Джон Толкин - Хоббит, или Туда и Обратно
Они шли дальше: Голлум — впереди, со свистом и проклятиями; Бильбо — сзади, неслышно, как умеют ходить хоббиты. Вскоре они добрались до места, которое Бильбо проходил на пути вниз: здесь открывались боковые туннели в обе стороны. Голлум начал вслух считать их.
— Один влево, да. Один вправо, да. Два справа, да, да. Два слева, да, да. — И так далее.
По мере того как число проходов росло, он шел все медленней, дрожал и всхлипывал: вода оставалась все дальше и дальше, и Голлуму было страшно. Гоблины теперь близко, а он потерял кольцо. Наконец он остановился у низкого отверстия слева.
— Семь направо, да. Шесть налево, да! — прошептал он. — Это оно. Это проход к задней двери, да. Это выход.
Он всмотрелся в туннель и отшатнулся.
— Но мы туда не пойдем, моя бесценность, мы не смеем. Там гоблины. Много гоблинов. Мы чувствуем их запах. Сссс!
— Что нам делать? Будь они прокляты! Мы должны немного подождать здесь, бесценность, и посмотреть.
Все застопорилось. Голлум все–таки привел Бильбо к выходу, но выйти Бильбо не мог! Голлум сидел поперек отверстия, и глаз его холодно сверкали, он раскачивался, свесив голову к коленям.
Бильбо неслышней мыши пробирался вдоль стены; но Голлум неожиданно фыркнул, принюхался, и глаза его позеленели. Он негромко, но угрожающе засвистел. Хоббита он не видел, но насторожился. Все его чувства обострились в темноте: не только зрение, но и обоняние и слух. Голлум прижался ладонями к каменному полу и опустил голову. Хотя Бильбо видел только его темные очертания, он чувствовал, что Голлум напряжен, как натянутая тетива лука, и готов к прыжку.
Бильбо затаил дыхание и тоже застыл. Его охватило отчаяние. Он должен уйти, должен выбраться из этой ужасной темноты, пока еще остаются силы. Нужно сражаться. Ударить эту жалкую тварь, выколоть ей глаза, убить ее. Голлум собирается его убить. Но так нечестно. Он теперь невидим. У Голлума нет меча. В сущности Голлум не угрожал его убить и пока еще не пытался. И он такой жалкий, одинокий, потерянный. Неожиданное понимание, жалость, смешанная с ужасом, заполнили сердце Бильбо: он на мгновение представил себе бесконечные неразличимые дни, без света и надежды на улучшение, жесткий камень, холодную рыбу, подсматривание и бормотание. Все это за долю секунды промелькнуло у него в голове. Он задрожал. И вдруг, как будто приподнятый новым приливом сил и решительности, прыгнул.
Для человека не очень большой прыжок, к тому же прыжок в темноте. Бильбо подскочил на три фута вверх и на семь вперед и перепрыгнул через Голлума; он едва не разбил голову о низкий потолок прохода.
Голлум бросился в сторону и попытался схватить пролетающего над ним Бильбо, но было поздно; руки его схватил только воздух, Бильбо приземлился на волосатые ноги и побежал по новому туннелю. Он не оборачивался, чтобы посмотреть, что делает Голлум. Вначале сразу за ним звучали свист и проклятия, потом они стихли. Послышался крик, от которого застыла потом они стихли. Послышался крик, от которого застывала кровь, он был полон отчаяния и ненависти. Голлум потерпел поражение. Он не смел идти дальше. Он потерял добычу и потерял единственную вещь, которая была ему дорога, — свою бесценность. От этого крика у Бильбо сердце едва не выпрыгнуло изо рта, но он продолжал бежать. А сзади слабо, как эхо, но угрожающе доносился голос:
— Вор, вор, вор! Бэггинс! Мы ненавидим его, мы ненавидим его, мы вечно будем его ненавидеть!
Затем наступила тишина. Но и она казалась Бильбо угрожающей. «Если гоблины так близко, что он учуял их запах, — подумал хоббит, — они должны были услышать его крики и проклятия. Теперь осторожней, или этот путь приведет тебя к новым бедам».
Проход был низким и неровным. Для хоббита он был нетрудным, только несколько раз, несмотря на всю осторожность, Бильбо болезненно ушиб пальцы о выступы грубо обработанного каменного пола. «Немного низковато для гоблинов, по крайней мере для больших», — подумал он, не зная, что большие гоблины, горные орки, бегут, всегда низко опустив голову и прижимаясь к земле.
Скоро проход, который все время вел вниз, начал подниматься и вскоре подъем стал очень крутым. Это замедлило продвижение Бильбо. Но наконец подъем прекратился, проход повернул и снов начал опускаться, а в конце этого крутого спуска Бильбо увидел из–за поворота свет. Не красный, как от костра или факела, а бледный дневной свет. И Бильбо побежал.
Он скатился на своих коротких ногах, сделал последний поворот и неожиданно оказался на открытом пространстве, и после долгого времени, проведенного в темноте, дневной свет ослепил его. На самом деле это была только узкая полоска солнечного света, пробивавшаяся в щель: большая каменная дверь была приоткрыта.
Бильбо замигал и неожиданно увидел гоблинов — гоблинов в полном вооружении, с обнаженными мечами. Они сидели перед дверью и бдительно смотрели на нее и на ведущий к ней проход. Гоблины были встревожены, насторожены и готовы к чему угодно.
Они увидели его раньше, чем он их. Да, увидели. Возможно, это была случайность, а может, коварство кольца, которое не желало признавать нового хозяина, но его на пальце хоббита не оказалось С радостными криками гоблины бросились к нему.
Бильбо почувствовал страх и ощущение ужасной потери — отголосок того, что должен был чувствовать Голлум; забыв о мече, он принялся лихорадочно рыться в карманах, А вот и кольцо, в левом кармане, и оно само наделось на палец. Гоблины застыли на месте. Они его не видели. Бильбо исчез. Гоблины закричали вдвое громче, чем раньше, но на этот раз не радостно.
— Где он? — кричали они.
— Вернулся в проход! — завопил один из них.
— Сюда! — крикнул другой.
— Сюда! — подхватили остальные.
— Следите за дверью! — взревел их командир.
Звучали свистки, звенела броня, звякали мечи, гоблины бранились и ругались, они бегали взад и вперед, спотыкались друг о друга, падали и ужасно сердились. Началась ужасная суматоха.
Бильбо смертельно испугался, но у него хватило ума понять, что произошло, и спрятаться за большой бочкой, из которой пили стражники–гоблины, так что никто о него не споткнулся и не затоптал на смерть.
«Я должен пробраться к двери, должен пробраться к двери!» — говорил он самому себе, но прошло много времени, прежде чем о решился попробовать. Повсюду бегали гоблины, и маленького хоббита, как он ни уворачивался, сбил с ног гоблин, который не мог понять, с чем столкнулся. Бильбо встал на четвереньки, едва прополз между ног командира гоблинов и побежал к двери.
Она все еще была приоткрыта, но один из гоблинов едва не затворил ее. Бильбо напрягал силы, но не мог сдвинуть ее с места. Он попытался протиснуться в щель. Протискивался, протискивался — и застрял! Это было ужасно. Пуговицы заклинило между дверью и дверным стояком. Бильбо видел местность снаружи: несколько ступеней лестницы вели в узкую долину между двумя высокими горами; солнце вышло из–за облака и ярко освещало наружную сторону двери. Но пройти он не мог.
