Людмила Минич - Ступени в вечность
Девушка сжалась от нехороших предчувствий. И буря улетела почти, и дорога свободна, а она все сидит в своей клетке. Одна. И сидеть будет до смерти. Не выпустит ее Тангар. Это пока еще Первый хранитель думает, что Раванга за ней вернется, то он «добрый» такой. А потом…
Маритха опустила плечи, потащилась прочь от двери. Услышала стук, скрежет запоров.
О, Бессмертные! Один раз попросила и не поняла своей удачи! Смилуйтесь! Пошлите глупой женщине еще раз удачи от щедрости своей! Пошлите его!
Ведь неспроста вчера знакомый голос слышался. Как там Великий говорил? Ведатель чем-то ее привязал. Чтобы везде услышать, где б она ни оказалась. Чтобы найти ее, если что. Потому и отпустил…
А еще Великий говорил, что все мосты о двух концах бывают. А что, если она сама попросит, сама позовет? Он сможет ее вызволить. Если захочет… Он ведь сильный, даже Раванге с ним трудно справиться. А она тогда ему, что хочешь… Теперь уж чего… все, что хочешь, отдаст. Услышьте, Бессмертные! Услышьте Маритху!
Дрожа всем телом, девушка выпрямилась, подняла голову.
— Ведатель… — позвала тихонько.
Что делаю, что творю? Нельзя, нельзя, слышался внутри настойчивый зов, и, превозмогая его, она оперлась на лежанку. Толчками накатывала дурнота.
— Ведатель! Слышишь меня? — кликнула она громче, но голос сорвался от волнения.
Ну, что еще делать?
Маритха представила его, как помнила: спину в широком темном одеянии, что торчала полдня перед нею. Вновь позвала. Уже со слезами.
— Ведатель! Вызволи меня отсюда, и я… что хочешь для тебя… Приходи!
Все вокруг молчало, только вонючие свечи трещали.
— Ну, пожалуйста… Бессмертные! — всхлипнула она, опустилась наземь.
И вдруг…
— Здесь нет моей власти, женщина, — услыхала она далекий холодный отголосок.
Как будто сквозь глухую стену. Не то что вчерашний голос, явственный и чистый.
— Ты слышишь! Ты слышишь! Ты говоришь со мной! — вскочила Маритха и тут же зажала себе рот, опасаясь, что ее вопли услышат снаружи. — Скажи, что придешь, что поможешь! Все, что попросишь, отдам, только приходи!
Как назло, ее все же услыхали за дверью, да так хорошо, что засовы заскрежетали. Девушка топнула ногой, проклиная себя за глупость.
— Все, что хочешь…
— Здесь нет моей власти… — донеслось в ответ, убивая последнюю надежду.
Дверь распахнулась, застав Маритху рыдающей на полу посреди каморки.
— Я пришел, как только смог, Маритха. И все же я опоздал, — проник в сердце другой голос, который она уже и не надеялась услышать вновь.
В каморку вошел незнакомый с виду человек, а сзади него столбом встал Тангар, едва поглядывая на девушку, отводя глаза.
Она, наконец, дождалась. Раванга, он… Нет, Маритха не смогла бы даже описать его, если бы кто потом спросил. Ничего не бросилось в глаза, так обычен был его облик. Перед нею стоял такой же горец-северянин, как и все остальные, как Тангар, Такхур, Ахик, разве что ростом пониже да помельче чертами, помягче, подобрее. Но Маритхе сразу стало тепло, хотя каменный жаровник и не думал греть сильнее. Если бы потом спросили, что запомнилось, то она сказала бы — тепло. Тепло и свет. Словно сегодня день Первого Солнца, конец вечной ночи. А еще восторг оттого, что сам Великий снизошел до ее нужды. Он говорил с ней! Он обещал помочь! Вот почему она тогда слезла с тарпа и отправилась в Табалу с хранителями.
И сейчас он принес с собою воздух, в котором захотелось раствориться, растаять, как кусочек жира, шипя, тает на дне огромного котла. Он принес спокойствие, тут же объявшее Маритху. Нет, он не мог обмануть бедную девушку… и вообще никого! Не мог забыть про нее, предать, оставить на расправу хранителям. Как она могла сомневаться и плакать от досады? Это все Такхур, злодей, нашептал ей в уши, заставил с ума сходить от тревоги.
Раванга слегка улыбнулся, ободряя девушку, приблизился, протянул обе руки. А она и забыла, что до сих пор на голом камне валяется! Холод волной прокатился по телу и сразу ушел, куда-то делся, Маритху только слегка передернуло. Ухватившись за протянутые руки, она легко вскочила и, сама не понимая, что делает, бросилась на грудь к пришельцу.
— А я… Я ждала! Меня тут… чуть не убили… эти…
Погрозила кулаком Тангару, на миг оторвавшись от Раванги.
— Скажи ему! Скажи, что человек я. Такой, как он сам! Ничуть его не хуже! — указывала пальцем на хранителя.
Лицо стало мокрым, и девушка резко отерла глаза. Она за последние несколько лет так много не рыдала, как в эти дни. А теперь еще и перед ним разреветься! И так стыд берет. Разве так с Великими разговаривают? Разве вешаются на них, как ненужные тряпки? Но рядом с Равангой ее охватило упоение и радость, а сквозь них неловкость и страх пробивались не слишком сильно. Да и он не торопился указать Маритхе ее место. Наоборот, руки положил на плечи, успокаивая девушку.
— Самах, давай наверх! Там для тебя дело есть! — распорядился Первый хранитель, не поворачивая головы.
В проеме появилось раздосадованное обличье сторожа, вдогонку оделось безразличием. Он нехотя исчез, оставив гостей наедине с Маритхой.
— А ты ведь врешь, — сказал Тангар уже Маритхе. — Никто и не думал тебя убивать…
— Ну да! — язвительно ковырнула она его невозмутимость.
Присутствие Раванги прибавило ей уверенности. Он в обиду не даст.
— А как ты проверять думал, человек я или нелюдь? Какими такими способами? В огне поджаривать? А может, в Расселину сбросить решил?
Девушка все больше входила во вкус, но как только Раванга легонько коснулся ее плеча, вся злость слетела шелухою.
— Погоди, Маритха. Успокойся. Поверь мне, никто не затевал против тебя плохого.
— Я берег ее, Великий! Как ты просил! Ты сказал: от всех в этом доме! — вступил Тангар.
Он ничуть не разозлился на Маритху. Напротив, он точно старался убедить их обоих в своих добрых намереньях. Ну да ее так просто не проведешь! А Великого тем более!
— Ее же многим хотелось… повидать. И Покровителю Радиху охота была взглянуть. И Ведателю его. Я ее подальше и упрятал.
При упоминании про Ведателя они с Равангой обменялись быстрыми взглядами.
— Я знаю, Тангар, — неожиданно ответил Раванга, взял Маритху под руку и осторожно ее усадил. — Знаю, что берег. Но выбрал ты не лучший путь. Посмотри, как ты перепугал несчастную. Она боится одно го твоего имени. И что бы ты теперь ни говорил Покровителю… или даже я, люди будут коситься до тех пор, пока Маритха не исчезнет из Табалы. А ей необходимо укрытие, и надолго. Именно здесь, в этом городе… Быть может, думал я, даже в этом доме, но нет… Я не могу предвидеть всего. Как не мог предвидеть, оставляя Табалу, что в поисках сокровенного встречу ее. И что исчезну в незримом надолго, тоже мне не думалось. Бессмертные решили за меня. Они назначили такой путь.
