Екатерина Хайрулина - Три жизни бога
Честно говоря стало страшно.
— Ничего, Ру, ты поправишься.
Кого он интересно хотел убедить? себя?
Златокудрая устало покачала головой.
— Они хотели чтобы лечила их как раньше, — она не договорила, сотрясаясь от приступа кашля, — но я уже больше не могу их лечить. Ты же видишь, я ничего больше не могу.
— Ну ничего, Ру, ничего… все будет хорошо, — Думузи шептал как заклинание, пытаясь сам в это поверить, хоть ненадолго.
— Нет, Дим, — она вдруг повернулась, заглядывая ему прямо в глаза, — старость это насовсем. Ты и сам знаешь.
Он до боли стиснул зубы, но ответить так ничего и не смог.
— Они хотели что бы я их лечила, они знали что я умела, раньше. Но и моей силе приходит конец, — она облизала пересохшие губы, — а вчера я не смогла принять роды, ребенок умер. Ну и конечно…
Лару так и не договорила, осеклась. Да что там, и так все ясно — ведьма уморила ребенка, теперь эту ведьму нужно убить, что б неповадно было… Вот значит как.
Он встал, прошелся туда сюда, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Лару… как такое вообще могло с ней случиться? Почему-то казалось, что она вечно останется молодой, что это ее не коснется.
Коснулось, да еще как.
Время старых богов безвозвратно прошло, и он только сейчас до конца осознал и поверил в это. Это больше не их мир, их мир умер тогда вместе с проклятыми черными бабочками… или даже еще раньше.
— Дим, — тонкие пальцы коснулись его руки.
Думузи обернулся и едва не подпрыгнул на месте. Перед ним стояла изящная златокудрая девушка, с голубыми, бездонными словно небо глазами. Прекрасная, как тогда…
— Ру… — у него не было больше слов.
— Я так рада что пришел, Дим, — тихо сказала она, и голос звенел словно быстрый ручей, — я так скучала без тебя.
— Ру, Ру… — Думузи чувствовал как руки начинают дрожать, — зачем ты так!
— Я знаю, — она беззаботно улыбнулась, — знаю, что моей силы хватит теперь лишь на несколько часов. Ну и пусть. Лучше несколько часов чем долгие скучные годы. Дим! — она вдруг всхлипнула, бросившись к нему, — я так долго ждала когда ты придешь.
И Думузи крепко обнял свою златокудрую богиню, прижал к себе, принялся целовать, не думая больше ни о чем…
А на утро у дома распустился розовыми цветами старый сухой тамариск.
