про себя, прошедший к краю озера. Я открыла рот, но он, чуть повернув голову, приказным жестом дал знак к молчанию.
Нахал он и есть нахал.
И приготовилась выдать длинную проповедь о его замашках, поведении и т. д. т. п., он прошипел:
— Можешь помолчать минуту? Ты меня отвлекаешь.
Я возмущенно вздернула нос и замерла в оскорбленной позе оскорбленного достоинства. В глубине души теплилась маленькая надежда, что он обернется и рассыплется в извинениях, признает, как туп, избалован, встанет на одно колено и торжественно поцелует руку…
…Я уже замучалась ждать! Нахал и не думал поворачиваться. А нога, отставленная в знак обиды, давно затекла. Да что он там делает? Непродолжительно помучившись, на цыпочках подошла и выглянула из-за его плеча. Демм сделал вид, а может, и в правду не заметил моего появления.
Я склонна ко второму. Неудивительно! Он целиком и полностью сосредоточился на крошечном огненном шарике, что быстро крутился между ладоней. В подвешенном состоянии его удерживали вспыхивающие оранжевыми искрами черные нити, берущие начало из дрожащих пальцев. В центре шарика пульсировала многоигольчатая красная звезда.
