Екатерина Хайрулина - Три жизни бога
— Ты мог ее убить?
Эмеш не сразу сообразил кто и о чем его спрашивает, тряхнул головой.
— Что?
— Ты бы мог убить эту… этого скорпиона?
— Я бы не сделал этого, и Нима это прекрасно знает.
Кинакулуш больше не приставал с вопросами, и только смотрел по сторонам. Ему здесь было на что смотреть, он привык жить под открытым небом, в бескрайних степях. Хорошо еще у него не обнаружилось клаустрофобии.
Заблудиться пока было не возможно, коридор не имел ни ответвлений, ни боковых дверей. Впрочем одна дверь все же была, пройдя до самого конца они уперлись в нее носом.
Эмеш нажал несколько пожелтевших кнопок. Где-то глубоко в недрах земли включился и пополз наверх лифт. Наверно последний раз им пользовалась Эрешкаль.
Когда двери перед ними открылись, Эмешу стоило больших трудов запихнуть внутрь Кинакулуша. От пережитых волнений пастух просто впал в ступор, и немного привести его в себя удалось только хорошим пинком под зад.
Лифт спускался медленно, грохоча и подрагивая. Эмеш поймал себя на мысли, что все бы отдал, что бы не ходить туда.
Но двери открылись.
Нижний этаж производил еще более удручающее впечатление. Здесь было много всего, разбросанные, полуистлевшие за долгие века вещи, таблички на дверях, витающие в воздухе воспоминания. Эмеш закрыл глаза, что бы не видеть, и пред ним, словно наяву, встала маленькая девочка с веснушками на носу, точь-в-точь как у матери. Едва удержавшись, что бы не вскрикнуть, Эмеш больше не решался даже моргать. Идти было еще долго, нельзя терять равновесие и вдаваться в воспоминания, еще столько всего предстоит делать. Эмеш инстинктивно ускорил шаг, он почти бежал, и Кинакулуш едва поспевал за ним.
Они прошли еще множество коридоров и дверей, дважды спускались на лифте. Для пастуха все это было хоть и в диковинку, но слишком уныло и однообразно, скоро он устал и начал скучать.
— Я представлял себе это место совсем по-другому.
Эмеш хмыкнул и оглянулся на него через плечо.
— Никто из живущих ныне людей не был здесь. Откуда тебе знать, как здесь должно быть.
Вот и все. Последняя дверь, повинуясь командам Эмеша, отползла в сторону, и перед ними открылся потрясающий вид.
Было ли над головой небо или потолок гигантской пещеры, даже Эмеш сейчас не мог с уверенностью сказать. Вправо и влево, насколько хватало глаз, тянулась мерцающая, словно живая стена. Она казалась прозрачной, но увидеть то, что было за ней совершенно не возможно. Мир мертвых строго охранял свои тайны.
У самой стены бежала темная, полноводная река. Поток. В сущности именно он и был настоящей границей, а стена лишь гигантской ширмой.
До берега было метров двести, по мелкому белоснежному песку, похожему не то на снег, не то на соль. У берега, ткнувшись носом в песок, стояла лодка. Самая настоящая, из дерева, хоть и сильно потемневшая от времени. На обоих бортах лодки нарисованы красные драконы с длинными, словно у змеи туловищами и маленьким неуместными крылышками.
В лодке, сгорбившись, надвинув на самые глаза красную панамку, сидел старик Уршанаби, старейший из демонов.
— Эй, лодочник, — Эмеш решительно направился к нему, — спишь что ли?
Старик поднял голову, даже отсюда были видны его желтые, словно у кошки глаза. От такого взгляда мурашки начинали толпами бегать по телу.
— У меня перерыв, — отозвался Уршанаби, — не видишь, я отдыхаю.
— У меня срочное дело к Эрешкаль.
— Что тебе надо, человек?
— Я не человек.
— Я знаю кто ты, Саир, — усмехнулся лодочник, у него был уверенный нахальный тон, словно у нищего на базаре, да и выглядел он почти так же, — я все знаю. Только все равно все вы люди. Как бы ни пыжился Атт, и ни строил из себя властелина миров. Был бы ты истинным богом, не стоял сейчас здесь, и не просил моей помощи.
Эмеш сморщился, вести беседу с этим демоном было не легким делом. Однажды у него уже был печальный опыт. Нужно не раздражаться, держать себя в руках и тогда есть шанс, что все пройдет гладко.
— Мне нужно поговорить с Эрешкаль, — спокойно повторил он.
— А ему? — Уршанаби кивнул Эмешу за спину.
— Ему тоже.
— Да ну? Ему тоже есть что сказать? А? Может ты хочешь сменять этого пастуха на Лару? Думаешь он того стоит?
Да чтоб тебя! И этот туда же. Сколько ж можно? Эмеш мысленно отвернул лодочнику голову, представил как тот дергает в воздухе руками и просит пощады. Это немного его успокоило.
— Думаю, тебя это не должно волновать.
Лодочник удивленно поднял бровь.
— А ты знаешь, что если я отвезу тебя на тот берег, обратно ты не сможешь вернуться.
Конечно Эмеш знал, и это вовсе не облегчало ему жизнь.
— Ты можешь позвать ее сюда?
— Я? — искренне удивился лодочник, с видом оскорбленного достоинства.
— Ты мог бы?
— Знаешь что, человек, тебе стоило привести с собой не одного, а двоих. Этого бы ты сменял на Лару, второго на себя. И никаких проблем.
Эмеш заскрипел зубами и снова проделал ту же мысленную процедуру, но на этот раз с большим фанатизмом.
— Она ведь может выйти сюда. Атт может ее позвать, могу поспорить, что и ты можешь.
— Хочешь поспорить? — весело поинтересовался старик.
Эмеш прошипел ругательства.
— Ты можешь ее позвать? Теоретически.
— Теоретически?
Это так развеселило Уршанаби, что он захохотал во все горло, обнажая четыре ряда острых, словно бритвы зубов. От этого зрелища Эмешу стало как-то не хорошо. Конечно, он видел много демонов на своем веку, но в этом было что-то неправильное, снаружи он был совсем человеком, но сквозь эту личину проскальзывали, временами, совсем не человеческие черты.
Эмеш обернулся на пастуха. Тот стоял совсем зеленый, но в целом держался неплохо.
— Теоретически мог бы, — отсмеявшись согласился Уршанаби.
— Угу.
Эмеш вздохнул и принялся ходить по берегу у самой кромки воды. Нужно было хоть немного подумать, времени совсем нет. Конечно, может быть Атт и не думает мешать ему вызволять Лару из Илара, но кто знает, возможно он появится здесь с минуты на минуту. Лучше не затягивать.
— Вероятно я мог бы предложить сделку? Мог бы дать тебе что-то, за то что ты позовешь Эришкаль сюда? — спросил Эмеш, остановившись у самой лодки.
Старик прищурил один глаз, наклонил голову на бок, и принялся задумчиво пощипывать свою редкую бородку.
— А что ты можешь предложить?
— Что ты хочешь? Я тороплюсь.
— Хм… дай подумать, — лодочник закатил глаза, — ты же понимаешь, я был к этому не готов, не придумал еще ничего. Уж очень не хочется продешевить.
