Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере
— Для кого доброе, для кого не очень, — хмыкнул Гард, прикладывая ледяной компресс к лодыжке и пястью, и попыхивая дешевой сигаретой на висевший рядом гобелен. — А то знаешь ли, кое-кому пришлось вчера перед сном заняться бегом. Эти перцы, что живут в таком районе, как этот — ведь бегают в свое удовольствие, правда, Шерри?
— Сбавь тон! Я, между прочим, здесь частично из-за плана по спасению твоей шкуры! — Шеранда почему-то разозлил утренний визит Гарда.
Гард поморщился и смял сигарету, всем своим видом выражая презрительное недоверие. Шеранд залился краской, но поджал губы и сдержался.
— На чем я остановился? На вечерней пробежке. Жаль, что дождик припустил, когда я наматывал километры по лесопосадке, как видишь, любимым кедам пришел конец. Да и я сам чуть не околел, знаешь ли, пришлось заночевать прямо в склепе! Ну ты знаешь это готическое кладбище в пригороде, что я тебе рассказываю…
Шеранд молчал. Гард взялся за новую сигарету, сделал пару затяжек, снова нервно смял ее в вовремя подставленной Шерандом пепельнице.
— Оставь истории о своих бомжовских ночлежках для других. Тебя избили?
Гард не выдержал и усмехнулся. Как же забавно Шерри нервничает и белеет от страха, когда косится на его посиневшую кисть!
— Нет, мой сладкий, нет, не бойся! Я бы мог рассказать тебе восхитительную историю о том, как я в одиночку сражался с армией ситхов, но нет — всего лишь неудачное приземление на крышу общественного «эм и жо» в одном из пригородов Н-ска, куда занесла меня судьба, когда с утреца выполз я из склепа на свет божий. Кстати, если бы ты тогда видел, как я балансировал по могильным оградкам после дождя, вообще бы принял меня за приму-балерину со своими дружками, с которыми, помнишь, ты еще до смерти папочки ширялся на том кладбище…
Шеранд хотел ответить что-то резкое, дабы прервать полные сарказма экзерсисы Гарда, но тот опередил его, поднялся, мгновенно меняясь в лице и раздраженно сбрасывая ледяной компресс на журнальный столик.
— Где ты был, цыпленок, два года назад? «Гарди, зайдешь ко мне на минутку? Я же знаю, тебе деньги нужны, а тут дело пяти минут».
Горько усмехнувшись после выданной им пародии на тонкий голос друга, Гард вторично злобно грохнул мешок со льдом о журнальный стол из дорогого дерева и направился к выходу.
— Разводы белые вытри со столов, дите малое, — выцедил он напоследок. — Что это у тебя здесь котами воняет?
— Сколько ты хочешь? — Перебил его Шерри, чувствуя, что еще немного — и Гард выведет его из себя настолько, что он ударит его сзади по затылку, скажем, табуреткой.
— Что сколько? — Не понял ювелир.
— Сколько тебе нужно денег? На первое время я спрошу для тебя у знакомых, и разбежимся.
Гард посмотрел на бывшего друга, как на кучку экскрементов, и заторопился на улицу.
— На полуфабрикаты я себе, поверь, заработаю. А по поводу платы за твой мерзопакостный проступок — мы уже все обговорили на кухне. На твоей настоящей кухне, обгоревшей и в милейший голубой цветочек. Помнишь ее? Будь добр в перерывах между стонами своей новой подружки спросить ее, кому и для чего она искала чертов шерл. И куда, ты говоришь, пропала ее сестра, — сказал и растворился в потоке людей за воротами.
Шеранд, быстро оглядевшись по сторонам, поспешил зайти в особняк. Его мелко трясло, перед глазами все еще стоял вид отбитой и посиневшей гардовской кисти, и он, содрогаясь всем телом, поспешил в джакузи греться.
— Алло, лапуся, привет! — И хоть его неприятно морозило после всего, что он так неосторожно намешал в клубе прошлой ночью — он пересилил себя и набрал номер Канты Камбрези. — Давай, я скоро приеду.
Глава 9. С возвращением, Като
Перебегая дорогу в неположенном месте несколько часов спустя, Гард практически столкнулся не с кем-нибудь, а с пропавшей сестрицей Канты — с самой Като Камбрези.
Разумеется, он не узнал ее, откуда ему было знать, как она выглядит? Лишь огибая угловой дом улочки, он взглянул ей, удаляющейся, в след. Чертовски странно одетая девушка, — подумалось ему. Даже в кругу всевозможных хипстеров, киберготов и тру-блэк-металистов — даже среди них она смотрелась бы странно. Почему — вот этого Гард сказать точно не мог.
Созерцая урбанистические пейзажи, мимо которых шествовала, и абсолютно не замечая прохожих, Като, в свою очередь, думала об этом городе, уже два года как ставшим ее домом.
Большой город Н-ск жил своей жизнью, и под его стальным небом цвета покрышек нескончаемыми вереницами все неслись куда-то машины, люди — одетые, думающие по одному принципу. Высоченные небоскребы также доверху были набиты ими, еще более унифицированными; белый верх, черный низ.
Близилось к полудню, и эти люди все спешили куда-то по своим делам, не обращая внимания ни на дождь, вдруг полившийся со стального неба мелкими каплями, ни на Като, в странной одежде степенно и неторопливо следующую домой.
Она свернула на липовую аллею, оазисом зеленевшую посреди унылого и не совсем благополучного района Н-ска. Дождь усиливался, по асфальту разливались лужищи — эдакие портативные модели сеймурианского моря Кэтлей.
Като остановилась перед их с Кантой съемной квартиры, вдруг обнаружив, что не помнит, каким ключом отпирается входная дверь. Не хотелось пробовать все ключи, ковыряться в замке, как вор, и она просто позвонила.
— Като? — Сестра явно не ожидала ее появления. От растерянности она даже не сразу сообразила, что нужно дать ей пройти.
Като обняла сестру, но ответного порыва не почувствовала. Напротив, та даже несколько отстранилась; выпустив тогда младшую сестренку из этих односторонних объятий, Като устремилась прямиком на кухню — мечтая о сытном завтраке. Когда она проходила мимо единственной комнаты — спальни, то обнаружила, что две их кровати сдвинуты, и на них сладко спит какой-то парень. Подоспевшая Канта поспешила увести ее на кухню, поплотнее запахнувшись в розовый халатик.
— Я не знала, что ты так быстро найдешь мне замену, — пошутила Като, поставив чайник на плиту.
Канта еще плотнее закуталась в махровый халат и поджала губы. Она всегда так делала, когда что-то шло не так, как ей хотелось.
— Тебя месяц не было дома. На работе тебя обыскались. Мать чуть ли не каждый день в морги звонит, проверяет, не нашли ли тебя. — Голос Канты стал похож на голос их матери — строгой, минималистичной и хозяйственной, что с кричащим гламуром look’ом Канты как-то не вязалось.
— Странно слышать это от девушки, которая у своих парней и подруг ночует чаще, чем дома, — Като не желала выслушивать ни чьих упреков.
