Ллойд Александер - Верховный король
Почти мгновенно потеряв Эйлонви из виду, Тарен нырнул в кружащийся водоворот дымных облаков. Из густого марева вывалился воин и занес меч над головой
Гарена. Тот отшатнулся, чтобы избежать удара. Потом выбросил вперед руку с горстью порошка и швырнул его в лицо нападавшего. Воин замер, будто оглушенный. Его широко открытые глаза слепо уставились в никуда. Тарен выхватил у него меч и ринулся в гущу битвы.
— Смойт! Смойт! — звучало призывом имя короля. Голос рыжебородого гиганта уже долетал от конюшен. Прежде чем занавес дыма снова сомкнулся перед Таре-ном, он успел заметить разъяренного Смойта, вооруженного огромной косой, которой этот медведь, превратившийся в косаря, как траву, косил нападавших стражников.
Гурджи, колобком катившийся под ноги дерущимся, перекувырнулся через голову, и дымные яйца, зажатые у него в кулаке, хрястнули. Дым вырос над ним громадным грибом. Потом этот серый гриб опустился на голову бедняги, и Тарен несколько мгновений видел странный колышущийся клубок, из которого торчали две волосатые руки. Затем и они исчезли в плотном дыму. Вопя во все горло, Гурджи катался, крутился, бросался из стороны в сторону. Враги с криком ужаса убегали от этого пугающего вихря.
Тарен снова услышал призыв короля Смойта, понял, что тот пытается собрать вокруг себя своих воинов, и постарался проложить себе дорогу к конюшням. Вскоре рядом с ним оказался Колл. Отбросив в сторону мотыгу, которая до сих пор служила ему оружием, Колл всей мощью своего грузного тела ринулся сквозь толпу сражающихся на помощь окруженному врагами Ффлевдду-ру. Тарен тоже прыгнул в середину битвы, нанося налево и направо разящие удары.
Воины Мэгга постепенно отходили назад. Бард присоединился к Тарену, когда тот перебегал двор.
— Где Рун? — закричал Тарен.
— Я не знаю! — прохрипел Ффлевдцур — Он с Эйлонви должен был открыть нам ворота. Но, клянусь Великим Белином, с ними что-то случилось! Всё пошло кувырком. Один из людей Мэгга споткнулся о глупца Глю, и мы были обнаружены до того, как успели сделать хоть один шаг. С тех пор я не видел и этого тупицу
коротышку. Где он сейчас, понятия не имею. Впрочем, бывший великан оказался не трусом, должен признать. Да и Гвистил не подкачал.
— Гвистил? — Тарен даже приостановился,—Но откуда он взялся?..
— Не важно,— откликнулся Ффлевддур.— Потом расскажем обо всем. Если будет это потом.
Они почти достигли конюшен. Тарен увидел Гвидио-на. Серая кудлатая волчья голова принца из Дома Доны
возвышалась над дерущимися воинами. Но радость Та-рена при виде Гвидиона тут же сменилась отчаянием. Сквозь редеющие облака дыма он видел, как их окружают плотным кольцом. Лишь горстка людей Смойта смогла объединиться вокруг своего короля. Остальных оттеснили и отрезали, заперли в глубине внутреннего двора цепи воинов Мэгга.
— К воротам! — приказал Гвидион.— Бегите все, кто может!
Сердце Тарена упало, когда он понял, что их крошечный отряд теснят многочисленные толпы лучников и даже всадников. Он обернулся в сторону ворот. Они были распахнуты. Но уже дорогу к ним преградил большой отряд воинов Мэгга. Путь к спасению был отрезан.
Внезапно во внутренний двор вихрем влетел всадник на серой в яблоках лошади. Это был Рун. Мальчишеское лицо короля Моны озарялось восторгом битвы. Лошадь его встала на дыбы и врезалась в клубок дерущихся людей. Рун крутил над головой сверкающим мечом и грозно выкрикивал:
— Лучники! За мной! Все во двор! — Он круто развернул лошадь и устремил меч острием вперед. Звонкий голос его перекрывал звон мечей и треск копий.— Копьеносцы! Туда! Быстрее!
— Он привел помощь! — возрадовался Тарен.
— Помощь? — эхом отозвался изумленный бард.— Да здесь на несколько миль в округе нет ни одной живой души!
Рун, не останавливаясь, носился галопом взад и вперед среди дерущихся воинов, выкрикивая приказы, как будто за ним шла целая армия.
Люди Мэгга оборачивались, чтобы посмотреть на невидимого противника.
— Уловка! — хрипел Ффлевддур.— Он сумасшедший! Это никогда не сработает!
— Но она уже сработала! — Тарен видел, как враги разбегались, и с удивлением пытался обнаружить хоть малые признаки того, что они вообразили свежей подмогой, пришедшей на помощь пленникам. Тарен вдруг поднес рог к губам и протрубил сигнал к атаке. Люди Мэгга дрогнули, думая, что враг у них за спиной.
В это мгновение в ворота ворвалась Ллиан. Огромная кошка прыгнула вперед, и те, кто видел ее впервые, завопили от страха. Ллиан, однако, совсем не обращала внимания на дерущихся. Она крутилась и вертелась по двору, кого-то выискивая, вынюхивая. Там, где она проносилась, воины бросали оружие и в панике разбегались.
— Она ищет меня! — вскричал Ффлевдцур.— Вот он я, старушка!
Построенные в боевой порядок воины Смойта не упустили момент и атаковали мощной волной. Воины Мэгга уже не разбирали, кто где. В слепой панике они кололи и рубили своих. Рун помчался вдогонку за отступающими и исчез в дыму.
— Ну и здорово он их одурачил! — торжествующе кричал Ффлевдцур.—Сколько бы ни помогли нам огненные грибы и дымные яйца, именно Рун провернул эту ловкую штуку!
Бард заспешил к Ллиан. Тарен заметил, что Гвидион уже сидит верхом. Золотогривый Мелингар проносился по внутреннему двору, нагоняя беспорядочно бегущих врагов. Смойт и Колл тоже вскочили на своих коней. Позади них галопом мчался Гвистил, где-то тоже отыскавший себе подходящую лошадку. Пешие воины Смойта тоже теснили противника. Тарен бросился искать Мелинласа, но, прежде чем успел добраться до дверей конюшни, услышал голос зовущей его Эйлонви. Он обернулся. Девушка с испачканным в саже и крови лицом и в разорванном платье упорно делала ему знаки рукой.
— Подойди! — кричала она.— Рун сильно ранен!
Тарен побежал к ней. Около дальней стены стояла
серая в яблоках лошадь. Король Моны сидел на земле, вытянув ноги и опираясь спиной на тлевшую от огня огненных грибов телегу. Гурджи и Тлю, целые и невредимые, стояли рядом.
— Привет, привет! — с трудом улыбнулся Рун и помахал ему рукой. Лицо его было смертельно бледным.
— Мы выиграли,— сказал Тарен.— Без тебя все было бы по-другому. Не двигайся,—предупредил он, расстегивая пропитанную кровью куртку молодого короля.
При виде раны Руна Тарен нахмурился. Стрела вошла глубоко в бок и, что самое страшное, обломилась.
— Изумительно! — прошептал Рун слабеющим голосом.—Я никогда раньше не был в бою и не был уверен... ни в чем, а в себе особенно. Но, послушай, странные мысли продолжают крутиться у меня в голове. Я все думаю о дамбе в гавани Моны. Разве это не удиви-
