Гейл Карсон Ливайн - Две принцессы Бамарры
Гейл Карсон Ливайн - Две принцессы Бамарры краткое содержание
Гейл Карсон Ливайн
Две принцессы Бамарры
THE TWO PRINCESSES OF BAMARRE by Gail Carson Levine
Copyright © Gail Carson Levine, 2001
© А. Кузнецова, перевод, 2014
© Н. Гуркова, иллюстрация на обложке, 2014
© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014
© Издательство АЗБУКА
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
Джоан Эйблав, моему товарищу по этой прекрасной безумной скачке… миллион спасибо
Глава первая
Из земли разоренной
В землю дикую,
Чудищами населенную
Юный Друальт увел
Разбитый, оборванный клан.
Бережно нес он
В могучих руках
Брюса, дитя-короля,
Первого князя Бамарры.
Так начинается «Друальт», эпическая поэма о величайшем герое Бамарры, идеале нашего королевства. Друальт сражался с бамаррскими чудовищами – ограми, грифонами, призраками и драконами, которые до сих пор донимают нас, – и помог своему правителю основать наше королевство.
Сегодня Бамарра как никогда нуждается в герое. Каждый год чудовища губят сотни бамаррцев, но еще больше жизней уносит «серая смерть».
В герои я не годилась. Больше всего на свете мне хотелось покоя и безопасности. Мир представлялся мне гибельным местом, не подходящим для людей моего склада.
Однажды, когда мне было года четыре и мы играли в замковом дворе, над нами вдруг пронеслась тень. Я заверещала, уверенная, что это грифон или дракон. Сестра моя, Мэрил, подбежала и обняла меня – длины ее рук едва хватило.
– Оно улетело, Эдди, – шепнула она. – Оно уже далеко.
И запела вполголоса строки из «Друальта»:
Шаг за шагом – вперед,
Храбрость рождает надежду.
Лицом к врагу повернись,
На победу сердце настрой.
Я затихла, убаюканная голосом Мэрил и ее теплым дыханием у моего уха.
Мэрил была моим защитником, необходимым мне, как воздух и пища. Нашу матушку, королеву Дарию, забрала «серая смерть», когда мне едва исполнилось два года, а Мэрил – три. Отец редко заглядывал в детскую. Белла, гувернантка, по-своему любила нас, но выражала свою любовь нравоучениями и поджатыми губами.
Мэрил понимала меня, хотя мы различались так сильно, насколько это вообще возможно. Она блондинка, а я темноволосая. Она миниатюрная и крепенькая, сгусток направленной энергии, а я долговязая и неуклюжая, склонная нервничать и оттого суетиться. Мэрил была храбрая, а я боялась почти всего – начиная с чудовищ и незнакомцев и кончая пауками.
Ребенком Мэрил обожала разыгрывать сцены из «Друальта» или придуманные истории, в которых она спасала королевство. Игры начинались в миниатюрной карете, сокровище нашей детской. Я садилась внутрь, а Мэрил забиралась на козлы. Мы совершали путешествие к Эскернским горам, где обитали огры и грифоны, или в замок королевы эльфов на берегах Хаюнского океана, или в западную пустыню, где таятся логова драконов, или в населенный призраками Мьюлийский лес.
Мэрил спасала меня от огнедышащего дракона или голодного огра. В нужный момент я визжала от ужаса (наполовину настоящего). Но больше всего я любила сидеть тихо, как мышь, и наблюдать за Мэрил.
Любимой игрой моей сестры было приключение с «серой смертью». Как ни странно, это меня не пугало. «Серая смерть» не была ни чудовищем, ни пауком, вид которого приводит в дрожь. Она была невидима. Если я ее подхвачу, она окажется где-то внутри меня, и пусть внешний мир кишит неведомыми опасностями, но уж свои-то внутренности я знала. И не сомневалась, что сумею одолеть незваного гостя.
В игре мне всегда доставалась роль жертвы «серой смерти». На первой стадии болезни, когда заболевшего одолевает слабость, я начинала идти к старенькой детской кушетке, слабея на ходу. Через несколько шагов я падала на колени и дальше ползла на четвереньках. Подтаскивала себя к кушетке, но у меня не хватало сил забраться на нее.
Тогда я засыпала прямо на полу. Спустя секунду-другую просыпалась и вставала, снедаемая лихорадкой. Подбегала к камину и мазала щеки пеплом, потому что лица у больных ближе к концу всегда становились серыми. Я притворно дрожала и старательно стучала зубами.
Тем временем Мэрил сражалась с чудовищами, советовалась с чародеями, карабкалась по горам, плыла по бурным морям. Не забывая трястись, я краем глаза наблюдала за ней, потому что не могла начинать умирать, пока она не будет готова спасти меня. Когда она побеждала и находила лекарство, я оседала на пол.
Она мчалась ко мне, бережно держа лекарство в ладонях. Иногда это оказывался эликсир в золотой чаше. В другой раз – перо грифона, или зуб дракона, или просто гладкий черный камушек. Падая рядом со мной на колени, она шептала:
– Я отыскал его, дева. Ты будешь жить.
Она исцеляла меня, и я вскакивала. Затем мы плясали по всей детской, прыгали около кареты, молотили по доспехам, хлопали в ладоши и танцевали вокруг маленькой прялки.
Мы верили, что однажды лекарство будет найдено. Так сказал призрак, а пророчества призраков всегда сбываются. Лекарство найдется, когда «трусливые обретут храбрость и дождь прольется над всей Бамаррой». Большего мы не знали. Никто не ведал, когда появится лекарство, кто его найдет и какую форму оно примет.
Однажды в конце игры я спросила Мэрил, неужели она и в самом деле хочет заняться поисками лекарства. Мне тогда было девять лет, а ей – десять.
– Я отправлюсь в поход, как только стану достаточно сильной, чтобы оседлать боевого коня.
Она никогда не вернется! Чудовище убьет ее.
Сестра приняла героическую позу, расставив ноги, и взмахнула воображаемым мечом:
– Я найду лекарство, и рыцари пойдут за мной. Мы уничтожим чудищ и спасем Бамарру. Тогда я вернусь домой.
Она не вернется. Она погибнет. Но у меня хватило ума промолчать. Вместо этого я спросила:
– А чем займусь я во время твоего отсутствия?
Мэрил опустила воображаемый меч и улыбнулась:
– Ну, ты станешь женой прекрасного принца и мамой маленькой принцессы, и она научится вышивать так же красиво, как ты.
Ответная улыбка не давалась мне.
– Но что, если принц еще не появится или я ему не понравлюсь и он уедет?
– Тогда ты отправишься со мной.
– Нет, не отправлюсь. Мне будет слишком страшно, ты ведь знаешь.
Мэрил вздохнула, теряя терпение.
– Ох, Эдди! А если я пообещаю никуда не уезжать, пока ты не выйдешь счастливо замуж? Это тебя устроит?
– Обещаешь?
Она опустилась на одно колено:
– Клянусь неотлучно пребывать в Бамаррском замке до тех пор, пока принцесса Эделина не найдет свою истинную любовь. Да обратится мой меч против меня, если я нарушу эту клятву.
– Спасибо.
Я с огромным облегчением плюхнулась на пол детской. До свадьбы было очень-очень далеко.
Сестра бросилась на пол рядом со мной. Мы тихонько полежали с минуту, глядя в деревянный потолок.
– Если я когда-нибудь действительно подхвачу «серую смерть», – сказала я, – то не умру, даже если ты к тому времени еще не найдешь лекарство.
Мэрил перекатилась на живот.
– Почему это?
– Потому что не поддамся. Когда болезнь заставит меня чувствовать усталость, я не буду вести себя как уставшая. Когда она заставит меня хотеть спать, я буду бодрствовать. Когда охватит озноб, примусь бегать взад-вперед и согреюсь. Отказываясь подчиняться повелениям «серой смерти», я прогоню болезнь прочь.
Мэрил вскочила на ноги:
– А я сделала бы что-нибудь трудное: залезла бы на гору, поймала огра.
Я поднялась и села в нашу карету.
– Не понимаю, почему люди умирают.
Сестра тоже села.
– И я не знаю почему, кроме тех случаев, когда их испепеляет дракон или пронзает мечом жестокий рыцарь. – Она немного подумала и пожала плечами. – Я все равно найду лекарство, ты ведь знаешь.
Я кивнула:
– Но если я заболею до этого, то все равно не стану добычей смерти.
Глава вторая
Когда мне сравнялось двенадцать, «серую смерть» подхватила моя горничная Трина. Я впервые видела болезнь так близко. В замке каждый год умирали от нее несколько человек, но я никого из них толком не знала.
До болезни Трина имела обыкновение по утрам сдергивать белье с кровати и как следует встряхивать. Угловатая ворчливая женщина с резкими движениями.
И вот однажды утром она утратила эту резкость. Медленно сняла постельное белье и подняла руки так, словно плыла сквозь густой сироп.
