Совсем не герой - Лен Ванесса

Он приблизился к Джоанне. Его темные волосы упали на лоб.

– Все будет хорошо.

Ник казался таким большим и надежным, что она невольно испытала глупое чувство безопасности рядом с ним и ответила, посмотрев ему в глаза:

– Это мне следовало бы тебя успокаивать.

– Мы можем успокоить друг друга.

Он протянул руку, и Джоанна рефлекторно ее взяла, ощущая потребность в физическом контакте, в подтверждении, что спутник жив, так как не ожидала, что он окажется в опасности еще прежде, чем попасть в гостиницу.

– Готов? – спросила девушка, пытаясь говорить более уверенно, чем чувствовала себя, а когда получила в ответ кивок Ника, глубоко вдохнула и шагнула внутрь.

Разглядев же обстановку за дверью, невольно ахнула и краем сознания отметила, что он тоже издал удивленный возглас. Оба они недоверчиво воззрились на интерьер, который не соответствовал виду через стеклянные створки. Вестибюль исчез. Как и офисные работники.

Люди внутри сидели за столиками, накрытыми белоснежными льняными скатертями, и оживленно болтали поверх многоярусных подносов, наполненных крошечными сэндвичами, сконами и пирожными с сахарными розочками и фиалками. Завтракающие щеголяли кринолинами и викторианскими костюмами, платьями в стиле пятидесятых годов и флуоресцентных оттенков нарядами, модными в восьмидесятых. Все посетители заведения были путешественниками во времени.

Над их головами прямо в воздухе висела стеклянная виверна – крылатое существо с двумя передними когтистыми лапами, хвостом змеи и мордой дракона.

Становилось ясно, откуда получила название гостиница.

Джоанна вернулась в мир монстров – вместе с Ником.

9

– Как такое возможно? – прошептал спутник. – Снаружи мы видели фойе офисного помещения.

– Не знаю, – отозвалась Джоанна.

Внутренняя обстановка ничем не напоминала строгое пространство административного вестибюля с желтыми стенами. Если гостиница в Ковент-Гардене скорее походила на старомодный паб, то тут царила атмосфера фешенебельного кафе, сервирующего ланч. За исключением стеклянной виверны, интерьер ничем особенно не выделялся.

В помещении завтракала по меньшей мере сотня монстров. Они сидели за столиками, накрытыми скатертями, и потягивали чай или шампанское. Фамильяры Хатауэев бродили под ногами: проворные хорьки, черные кошки, собаки, выглядевшие как лисы.

Джоанна сделала полный оборот, осматриваясь вокруг.

– Не понимаю… – Она осеклась, заметив вид из окон.

Он совершенно не соответствовал ожиданиям: вовсе не обзор на южный берег реки с театром «Глобус», «Осколком» и другими новыми строениями рядом, которые они с Ником совсем недавно рассматривали. Современные реалии исчезли. Теперь становилось ясно, почему интерьер гостиницы выглядел таким скудным: вид служил украшением сам по себе.

Из окон открывался обзор на Лондиниум.

Джоанна на неверных ногах подошла к ближайшей из вертикальных полос стекла, которые начинались на высоте колен и тянулись вверх, и не узнала район Саутарка. В их время люди приручили реку, заключив берега в оковы прямых пешеходных дорожек. Но теперь снаружи вода вольно вдавалась в сушу, образуя кружево узких заливчиков. В отдалении, за болотистой почвой, возвышался храм с колоннами, царивший среди разбросанных там и тут домишек с черепичными крышами.

Сама же Темза казалась просто огромной – вдвое шире привычного размера. Слева, над необъятными просторами водной глади, тянулся большой деревянный мост. По нему двигались фигурки: люди и запряженные телеги.

Ник присоединился к Джоанне возле окна и с восхищением выдохнул:

– Это то, что я думаю?

– Лондиниум, – подтвердила она, расслышав в собственном голосе благоговение. – Времен Римской империи. И первый мост через Темзу.

Однажды им проводили пеший тур «Римское наследие». От него осталось не так уж и много: участок стены рядом с Тауэром, секция амфитеатра художественной галереи «Гилдхолл». Не верилось, что однажды нынешние развалины выглядели вот так.

Джоанна прижалась вплотную к стеклу. Река казалась настолько широкой, что создавалось ощущение: внизу нет берега, лишь бурая вода. Мимо проплыла лодка с совсем еще юным гребцом в тунике без пояса. Судно было крошечным, не больше ванны, и сделанным из чего-то гибкого. Возможно, из кожи.

– Если бы только мистер Ларч мог это видеть, – прошептала Джоанна.

– Кто? – переспросил Ник.

Она резко вспомнила, что ее учитель истории не преподавал у них в новой реальности, поэтому уклончиво ответила:

– Просто… один знакомый. Ему бы очень понравился этот вид.

Мистер Ларч всегда отзывался о первом мосте как о чуде, называл величайшим достижением древней инженерии.

Позади раздался цокот каблуков. К паре гостей подошла сотрудница гостиницы, девушка примерно лет девятнадцати в бледно-розовом костюме и ярко-розовых туфлях-лодочках. Ее каштановые волосы были уложены в элегантный пучок-«ракушку», заставлявший ее выглядеть чуть старше своего возраста. Надпись на именном бейдже гласила: «Эдит Новак».

– Не устаю любоваться этим видом. – Голос сотрудницы оказался приятным и неожиданно низким. – Радует, когда другие тоже им наслаждаются.

Неужели больше никто не смотрел на потрясающее зрелище за окнами? Джоанна обернулась и поняла: действительно, остальные посетители заведения разговаривали либо ели и пили. Они не обращали внимания на невероятный вид, который, похоже, служил лишь фоном, и больше интересовались содержимым тарелок.

– Какая красота! – сказал Ник с таким чувством, что Эдит заморгала.

Был виден момент, когда она отметила привлекательность парня: глаза расширились, рот приоткрылся. Джоанна узнавала это выражение, потому что не раз ловила такое же в зеркале и на лицах половины учеников школы.

– Вы никогда раньше не встречали окон Портелли? – спросила сотрудница.

Ник отрицательно качнул головой, и Джоанна напряглась. Сочтут ли это странным в заведении монстров? Однако Эдит, кажется, только обрадовалась и прощебетала:

– Перед вами – великолепный образец их работы. Как вам известно, дар семьи Портелли – открывать окна в другое время. Но они также потрясающие стеклоделы. Получаются и такие вещицы без применения способностей, – Эдит указала на виверну, сверкавшую как бриллианты над головами, – и витражи с иными эпохами, как это. – Последовал новый взмах руки в сторону древней Темзы.

Джоанна подумала о вестибюле с офисными работниками, которых видела недавно.

– Значит, когда мы заглядывали сюда через стеклянные двери снаружи…

– Да, вы наблюдали за другим временем, – кивнула Эдит. – Остроумный способ спрятаться у всех на виду, правда?

– Очень остроумный, – согласился Ник и добавил мечтательно: – А можно туда попасть? В смысле… – Он рассмеялся и посмотрел вниз. – Наверное, придется плыть. Не знаю.

Эдит широко улыбнулась, явно еще больше очарованная собеседником.

– Это всего лишь картинка. Нельзя пройти через нее на ту сторону. И люди оттуда не могут видеть нас. – Она взглянула на берег, которому только предстояло превратиться в Саутарк. – Жаль, что мне никогда не доведется полюбоваться на нечто подобное воочию. – И, предвосхищая следующий вопрос, добавила: – Я из семьи Новаков. – Сотрудница подняла запястье, демонстрируя браслет с подвеской в форме песочных часов, заполненных черными крупинками. – Поэтому окно – единственная моя возможность посмотреть на Лондиниум.

Джоанна не слишком хорошо понимала, что это означало. Разве Новаки не путешествуют во времени, как остальные монстры?

Но до того как она успела ответить, Эдит, похоже, вернулась из мира грез и вежливо улыбнулась гостье.

– Я так понимаю, ты внучка Дороти Хант. Ранее мы не имели удовольствия видеть тебя среди посетителей нашего заведения.

– Вы знаете мою бабушку? – Любопытство и восхищение зрелищем Лондиниума сменилось чувством глубочайшего облегчения.

– С ее последнего визита сюда прошло некоторое время, – ответила Эдит. – Но мы отправили ей сообщение и пригласим тебя, когда она прибудет.