Катерина Диченко - Механик и все-все-все
Стоило мне ступить на небольшую заснеженную площадку сада, чтобы пройти к дороге, вороны встрепенулись и подняли такой гвалт! Казалось, я оглохла от дикого крика, поднятого птицами. Я присела и закрыла голову руками, готовясь в любую минуту получить удар клювом. Громко хлопая крыльями и роняя на снег черные перья, птицы поднялись высоко в небо и стали кружить над развалинами. Их крики не были агрессивными или злыми. В них слышалась тоска и обида, будто они оплакивали тех, кто погиб в пожаре.
Не став больше задерживаться, рискуя дождаться их возвращения (или того хуже — устремления своего внимания на меня), я поднялась с земли и, постоянно оглядываясь на кружащих пернатых, поспешила прочь от этого места. Успела пройти довольно много и развалины больницы остались далеко позади, но меня никак не отпускало чувство, что вороны до сих пор наблюдают за мной, буравя фиолетовыми бусинками глаз спину. Буквально физически ощущала, а когда, превозмогая страх и собственную фантазию, оборачивалась, видела только пустынную дорогу и деревья, теряющиеся в наступающих сумерках. Вернуться в «Совиное гнездо» затемно, которое в свете последних событий и странных соседей я бы переименовала в «Воронье гнездо» у меня не получалось. Теперь главное — суметь добраться туда к ночи, не заплутав по дороге и не попав на зуб волкам, которые я надеюсь, не водятся этих краях, а если и водятся, то отличаются редким человеколюбием.
Идти стало просто невыносимо. Поднялся сильный порывчатый ветер и начался серьезный снегопад. Снег летел прямо в лицо, слепя глаза и забиваясь под одежду. Я натянула посильнее капюшон и плотнее закуталась в шарфик, прикрывая замерший нос. Ноги грузли в сугробах, дорогу было не разобрать, а из-за сильного встречного ветра пришлось едва ли не сгорбиться и через шаг поднимать голову, чтобы не врезаться в дерево. Я замерзла, устала, руки и ноги кололо мелкими иголочками.
Бывают люди, которые никогда не учатся на своих ошибках. Я как раз из такой категории. Нет, чтобы посмотреть и уйти, как обещала Михаилу! Решила построить из себя благородную, сделать хороший поступок. Сделала… Загнусь сейчас где-нибудь под сугробом и если повезет, мое тело обнаружат весной, рядом с какой-нибудь поганкой. На трогательные подснежники моя дурость не заслуживает.
Я уже практически похоронила себя, окончательно сбившись с дороги, поэтому появление дилижанса стало для меня практически вторым рождением. Он вынырнул из-за стены падающего снега, как призрак и остановился рядом. Старым, почерневшим от времени и поистрепавшимся в поездках дилижансом, запряженным вороной клячей, под исхудавшими боками которой виднелись ребра, а грива и хвост почти облезли, управлял мужчина, лица которого я не смогла рассмотреть. Низко надвинутая на лоб широкополая шляпа и обмотанный вокруг шеи толстый шарф полностью скрывал лицо, пряча даже глаза. Ничего удивительного в этом не было. Править транспортом в такую метель, не защитив себя от порывов сильного зимнего ветра невозможно. Худощавый мужчина был одет в черное теплое пальто и черные потертые перчатки. Рядом с ним на козлах в специальной подставке был закреплен фонарь, в котором теплился пугливый язычок пламени.
Приложив руку к шляпе, он сдержанно кивнул, приветствуя меня, и качнул головой в сторону двери дилижанса.
Несмотря на то что я замерзла, устала и очень хотела дать отдохнуть ногам в тепле, лезть внутрь категорически не хотелось. На дверях, сохранивших еще остатки лака, виднелись многочисленные царапины и выбоины, а из-за дымчатого, полупрозрачного стекла смотрела сама тьма.
Над головой раздалось громкое карканье, резкое и недовольное, подействовавшее на меня лучше наведенной в спину пушки с зажженным фитилем. Вздрогнув и отскочив от двери, ручка которой обжигала холодом даже через перчатку, я вопросительно посмотрела на извозчика и он, молча, протянул мне руку, помогая взобраться на козлы.
— Спасибо большое, — поднимая воротник пальто и кутаясь от ветра, поблагодарила я. — Вы просто спасли меня от смерти.
Мне показалось, что мужчина усмехнулся. Я скорее это почувствовала, чем поняла.
— Я не сказала сразу, мне, вообще-то, в «Совиное гнездо» нужно. Вам по пути?
Извозчик немного замешкался, а потом согласно кивнул. Он щелкнул вожжами, понукая лошадь, и дилижанс тронулся с места.
Благодарная только за то, что он остановился ради меня, я больше не докучала ему вопросами и не навязывалась в качестве собеседника. Если человек не идет на контакт, то лучше не приставать с расспросами. К тому же не очень то и поговоришь, когда снег летит в лицо.
Не знаю, как он ориентировался на местности, различая в разыгравшейся метели и наметенных сугробах дорогу, но ехали мы удивительно быстро. Деревья, мелькающие по обе стороны от нас, сливались в сплошные линии, ветер пробирался под одежду и свистел в ушах. Мужчина уверенно вел транспорт, твердо держа в руках вожжи. Под его управлением лошадь мчалась легко и быстро, словно была молодым рысаком, а не старой клячей. Не прошло и четверти часа, как впереди стали видны огни постоялого двора. Мы почти приехали.
Дилижанс неожиданно плавно остановился. До «Совиного гнезда» оставалось совсем немного, но вознице явно нужно было ехать дальше, и делать круг он не собирался. Сожалея, что не удалось доехать к самим воротам, я спустилась с козел.
— Спасибо вам огромное, — еще раз поблагодарила я своего нечаянного спасителя. — Удачной дороги.
Он снова приложил руку к краю шляпы и вежливо кивнул. Коротко свистнули вожжи и дилижанс скрылся в снежной пелене, будто и не было его вовсе.
К гостинице я почти добежала, скользя по рыхлому снегу и с трудом удерживаясь на ногах под порывами шквального ветра. На пороге, закутанная в шаль меня встретила взволнованная София. Рядом суетился ее муж, застегивая на ходу добротный тулуп.
— Слава Богу, вы вернулись! — радостно выкрикнула она, всплеснув руками, и затараторила: — Мы уже думали вас искать. Вот Михаил даже собираться начал, а тут, как назло, два постояльца явились. Охотнички… Да какие они охотники? Валевский, ты их рожи видел?! На кого они охотится собираются в такие метели? На белок что ли?
— Угомонись, София, не мог же я отказать им в ночлеге в такую погоду, — беспечно отмахнулся от нее муж. — Тем более за комнаты они заплатили. А если что, я за ними присмотрю.
Женщина явно была недовольна таким решением супруга, однако спор продолжать не стала. Только поджала сердито губы и стрельнула на него грозными глазищами.
— Ой, что же вы… мы… стоим тут! — засуетилась София, толкая меня в спину в теплый зал. — Сейчас мы вас отогреем.
