akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Мелани присела напротив и задумалась так, как будто решает, признаться в чем‑то или не стоит. И в самом деле, для откровений она обычно выбирала кого‑нибудь другого.
— Поначалу я считала, что вы меня разыгрываете, но за год это бы как‑нибудь раскрылось, – все же ответила равенкловская староста. – За старшеклассниками в моем колледже я наблюдала, но так и не обнаружила ничего подозрительного.
— Значит, ты не замечала, чтобы кто‑нибудь активно вертелся вокруг тебя? – уточнил Лео с сожалением. – Дело в том, что я видел тот список, который ты передала профессору МакГонагол.
— Какой еще список? – Рики начисто об этом позабыл.
— О том, кто отправляет письма из школы, – сказал Лео. – Там абсолютно ничего подозрительно. Среди прочих, есть все мы, и все наши одноклассники. Кто‑то пишет реже, кто‑то чаще. Например, совершенно нормально, что из пяти полученных писем Френк, хорошо, если на одно ответит. Я бы удивился, если б было наоборот.
— Хатингтон, ты что, все это подсчитывала? – поразился Рики.
— Обязательно, – проворчала Мелани.
— И ты будешь выполнять совет доброжелателя? – поинтересовался Рики.
— Я бы тебе советовал так и делать, – не удержался Лео.
Мелани усмехнулась.
— Конечно, буду. Я сама с самого начала так и собиралась поступать, но иногда Каролина или кто‑нибудь из девочек добираются до моих посылок раньше меня, – с сожалением констатировала она.
Постепенно, выговорившись, девушка успокоилась и даже позаимствовала у Лео с трудом выпрошенные в библиотеке книги. Рики понимал друга, не желающего погрузиться вновь в учебу; ему самому как будто передалось ее первоначальное взбудораженное состояние.
«Все дело в том, – считал он, – что моим нервам нужна хорошая встряска. Что‑нибудь интересное, не книжное».
— Ничего не могу объяснить. Определенно, у меня мало данных, – пробормотал Лео перед сном, задергивая полог.
Интересных вещей же, как назло, не происходило. Джорджина ничего не нашла, хотя Артур и подозревал, что искала она не так добросовестно. Министерские проверяющие маразматики уехали, что позволило Дику вновь вернуться в читальный зал. Теперь пятикурсникам случалось сидеть там целыми днями.
Из библиотеки Рики и Дору вытащил, как ни странно, Лео, причем сделал он это исключительно по поручению профессора Снейпа. Завуч собрал слизеринцев в своем классе для того, чтобы ознакомить их с расписанием экзаменов.
— Как видите, – сказал он, когда ребята переписали его с доски, – экзамены на СОВу длятся две недели. Утром вы будете сдавать теорию, а во второй половине дня – практику. Практический экзамен по астрономии, естественно, будет проводиться ночью.
— Даже поспать не дадут! Кошмар какой! – проворчала Тиффани.
Недовольно сверкнув глазами в ее сторону, профессор продолжал:
— Далее, знайте: экзаменационные билеты защищены сильнейшими антисписывательными заклятиями. В экзаменационный зал запрещено проносить все возможные магические средства, существующие на сегодняшний день для облегчения сдачи письменной части и повышения результатов. Помимо официального запрета существуют специальные детекторы, их засекающие. Не хотелось бы мне, чтобы кого‑то из вас удалили с экзамена за подобную глупость.
Невзирая на строгий тон, это звучало не как запрет, а скорее как предупреждение.
— Кроме того, вам следует знать, что все последние годы принимаются меры и против маггловских шпаргалок. Если бы у кого‑то из вас здесь учились старшие братья и сестры, они бы вам рассказали о том, что одна из министерских профессоров имела привычку прогуливаться вдоль рядов парт и задирать робы учеников, вызвавших ее подозрения.
— Что она делала?! – не поверила своим ушам Ариадна Блекуотер.
— Существует, мисс Блекуотер, такой маггловский способ: писать формулы и прочую нужную информацию на собственных ногах выше колен, – невозмутимо просветил ее профессор. – Учитывая, что СОВы сдаются летом, это несложно, и смыть потом чернила с кожи – тоже.
— Возмутительно, – проворчала Ариадна, причем это слово явно не относилось к списыванию.
— Меня просили передать моим подопечным, что тех, кто списывает, будут карать в высшей степени сурово. Описанная мной уважаемая ведьма в середине года неожиданно дала отвод по ряду обстоятельств, и вы с ней пока не познакомитесь. Но вполне возможно, кто‑нибудь другой возьмет на себя ее функции, – сказал профессор. – Как вы понимаете, недостаточно высокие оценки на экзаменах могут перечеркнуть все ваши… старания за последние годы, – Снейп замялся, скользнув глазами по парте, за которой сидел Генри Флинт. – Вам нужно думать о своем будущем. Есть вопросы?
— Профессор, – заговорил Лео, – в какую очередь пройдет наш колледж?
— Ни в какую. Вас будут вызывать пофамильно на все экзамены, – ответил завуч. – Имейте в виду, экзаменаторы не знают, что вы – слизеринцы. Это сделано для большей объективности… Кстати, не ждите результатов сразу. Вы получите их не раньше середины июля.
— Садизм, – раздалось отовсюду внятное ворчание. Рики вполне разделял такое мнение.
— Надеюсь, никто из вас не позволит себе говорить в подобном тоне с представителями Колдовской Экзаменационной Комиссии, – холодно произнес профессор. – Они крайне обидчивы.
С таким напутствием он отпустил учеников.
Первый экзамен, теория заклинаний, был назначен на утро понедельника. В выходные накануне практически все усердно зубрили. Рики не мог словами описать, насколько сильно у него отвисла челюсть, когда он обнаружил, что Лео принес в спальню один из толстенных томов мистера Чаруальда.
— Помнится, на первом курсе ты мне сам говорил, что в последний день повторять вредно, – напомнил староста. – Кроме того, сам подумай, как я буду следить за порядком? И без меня хватает повторяющих!
И в самом деле, одноклассники расстарались. Когда они не читали конспекты и не проверяли друг друга по книгам, то пользовались любыми возможностями, чтобы попрактиковаться. От усердия они переворачивали, уменьшали, а также увеличивали столы, кресла и пуфики. Опасности всевозможных трансформаций подвергался даже портрет сэра Салазара; во всяком случае, он сам наверняка так считал, поскольку счел за лучшее куда‑то смыться.
Всякий раз, как ребята что‑нибудь отмачивали, Лео стыдил их за нарушение дисциплины и дурной пример младшекурсникам в несвойственном ему высокопарном стиле. При этом от книги он не отрывался. Заглянув ему через плечо, Рики основательно прибалдел, обнаружив, что друг, с незначительной корректировкой, читает монологи мистера Чаруальда, якобы обращенные к укрощаемой им нечисти.
