Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Громко выдохнув, он обратился к одному из стражников:

— П-проводите б-бойцов до к-казарм.

— Хорошо, бо! — тут же ответил тот.

Воротник же окинул стены города недоуменным и испуганным взглядом:

— К-какой еще о-оборванец? Н-не было же н-никого... г-где ж я его н-найду?

***

— И давно она так сидит?

— Со вчерашнего вечера, дядя Джен, — малышка Аи потупила черные очи.

Бортник средних лет с обветренным лицом и орлиным носом задумчиво почесал пучок волос на затылке. В карих глазах застыли озабоченность и беспокойство.

— И что, вот совсем ничего не говорит?

Аи быстро замотала головой. К горлу подступил комок.

— Помоги ей, дядя Джен! — она всхлипнула.

— Ох, вот дела...

Джен снова бросил взгляд на небольшую хижину с соломенной крышей, что стояла на отшибе деревни у подножия холма. Отсюда вверх вела тропа. Прямиком в горы, снежные шапки которых виднелись вдали. Сильный ветер дул с холодных просторов, заставляя кутаться в одежды. Но даже теплые штаны, плотная рубаха и овечья накидка не спасали от морозного воздуха. Джен невольно поежился. Сегодня утро выдалось особенно холодным. Аж роса замерзла и теперь блестела на солнце аки драгоценные камни.

На пороге хижины сидела женщина. Темные волосы растрепались и опустились на плечи. Под глазами пролегли круги. Возле уголков тонких губ появились морщины. Пустой невидящий взор был устремлен в сторону гор. Туда, куда уходила тропа из деревни и терялась вдали.

Неделя минула с тех пор, как Дэй ушел выполнять приказ наня Юна. А многие в селении шептались, что сам нань получил веление свыше. И не от кого бы то ни было, а от самого вана Лаоху! Что именно возжелал их великий правитель, знал лишь нань да проводник. Другим оставалось только гадать, но никто не решался выпытывать тайну. Негоже совать нос туда, куда не просят. Раз ван приказал, значит так надо.

— Во дела, — со вздохом повторил Джен и медленно направился к хижине.

Аи с надеждой во взоре следила за ним. Женщина же не обратила на него никакого внимания. Даже тогда, когда бортник вплотную приблизился к ней и присел рядом на холодную землю. Ее взгляд оставался пустым и безучастным.

— Шу, — осторожно позвал тот.

Ответа не было.

— Шу, застудишься. Нельзя жеж сидеть на морозе столько.

И снова никакого ответа.

Джен тяжко вздохнул:

— Ну не успел, видать, он еще выполнить поручение нашего золотого вана! Не переживай ты так. Вернется. Он жеж эти горы, как свои пять пальцев знает! Дэй-то точно не пропадет.

Женщина не повернула головы.

— Дочку-то хоть свою не пужай. Она жеж боится за тебя.

Однако даже упоминание Аи не заставило Шу выйти из ступора. Джен видел по глазам, что она сейчас далеко. И просто не слышит его. Сердце защемило в груди. В их маленькой деревне каждый был другому, как родной. Многие переживали за Дэя. Ведь он никогда так надолго не уходил. Но и задание от вана получил впервые. Кто-то поговаривал, что неплохо бы упросить наня Юна отправить кого-нибудь на поиски, но никто не решался идти с просьбами к старейшине, когда дело касалось поручения светлейшего Лаоху.

И вот сейчас, наблюдая отрешенный взгляд Шу и заплаканные глаза Аи, Джен понял, что не в силах больше терпеть.

Он резко поднялся и зашагал по низкой траве.

— Дядя Джен? — всхлипнула малышка.

Тот опустился перед ней на колени и крепко обнял. Почувствовал, как хрупкие плечики сотрясаются от беззвучных рыданий. Аи по-прежнему не хотела показывать маме своих слез. Раз мама не плачет, то и она не должна.

— Я помогу, — чуть дрогнувшим голосом молвил Джен, — чем смогу помогу. Схожу к наню. Попрошу за вас. Может, сам пойду искать отца твоего. Юн добр и великодушен. Он поймет.

— Спасибо, — глухо прозвучал голос малышки, — спасибо, дядя Джен.

Бортник натянуто улыбнулся. Сердце щемило все сильнее. Он не мог наблюдать за слезами ребенка. Даже если это дитя не его. Просто не мог. Возможно потому, что Шанди так и не послал ему в дар собственное.

***

Нань Юн жил в такой же глиняной хижине с соломенной крышей, как и остальные. Он не хотел и не любил выделяться. Носил грубую одежду, как все. Питался, как все. Прошло всего несколько лет, как был освоен здешний хутор, а он уже превратился в пусть и маленькую, но уютную деревушку у подножия гор рядом с небольшой бурной рекой, берущей свое начало где-то среди заснеженных вершин. Рокот холодной воды, стремительным потоком проносящейся мимо селения, привносил естественные покой и умиротворение. Нань обожал проводить время на берегу, любуясь красотами природы. Такой же цветущей и молодой, как и он сам. В лесах на противоположном склоне заливались щебетанием птицы, а на мелководье плавали рыбы, сверкая чешуйками в лучах солнца. Юн любил это место. Пусть оно не богато пригодными землями для возделывания почв, но в реке всегда полно мальков, а в окрестных чащах — дичи и дикого меда. Последний особо ценился при дворе великого вана и знати Хучена.

Вот и сейчас Юн, сцепив ладони перед собой, сидел на берегу и прислушивался к пению птиц. Наблюдал, как солнце восходит над хвойными макушками, а облака вальяжно плывут по синему небу. Обветренное лицо оставалось спокойным и умиротворенным, однако лоб прорезала глубокая морщинка. Думы мешали наню полностью насладиться покоем и гармонией.

— Почтенные господа требуют больше, — проговорил он вслух, — ох-ох-ох.

Привычка разговаривать с самим собой, пока рядом никого нет, появилась у него почти сразу, как только он поселился здесь. Тихое и уединенное место способствовало этому.

— Больше меда, — Юн почесал гладкий подбородок, — через месяц. Вдвое больше. Видать вернулся все-таки славный гун Фу из похода с добрыми вестями. Пир никак по такому случаю готовят. Это хорошо. Надобно усладить победителя и духов, — он вздохнул, — а вот у меня голова боли — где взять столько-то? Ох-ох-ох.

Нань снова вздохнул и потер ладони друг о друга. Изо рта вырвался клубок пара.

— Что-то прохладно сегодня. Хотя солнышко вроде взошло уже, — он мельком взглянул на светило, сверкающее над лесом, — не греет седня совсем.

Морщинка на лбу стала глубже. Юн потупил взор.

— Придется, значит, дальше в лесок заходить. Искать новые места, где пчелки мед сладкий свой хранят. Того, что есть, точно нам не хватит. Д-а-а-а, — протянул Юн, — а вот деньки предстоят совсем несладкие.

Мимолетная тень пробежала по красивому лицу, однако быстро исчезла. Тонкие губы расплылись в ободряющей улыбке.

— Но... нам ведь не в первой, дружок, не так ли? — нань тихо и чисто засмеялся. — Опоим достойных гунов. Ох-ох-ох...

Еще один клубок пара вырвался изо рта. Юн поежился и сильнее потер руки. Пальцы слегка покраснели.

— Ух, морозец какой, а? Давненько такого не было. Ладно. Нечего штаны просиживать. Надо пойти утеплиться да за работу браться.

Позади хрустнула ветка. Так громко, что ее не смог заглушить рокот реки.

Юн вздрогнул. Озноб внезапно усилился. Пар повалил из ноздрей.

Нань резко обернулся через плечо...

[1] Немногим выше 3 м. Один метр = 3 чи.

[2] Гун — один из древнейших титулов в Китае, появившийся еще во времена легендарного императора Яо. Существовал до последней монархической династии Цин. Приблизительно соответствует европейскому титулу «герцог», военный предводитель.

Глава 10

Оба повернулись на звук. Шанкар заметил, как сильно побелел Ли. Его зрачки расширились. Тело охотника напряглось. Он прекрасно знал, кому принадлежал этот рык.

«Синха... но почему он так рычит... обычно они не...».

Додумать он не успел. Из чащи, ломая сучья, показался полосатый зверь. Хвост рассекал воздух, словно кнут. Глаза горели безумным огнем. Из пасти капала слюна, а острые клыки были подобны заточенным лезвиям.