Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст
— Вот что значит лорд… ему даже дверь кланяется!
Я осторожно ступил внутрь, темные стертые ступени винтообразно ведут вверх, я шел неспешно, прислушиваясь настороженно. Чувство опасности молчит, сверху едва слышно тянет кисловатым запахом, стены сухие, но с заметными пятнами копоти, на стенах кое-где потеки и наплывы, будто гранит в этих местах превращался на время в жидкую глину.
Наконец за поворотом лестницы открылась дверь, а не люк в потолке, как я почему-то ждал. Простая дверь, хотя когда я протянул руку к ручке, ощутил нечто, как бы сказать, неощутимое, эфемерное, но пославшее тревожный сигнал вдоль позвоночника.
Из-под двери в узкую щель просачивается легенький дымок, но пахнет привычно горьковато.
Я с силой толкнул дверь и приготовился отпрыгнуть, если что и где, однако в заставленной довольно тесной комнате из-за стола с ретортами и тиглями быстро вышел немолодой мужчина с короткими седеющими волосами и очень живыми глазами.
— Ваша светлость, — произнес он со всем почтением и низко поклонился, — я к вашим услугам…
Я остановился на пороге, рассматривая его и эту лабораторию, довольно типичную с виду, хотя что-то здесь неприятное, недоброе. Справа и слева массивные двери, хотя, по размерам башни, там могут быть только крохотные комнатки. Странный запах, я бы назвал его трупным, но здесь все чисто, раскопанных могил нет. Правда, на полке целый ряд черепов, и последние два — свежие, еще теплые, как будто еще сегодня их долго вываривали, освобождая от остатков мяса.
— Некромант? — спросил я в упор.
Он вздрогнул, съежился, улыбка стала искательной.
— Ваша светлость, — сказал он торопливо, — я исследователь! В мире столько тайн, разве вы не хотите стать еще могущественнее?
Я кивнул.
— Хочу.
— Вот я и добиваюсь…
— Чего? — спросил я. — И откуда планируешь черпать мощь?
Он сказал быстро и заискивающе:
— В древности людей наполнили магической мощью! Уж не знаю как, но они тогда могли двигать горами. И хотя те люди давно умерли, но мощь жила и пробуждалась в детях, все были магами, все!., даже великими магами, господин. Это были великие времена, великие эпохи, от которых не осталось даже воспоминаний… Потом Великие Войны, люди дичали, магическая мощь никуда не исчезла, но уже никто не знал, как ее извлечь и как использовать…
Я пробормотал:
— Интересная идея…
Он воскликнул:
— Это не идея!.. Я сумел найти подтверждение!
Я посмотрел на полку со свежевываренными черепами.
— С их помощью?
Он отмахнулся.
— Господин, это преступники, приговоренные к смерти. Воры, убийцы, разбойники. Его Величество милостиво разрешил мне брать их для исследований.
Я сказал со странным чувством, сам еще не зная, одобряю такое или нет:
— Хозяйственный Гиллеберд… У него ничего не пропадает, верно?
Он сказал все так же торопливо:
— Они творили зло всю жизнь, так пусть хоть смертью послужат людям!
— Хороший принцип, — согласился я, он несколько приободрился, но я уточнил: — А люди — это ты?
Он заискивающе улыбнулся.
— В первую очередь — Его Величество король Гиллеберд Фруассар, а затем уже я, мелкая сошка… но теперь вы, ваша светлость, мой господин!
— И каковы успехи? — поинтересовался я.
Он заулыбался, я знаю эту улыбку, с нею слабые врут сильному, но в этой есть нечто еще, я всмотрелся и понял, что это «нечто» — презрение к людям с мечами, у него есть нечто помощнее, только бережет на крайний случай…
— Успехи просто невероятные, — ответил он приподнято. — Удалось нащупать один из путей, которым можно добывать магическую мощь из человека.
— Ого! — сказал я. — Что, из любого?
Он кивнул, но поспешно уточнил:
— Из любого, однако пока только крохотную часть, ваша светлость! А остальное море… как жаль!.. пропадает. И очень трудно пока доставать то, что удается… Но работаю над этим, ваша светлость!.. Скоро найду путь, чтобы из каждого добывать хотя бы вдвое больше…
Он чуть увлекся, глаза блеснули дьявольской гордыней. Я на краткий миг в неком озарении увидел, как горят города и села, а он в виде огромного огнедышащего дракона летит, широко раскинув крылья, поглощает энергию сжигаемых им людей и становится все сильнее и сильнее…
На моем лице или в глазах что-то изменилось, он прервал себя на полуслове, поежился, сказал просительно:
— Ваша светлость…
Я проговорил медленно, не давая ему взглянуть мне глаза:
— Говоришь, вдвое больше…
— Для первого шага, — выкрикнул он быстро. — Дальше смогу вдесятеро, в сто раз!.. и наконец, как в те первые времена… всю, полностью, без остатка!..
Я молчал, колеблясь, во всяком случае так это должно выглядеть. На лестнице затопали ноги, в дверном проеме появились сэр Вайтхолд, а за ним Альпи и Рамзи, стражники, которых Тэд приставил ходить за мной следом.
Альпи сказал просительно:
— Ваша светлость, мы забеспокоились…
Я бросил небрежно:
— Вы вовремя. Загляните в те две комнаты, обыщите там, если понадобится.
Сэр Вайтхолд проговорил обеспокоенно:
— Ваша светлость…
— Выполняйте, — велел я резко.
Он кивнул, махнул рукой стражам, и они ушли, а сам он сунулся в другую комнату.
В глазах некроманта ничего не менялось, я понял, что в кладовках компромата уже нет.
— Обо всем, — сказал я строго, но понизил голос, чтобы не слышали мои люди, — докладывать мне лично, понял?.. Не сам, я не хочу, чтобы тебя видели в моих покоях.
Он сказал быстро:
— Я могу посылать сову с запиской. Но могу даже сам под покровом незримности…
Я поморщился.
— Амулеты против незримности есть не только у меня. Лучше уж сову.
— Как скажете, ваша светлость!
Я пошел было к лестнице, но у порога, словно что-то вспомнив, повернулся и посмотрел на него грозно, как волк на ягненка.
— И еще… Только преступников, понял? А то, уверен, ты их семьи тоже… Детей не сметь трогать!
Он торопливо поклонился.
— Да, ваша светлость! Как скажете, ваша светлость! Все выполню, ваша светлость!
Я кивнул и пошел вниз, пахнет сыростью, флаги трепещут так, что гнутся древки, в небе быстро бегут от края к краю лохматые тучи. Во дворе меня догнали Альпи и Рамзи, оба сообщили, что в кладовках ничего особенного, кроме старого хлама, ценных вещей нет, а что там колдовское, а что нет, он и сам уже вряд ли помнит.
Посреди двора встретили виконт Каспар Волсингейн и барон Саммерсет, оба недовольные, Каспар заметил почтительно:
— Ваша светлость, вообще-то не стоит одному вообще никуда. Для того и создана охрана для персон.
