Клайв Леннард - Источник судеб
Когда обнажились его наколенники, капитан обернулся и прокричал:
— Порядок, дальше коридор повышается! Ну и наглотался же я… Должно быть, это и в самом деле дерьмо Нергала, и по вкусу, и по запаху!
Однако радоваться было нечему: среди отряда лишь двое-трое приближались по росту к Ольвейну и могли миновать озеро, погрузившись в него по шею. Для остальных стражников предприятие казалось безнадежным, не говоря уже о низкорослом Афемиде.
Конан размышлял недолго.
— Я перенесу тебя, — бросил он магистру и, обратившись к воинам, приказал: — Вы, двое жердей, пойдете со мной, остальные поворачивайте назад.
Стражники зашумели, одни искренне, другие лукаво выражая преданность государю и желание идти за ним хоть в пекло.
— Свою храбрость будете являть наверху, — отрезал король. — Рассылайте лазутчиков, собирайте во дворе магистра все силы и готовьтесь к вылазке. Поставьте дозорных на башне, и когда увидите, что на Холме началась заварушка, открывайте ворота и атакуйте этих ублюдков. Даю вам возможность искупить малодушие. Те, кто умрет, будут прощены, кто выживет — получит награду.
С этими словами он легко подхватил Афемида и, легко подняв его над головой, побрел через вязкое озеро. Двое вояк следовали за ним, подбадривая себя жуткими богохульствованиями.
Переправа прошла удачно, если не считать расцарапанного носа магистра, которым он пару раз пробороздил низкий свод коридора. Подземный ход плавно уходил вверх, правда становясь все уже, так что, в конце концов, людям пришлось ползти, а в некоторых местах разгребать земляные оползни. Афемид беспрерывно бормотал, что деревянные крепления ненадежны и их следует заменить железными: накладно для казны, но уж на века. Ольвейн хрипел, плевался кровью, поминал шляпу Мардука, задницу Нергала и чьи-то детородные органы. А Конана, к его собственному несказанному удивлению, душил смех: он и впрямь чувствовал себя земляным червем! Конан-червяк, надо же!
Потом они вывалились из узкого лаза в небольшую пещеру, добротно укрепленную деревянными сводами, подпорками и дощатыми стенами. Отсюда наверх вел колодец.
— Мы уже в Верхнем Городе, — пояснил Афемид. — Сюда через люк спускаются мастеровые, когда осматривают трубы. Дальше мы сможем идти, правда, согнувшись в три погибели.
Оставшийся до Храма путь проделали без приключений. Подземный ход оканчивался еще одним колодцем, на этот раз каменным. Магистр ловко вскарабкался по укрепленным в стене скобам, повозился с задвижкой, и тяжелая плита, прикрывавшая выход, отъехала в сторону.
Они оказались в просторном коридоре, освещенном небольшими факелами-патрубками: Дух Неугасимого Огня давал свет и подземельям Храма. Афемид уверенно двинулся вперед, но Конан придержал его за руку.
— Скажи-ка, куда выведет нас коридор?
— Под Храмом расположен довольно запутанный лабиринт, через него можно попасть и в главный зал, и в некоторые покои…
— Насколько я помню твои хитроумные чертежи, в подземелье ведет потайная дверь из резиденции Обиуса…
— Под Храмом устроено сокровенное убежище на крайний случай, и в Покоях Просветления есть скрытый вход. Очевидно, Обиус не успел им воспользоваться…
— Или не захотел, — пробормотал Конан себе под нос, — хотя отлично знаком с планами лабиринта. А вот знает ли он о подземном ходе?
— Ну, я не стал посвящать Пресветлого во все подробности. В конце концов, это всего лишь техническое приспособление для осмотра трубопровода.
Конан хмыкнул и расхохотался. Казалось, главный архитектор не смог бы больше угодить королю, даже построй ему дворец на облаке.
— Веди же, хитроумный мой, веди нас к Средоточию Просветления, к этой обители мудреных помыслов! — воскликнул киммериец. — Сдается мне, что, постояв за створками, мы услышим немало интересного…
Глава 8 ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!
— Ваш Имир — всего лишь кусок мерзлой воды, готовый истаять под мимолетным взглядом Митры, бога Вечного и Неизменного, Сотворяющего и Несотворенного, Дарующего и Забирающего, Всеблагого и…
Рыжебородый ванир с изуродованным глубоким шрамом лицом рыгнул и отхлебнул из горлышка хрустального графина добрую половину содержимого. Сморщился, обильно сплюнул на атласные подушки, глотнул еще и пророкотал:
— Что ж не помогает тебе твой бог? Тем паче в собственном святилище. Мыслю я, в нем столько ж силы, сколько хмеля в этом пойле, называемом у вас вином!
Он сидел на изящном складном табурете, и седалище жалобно потрескивало под грузным кряжистым телом. Пресветлый Обиус по своему обыкновению возлежал на подушках, потягивая разбавленное пуантенское. Вид у него был томный и умиротворенный, хотя за спиной жреца примостились еще два вооруженных ванахеймца.
— Видишь ли, темный человек, замыслы Всеблагого столь же сложны для нашего понимания, как, скажем, туранские письмена для вана. Впрочем, уверен, и самые обычные буквы, коими пользуются в западных странах, для тебя подобны темному лесу…
— Ха! — презрительно выдохнул рыжебородый, и Верховный Жрец невольно сморщился от сильного запаха перегара, наполнившего Покои Просветления. — Я знаю несколько рун, которые ковальщики царапают на клинках, и этого мне пока хватало! И не называй меня ваном, эту кличку придумали южные ублюдки. Я — ванир, запомни, толстяк!
— Ванир, ванахеймец — какая разница? Все это слова, не отражающие сути. Наши истинные имена знает лишь Митра, и скрыты они в глубинах, доступных только просветленным умам. Задумывался ли, несчастный, кто ты есть на самом деле, всматривался ли в свою темную душу?
— Чего-о-о? — зарычал северянин, свирепея. — Ты что несешь? Я — Эйрим Высокий Шлем, повелитель Рагнаради, и этого вполне…
Шум, раздавшийся за спиной Пресветлого, прервал эту грозную речь. Заскрипели створки невидимых дверей, и из-за прикрывавшей их портьеры явились существа столь страшные, что породить их могла только преисподня. Были они черны, перепачканы землей, в разорванных одеждах и помятых бронях, а на темных ликах гневно горели глаза — страшные глаза демонов. Двое ваниров, охранявших Пресветлого, в ужасе бросились было бежать, но тотчас были зарублены. Самый высокий из демонов, в изодранной кожаной безрукавке на голом теле, шагнул к рыжебородому и проревел:
— Эйрим?! Ты смеешь называть себя Эйримом Высоким Шлемом, сыном Сеймура Одноглазого?! Уж не тебя ли я проткнул, словно каплуна, в усадьбе Рагнаради? Как ты не сдох тогда, Фингаст, или колдун из Кро Ганбора успел помочь своему слуге чародейством, прежде чем я разделался с ним самим?
