Русалочья удача. Часть 1 (СИ) - Рубцова Налия
– Зачем вообще нам помогать? Я понимаю, ты добрая и всё такое, но это чужие нам люди. И их беды нас не касаются, – отчеканила Горислава.
– Горька!
– Сладко!– Горислава передразнила нахмуренную гримасу Купавы. – Я старшая, я опытнее. Есть хоть какая-нибудь разумная причина влезать в то, что я не умею, что мы не умеем, и что не наше дело?
– Матушка Параскева говорила, что русалки не всегда были такими, как сейчас, – сказала Купава. – Что в древности, когда боги ещё не умерли, русалки им служили. Как Витязи служили Небесному Кузнецу, так русалки служили Живе. Она были дочерью Матери-Земли и хранительницей живой воды. Они звались берегинями, и должны были помогать людям, защищать их от злых духов…
– И ты решила воплотить эти сказки в жизнь?
– Это не сказки! – губа Купавы обиженно задрожала.
– А что же? Или хочешь сказать, что матушка Параскева у нас такая древняя, что времена богов помнит? – Горислава сощурилась.
– Ты дальше слушай! Русалками тогда становились не так, как сейчас. Девушки шли добровольно на это. Приносили себя в жертву. И становились слугами богини. Но если они служили богине плохо, то превращались в упырей. Ты вот спрашивала меня, все ли русалки выглядят так, как я – и я сказала, что не все – но вдруг я тоже стану страшным гнилым мертвяком, если не буду помогать людям? – Купава говорила шёпотом, пальцы нервно теребили кончик косы. – Ведь боги мертвы, но их магия жива!
– Купава, ты…– Горислава возвела глаза к небу. Неба не увидела: только потолок, затянутый паутиной. – Ну и что ты предлагаешь делать? Мне нырнуть в речку и искать русалку?
– Нет!– Купава аж подпрыгнула, поняв, что Горислава согласилась на её авантюру. – Сначала я поговорю с парнем. Когда отца и матери рядом не будет, может, он больше расскажет.
– Тебе больше расскажет, – Горислава подняла палец. – Быстро ты научилась пользоваться своей милой мордашкой.
– Ну ты ж сказала, что я с таким лицом могу бесплатно товар выпрашивать! – Купава расплылась в улыбке. – Значит, парнишку точно разговорить смогу. Попробуем русалку поймать. И поговорить. Вдруг он что у неё стащил? Платок там или гребешок.
– Признайся, Купавка, тебе не столько парнишку, сколько русалку жалко, – вдруг поняла Горислава.
– И это тоже. Может, это какой ребёнок, который не понимает, что творит. Если б мать тебя в речке утопила, ты могла бы быть на её месте, – с жестокой прямотой сказала Купава.
– Держи карман шире! – фыркнула Горислава. – Если б я взялась убить этого сопляка – он бы давно был мёртв. Я не какая-то там берегиня, я б ему глотку ещё под водой перегрызла.
***
Если уж честно – Купава сама не знала, почему ей так хочется помочь мальчишку. Просто… Хочется. Хочется, чтобы эти люди посмотрели на неё и на Гориславу с благодарностью, чтобы запомнили – не все змеи плохие. Не все русалки злые. Пусть они и не знали, что она русалка… Вдруг Тихон – её возлюбленный, которого она не может вспомнить? Разве не её долг помочь его сыну?!
– Здрасьте ещё раз. С сынишкой вашим можно поболтать? – спросила она у Макарии, перегнувшись через плетень. – Я вам верю. Я сама её видела!
– Чего ж не сказали мужу моему? – проворчала Макария. Она как раз развешивала выстиранное бельё в саду. – Он считает, что я в уме повредилась. Все считают!
– О таких вещах много не говорят. Плохая примета, – ложь слетала с языка Купавы так легко, что она сама дивилась.
– Сима! Сима, где ты там бегаешь, иди сюда! – позвала мать. – Вот, тётя с тобой поговорить хочет, – она взъершила светлые волосы мальчика, прижимая его к себе. – Помочь. Говори с ней честно, понятно?
Мальчик смотрел на неё, набычившись, но матери не возражал.
– Пойдём,– Купава подала ему руку.
– Только к реке не ходите! – озабоченно крикнула им вслед мать.
Купава ничего не ответила. Не стала врать в этот раз. Потому что повела она его именно на берег реки. К воде подходить не стала – села вместе с мальчиком на поваленное дерево и развернула тряпицу, внутри которой было два пирожка.
– На, – сказала она, протягивая ему один. Другой взяла себе. Некоторое время они молча жевали. Купава из своих наблюдений за рыбаками знала, что рыбку сначала нужно прикормить – тогда клевать будет лучше – и решила применить эти знания к парню.
– Сильно испугался сегодня? – спросила она сочувственно. Мальчик пробубнил что-то невнятное, усиленно жуя пирожок. Купава разглядывала его: худой, бледный, нездоровый какой-то. Как больной утёнок. У неё на речке такой вечно от мамки отставал и испуганно пищал, потерявшись. Купава его несколько раз ловила и относила к остальным, но потом он всё равно пропал. Сдох, наверное; река жестока к слабым…
– Ты говоришь, что ребята тебя слабым считают,– сказала она. – А я вот не считаю. Если б со мной в твоём возрасте произошло б такое, я б неделю не разговаривала и из избы не выходила.
Интересно, ей в её не-жизни есть десять вёсен или нет? Она ведь не считала. Может, она даже младше этого мальчика.
Серафим взглянул на неё искоса, и Купава сделала вывод, что рыбка заглотала наживку. Время подсекать!
– Твоя мать не врёт, верно ведь? – спросила она, склоняясь к мальчику. – Я тоже её видела – русалку. Девочку примерно того же возраста, что и ты, со светлыми волосами и бледным лицом. А глаза – чёрные-чёрные, как капли смолы. Да?
Серафим посмотрел на неё круглыми глазами.
– Так я не сумасшедший? – прошептал он. – Ведь русалок не бывает… Их всех уже перебили…
Купава довольно улыбнулась. Рыбка попалась на крючок и теперь была у неё в руках.
– Конечно, нет! Много русалок просто спряталось и не показывается на глаза людям. Но я их лично видела, вот этими вот глазами!
«И продолжаю видеть. Каждый раз, когда на своё отражение гляжу, ха-ха!».
– И ваша сестра – настоящий витязь? Она может убивать нечисть? Сможет помочь мне? – спросил он.
– Убивать она умеет, это точно, – ответила Купава. Она не стала уточнять, что людей.
– Первый раз я увидел русалку три месяца назад, – начал рассказывать парнишка. – Вышел до ветру ночью… А она стоит. Беленькая вся. Здравствуй, говорит, Серафим. Я сестра твоя, говорит. Давай знакомиться! И схватила меня за руку. Я не знаю, как вырвался, но потом эта рука была как чужая неделю. Мастери рассказал, она сразу разохалась – какая сестра, нет у тебя никакой сестры, мы их всех похоронили по финистовому обычаю, кошмар, говорит, приснился… К попу меня таскала, тот освящённой водой окропил и посоветовал травяной настой на ночь давать, чтобы я спал лучше. А другие ребята начали дразнить меня на голову убогим. Так что я сказал им, что просто страшный сон приснился, что ничего не было, и ходить по ночам стал только в ведро, – он стыдливо наклонил голову. – Как маленький. Потом… Потом мы купались с ребятами. Ныряли… Там мелко, и дно я знал – но меня вдруг за ногу схватили. Смотрю – а это девочка давнишняя, бледная, с чёрными глазами, держит за ногу и смеётся. Я рвался-рвался, кое-как вырвался, едва всплыл. Меня дядя Никифор вытащил – увидел, что я под водой пропал… А мальчишки надо мной смеялись. Матери ничего не сказал, но она обо всём догадалась, купаться мне запретила. Только один раз я не утерпел. Мальчишки плескались, кричали обидное всякое, я и залез. Они на отмели были, и только я к ним поплыл, меня вдруг как схватят за рубашку и как потянут вниз! Снова русалка… Я из рубашки вывернулся – и на берег. А сегодня стоило к краю подойти, вижу – под водой что-то белеет. Рубашка моя… Я думал, мать упустила, хотел достать – а русалка меня за руку хвать и потащила вниз. Точно потонул бы, если б вы меня не спасли… Спасибо, – добавил он, глядя исподлобья.
– Горьку, сестрицу мою, тоже поблагодари. Я тебя из воды вытащила, а откачивала тебя она,– сказала Купава. – Скажи мне честно – ты ничего у русалки не крал? Ничего странного на берегу или на земле не находил?
Серафим затряс головой.
