akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Да что за бред? Какой вампир будет стоять и слушать, когда с ним так разговаривают! – в голове Рики тут же замелькали назойливые образы разных героинь из аниме, которые, прежде чем атаковать врага, непременно толкали долгие и нудные речи, во время которых можно было успеть раз пятьдесят размазать их по стенке.
Еще перед Лео стояла серьезная задача поддерживать образцовую тишину в общей гостиной. До вечера он успел назначить наказания двум ученикам второго и четвертого курсов и отправить их на рассмотрение к завучу, а уж строгим предупреждениям числа не было.
За едой пятикурсники тоже вели себя очень нервно. Рики мог наблюдать, что некоторые старательные личности, например, Тони Филипс, и сюда приносят книги и даже пытаются читать за столом, чего он, Рики, крайне не одобрял. Равенкловцы, которых слизеринцам было отлично слышно, вдруг полюбили, чтобы Виктор озвучивал им свою переписку с мисс Блумсберри, которая, конечно, знала всех членов Комиссии.
В воскресенье вечером пятикурсники тоже получили возможность видеть их, когда решили проследить, с чего это вдруг Дамблдор и профессор МакГонагол, не раздумывая, бросили десерт и устремились в холл после того, как подлетевший к учительскому столу Филч что‑то тихо им сказал. Через минуту открытые настежь двери Большого зала позволили ученикам надлюдать их в весьма необычной компании.
— Ой, мамочки, – вырвалось у вконец измотанной Мелани. – Это что за плесень?
— Побольше почтения, Хатингтон, – холодно произнес Френк.
— С каких пор ты учишь магглокровок хорошим манерам? – удивился Рики и, не дожидаясь ответа, уставился в вестибюль, который как раз пересекало несколько в основном очень стареньких колдунов и ведьм; впрочем, за ними последовал кадры помоложе, в том числе и известный всем профессор Люпин.
— Очень обидчивы? Можно не сомневаться. Я вон ту бабку знаю, – шепнул Боб, указывая на далеко не самую престарелую особу. – Профессор Джоркинс. У нее настоящая мания преследования, после того, как у нее кого‑то там убили. Она пережила обе войны с Сами – Знаете – Кем.
Слизеринцы возвращались в общежития, не переставая перешептываться. Рики невольно вспомнил единомышленников Даниэлы, ожидающих в очереди к гадалке.
До отбоя практически все пытались что‑нибудь повторить. В спальне прочно поселилась нездоровая атмосфера угнетенного ожидания. Рики казалось, она распространяется на всю гостиную тоже, хотя там, конечно же, было достаточно нормальных людей, не озабоченных Стандартизированными Оценками Волшебника.
Впервые за долгое время для того, чтобы заснуть, Рики считал овечек. Ему снились какие‑то выматывающие сны, ни один из которых он, к счастью, не запомнил. Зато его пробуждение сопровождало ощущение бесшабашной удали. «Как получится – так получится», – думал он, уплетая десерт, в то время как большинству его одноклассников кусок не лез в горло.
Вскоре к столу подошел профессор Снейп и сообщил, что пятый и седьмой курсы обязаны вернуться в Большой зал к десяти часам, «и без опозданий».
— О, они тут все так устроят, чтоб все шпаргалки было видно прежде, чем мы ими воспользуемся, – вздохнула одна из семикурсниц. По счастью, она сидела далеко от Рики, поэтому юноша сумел абстрагироваться от расспросов, которыми принялись засыпать ее его одноклассницы. Девица охотно взяла на себя задачу просвещения младших.
После завтрака в вестибюле собралась целая толпа учеников, не знающих, куда податься.
— У нас есть время до десяти часов, – нервно произнес Эдгар.
— Предлагаешь пойти, позагорать? – осведомился Рики.
— Нет, в библиотеку! – возмутился хуффульпуффец. – Поразительно, как можно быть таким легкомысленным.
Но в одиночестве Эди туда не пошел. Более опытные семикурсники убедили всех, что нет смысла куда‑то уходить, время пролетит быстро. В последующий час Рики лично убедился, что это – бессовестная ложь. Ребята прогуливались туда–сюда, выходили на крыльцо, а потом возвращались в прохладный холл.
В Зале все поменялось, только потолок по–прежнему отражал чистое небо, безжалостно напоминая о свободе. За учительским столом расположились представители Комиссии. Вместо привычных обеденных столов колледжей появились маленькие одноместные столики, рядами тянувшиеся к преподавательскому столу. На каждом столике находилось все, что нужно для писанины. И, невзирая на предупреждение о невозможности списать, те классы, которые заходили первыми, сразу заняли последние парты. Рики не приготовил шпаргалок, поэтому место в середине подальше от окна вполне его устраивало. Убедившись, что все ученики расселись, профессор Макгонаголл дала сигнал к началу и перевернула огромные песочные часы на учительском столе.
Рики открыл свой билет. «Ну вот, повезло. Превращение жука в пуговицу», – философски осклабился он, прочитав первый же вопрос. Взял перо, и рука как будто сама взялась выводить формулы…
Голос профессора МакГонагол, требовательно распорядившейся отложить перья, вырвал его из транса. Рики удивленно тряхнул головой. Он чувствовал себя так, словно только что хорошо выспался, совершенно не помнил ни одного слова, которое написал, и тем не менее был абсолютно уверен, что все в порядке. Он отложил свой пергамент, целиком исписанный его довольно нервным, спешащим почерком, как раз вовремя, поскольку заместитель директора с помощью призывного заклятья заставила все пергаменты прилететь к ней.
— Есть ли работы, которые я не забрала? – уточнила она, после чего ученикам было заявлено, что они свободны.
— По крайней мере, этого уже больше никогда не будет, – с удовлетворением отметил Ральф Джордан, когда все выходили с теории.
Экзаменуемые пообедали вместе со всеми, и во время обеда к ним снова подошел завуч и распорядился по окончании трапезы всем отправляться в небольшую комнатку, примыкающую к Залу, и там ждать, когда их вызовут.
Надо признать, там было довольно тесно. Рики не сомневался, что помещение расширяется магическим способом, но все равно на глаз места едва хватало. Потом там появилась замдиректора и напомнила ученикам, что заходят по списку.
Рики вдруг подумал, что сейчас они стоят в этой очереди, как когда‑то пять лет назад. Тогда они только поступали в школу и готовились к распределению. Помнится, волновались не меньше, чем теперь. О чем он тогда думал? Да, он ведь не собирался учиться в «Хогвартсе» и жаждал поскорее вернуться в мир обычных людей. А теперь ему предстояло сдавать экзамены, открывающие дорогу его карьере среди колдунов. И рядом находилось немало способных учеников.
Рики посетила неожиданная гордость за свою параллель. Пять лет назад он вместе с ними вошел в Большой зал. Правда, тогда они не занимали столько места. И заходить будут поодиночке. Кроме того, сейчас все лица стали ему знакомы.
