Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая
– Я здесь, – пропела я в ответ, не появляясь ему на глаза. Пусть поможет, не видя меня. – Я ищу книгу о волшебных зеркалах.
Смотритель прихромал в мой отдел. Это был сгорбленный старик, у которого одна нога была короче другой.
– У вас прекрасный голос, миледи, – сказал он. – Лучший из всех, что я слышал. Он напоминает мне… – И старик пропел:
Королеву Амбу, Голос Айорты,
Громкий титул, но редкий,
Ряд четвертый, центральный стеллаж, верхняя полка.
Она ненавидела остумо, так говорят.
Праправнучка великана-людоеда,
Так говорят.
– Есть одна книга, но она не целиком посвящена волшебным зеркалам. – И он снова запел: – «Волшебный удалитель сердцевины артишоков и другие странные предметы», хорошее название… – Он умолк на полуслове, а потом сказал: – Я покажу вам. Она стоит рядом с книгами заклинаний.
Старик захромал по проходу и привел меня к полкам в другом конце зала, напротив заставленного западного окна. Он принялся внимательно разглядывать корешки, а я вместе с ним. Чего только тут не было! «Испытайте сами! Необычные заклинания» и «Без всякого вреда: безопасные и простые заклинания». А у «Новых заклинаний для новых времен» отклеился корешок.
Наверное, где-то в этих книгах таилось заклинание, превращающее в красавицу.
– Ага.
Книга оказалась на верхней полке, под гнездом. Смотритель поддерживал гнездо одной рукой, пока другой вынимал книгу.
– Сейчас посмотрю. – Он перелистал страницы. – Алфавитный порядок. «В»… ага, здесь. – Он пропел: – «Волшебное зеркало: единственное в своем роде. О нем почти ничего не известно. Повелевает им фея-скиталица Люсинда, которая часто дарит его на свадьбу». – Он перешел на речь: – Просто удивительно, как часто эта самая Люсинда возникает во всех магических книгах. Остается только надеяться, что перед нами она не возникнет: личность, похоже, неприятная. – И он снова переключился на пение: – «Зеркало обладает способностью дарить красоту и всячески менять внешность, с ним применяются также волшебные снадобья».
Волшебные снадобья?
– «Создание внутри зеркала зовется Скулни, способности его не определены».
Значит, у Иви то самое зеркальце!
– «Скулни может изменить того, кого отражает, но появится лично и заговорит лишь с тем, кто выпил одно из снадобий».
Вот почему я была такой красивой в зеркальце. Он сделал меня красавицей, чтобы доставить мне удовольствие – или посмеяться надо мной.
Смотритель библиотеки продолжал зачитывать:
– «Он также может исчезнуть при определенных невыясненных обстоятельствах. Зеркало можно уничтожить при определенных невыясненных обстоятельствах». – Старик захлопнул книгу. – У этого тома должно быть другое название. – Он пропел с отвращением: – Его следует назвать «Невыясненный».
И тут мне в голову пришла удивительнейшая мысль: именно зеркальце – то есть снадобья или Скулни – превратило Иви в красавицу. А когда-то она была простушкой. Или даже уродиной вроде меня.
Ну ладно, не уродиной, если получила зеркальце незадолго до свадьбы. Король не влюбился бы в некрасивую девушку. Я вспомнила, что говорила о ней портниха из нашей Амонты, кузина которой жила в Киррии: «Просто хорошенькая».
Открылась дверь, и женский голос спросил:
– Смотритель библиотеки здесь?
– Хорошее название, – сказал старик. – Оно относится ко мне, однако не я его выдумал.
Но оказалось, что служанка искала… меня! Ее прислала королева. Я перепугалась.
Уходя, я прислушалась к песне смотрителя:
Не уходи! Здесь много песен,
ты видела еще не все…
Хорошее название, редкое.
Не уходи! Здесь много песен,
ты видела еще не все…
Дверь за нами закрылась. Я обязательно вернусь, когда смогу. Мне нужно взглянуть на заклинания, дарящие красоту.
Глава восемнадцатая
Королева Иви пожелала, чтобы я сопровождала ее во время визита к королю.
Подойдя к покоям лекаря, мы услышали лютню и песню для больного в исполнении сэра Эноли:
Сварите суп!
Жирное мясо для силы,
Горячий бульон от озноба,
И специи, чтобы прогнать
Болезнь прочь.
Приготовьте комнату!
Шелковые простыни для легкости,
Одеяла для тепла,
И огонь в камине, чтобы прогнать
Болезнь прочь.
Приведите людей!
Отца для утешения,
Мать для объятий
И веселых друзей, чтобы прогнать
Болезнь прочь.
При нашем появлении служанка отставила в сторону дымящуюся тарелку и поклонилась. Король с виду не изменился после вчерашнего вечера, разве что щеки покрыла отросшая щетина. На подбородке короля застыла капля овсянки.
Эта капля причинила мне боль. Он ведь наш король!
Служанка стерла кашу с его подбородка своим носовым платком.
Иви опустилась на колени рядом с мужем и разрыдалась.
– Мой господин звал меня? – спросила она, повернувшись к лекарю.
Сэр Эноли отложил лютню и поклонился:
– Мне жаль. Король не произнес ни слова.
– Но ему хоть немного лучше? – поинтересовалась я.
Сэр Эноли промолчал, однако его печальный взгляд говорил о многом. Служанка взяла в руки тарелку с овсянкой, выжидая, когда можно будет закончить кормление короля.
Я направилась к окну, не глядя под ноги, споткнулась и чуть не упала на тюфяк, разложенный на полу.
– Ваше величество, – сказал сэр Эноли, – Я распорядился принести мягкий матрас и теплое одеяло. Если вы и сегодня останетесь, то, надеюсь, вам будет удобнее.
– Милорд, – произнесла Иви, глядя на неподвижное лицо короля, – я пришла с леди Эзой. – Она заняла стул, освобожденный служанкой. – Сегодня утром я помогала леди Эзе подбирать новый гардероб. У портного появились превосходные ткани.
И она описала ткани и фасоны, не упустив ни одной подробности.
Служанка поставила на столик овсянку, присела в поклоне и ушла. Сэр Эноли начал разматывать повязку. Я стояла у окна, думая о заклинаниях, дарящих красоту.
– На заседании совета…
Я прислушалась.
– …только и говорили о засухе, торговых делегациях и великанах-людоедах. Скукота невыносимая. Одно и то же, одно и то же. – Иви уткнулась лбом в грудь короля. – Поэтому я распустила совет.
Сэр Эноли замер, так и не сняв повязку. Я с трудом подавила удивленный возглас.
– Не понимаю, зачем вообще нужен этот совет. Айори подскажет, что я должна решить.
Распустила королевский совет!
