Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"
— Похоже, Яксли угодил новой власти больше, чем я, — усмехнулся Шеклболт, усаживаясь на диван. — Я всегда занимался полевой работой, а Корбан постоянно был на виду у Руфуса. Кроме того, Тикнесс активно сватал своего дружка на должность руководителя Аврората, а вы сами видели, как Руфус относится к Пию после того случая. И ещё, Альбус, Скримджер знает, что я ваш сторонник, а Яксли нейтрален и будет поддерживать его, — сказал Шеклболт, с благодарностью принимая кружку горячего чая.
— Вот список членов Визенгамота, которые поддерживают «Пожирателей Смерти», — произнёс Дамблдор, левитируя Кингсли свиток. — В этом перечне есть весьма уважаемые волшебники, но я надеюсь, что Руфус не побоится проверить их на наличие Чёрной метки.
Кингсли развернул пергамент и внимательно тот изучил. Первым в списке красовался Люциус Малфой, а затем следовали остальные маги, перешедшие к нейтралам.
— Вы полагаете, Альбус, Тёмный Лорд скрывается в Малфой-мэноре? — спросил Шеклболт, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. — Я слышал, Люциус порвал с прежней компанией.
— Вероятно, Малфой и хотел бы так думать, — с мудрой улыбкой ответил Дамблдор, покачивая головой. — Но, к сожалению, мой мальчик, это просто невозможно. Чёрная метка не снимается. Её нельзя выжечь или как-то иначе уничтожить. Даже Северус Снейп, который искренне ненавидит Волдеморта, вынужден исполнять любые его приказы. Поэтому я надеюсь, что Скримджер не станет церемониться с Малфоем и другими, кто только притворяется хорошим.
— Вы думаете, профессор, именно поэтому они увезли своих детей за границу? — Шеклболт одним глотком допил чай и рассеянно потёр переносицу. Чернокожий аврор попытался сказать что-то ещё, но потерял сознание и упал на пол. С головы Шеклболта слетела приметная тюбетейка и едва не угодила в камин.
— Алхимию сильно недооценивают, — закряхтел довольно Дамблдор и поднялся с кресла.
Защитные амулеты Шеклболта на особую добавку в чае не среагировали, и сейчас аврор находился в глубоком сне. Дамблдор накинул невидимость и отлевитировал тело Шеклболта в зал проклятий, где не так давно они с Грюмом уничтожали крестраж. Там возле ритуальной звезды, прикованный к полу цепями, сидел волшебник, судя по обтрёпанному виду, один из обитателей Лютного переулка.
— Какого чёрта ты творишь, Дамблдор⁈ — заорал тот, как только Альбус снял невидимость и положил тело Кингсли в центр магического круга.
— Добрый вечер, Деннис, — произнёс Альбус, сверкнув очками. — Мне нужна помощь в проведении одного ритуала. Я узнал из твоей памяти, что ты используешь волшебную палочку для похищения людей в обычном мире и продажи их органов здесь.
— Какое тебе дело до магглов? — с презрением усмехнулся Деннис. — Мой бизнес тебя не касается, Альбус.
— Я просто не люблю убивать невинных, — пожал плечами Дамблдор. — Поэтому ты мне идеально подходишь. К сожалению, тёмномагический ритуал требует жертвы. Иначе не получится отделить часть души. Впрочем, тебе эти детали знать необязательно.
— Что⁈ Жертву? Ты совсем сбрендил, старый ублюдок? — загремел цепями оборванец.
Однако Альбус больше не собирался разговаривать с будущим трупом…
Спустя час, измученный и бледный от усталости, Дамблдор уничтожил останки магглорождённого, который когда-то давно закончил Гриффиндор. Затем долго шёл по коридорам пустого замка, левитируя спящего Шеклболта обратно в кабинет. На теле Кингсли среди множества шрамов, которые тот носил в память о победах в многочисленных магических стычках, скрывалась руна Соул — отличительный признак живого крестража.
Теперь, если с Дамблдором случится беда, он сможет вернуться к жизни в теле Шеклболта. Благодаря талантам в области окклюменции и легилименции, Альбус не сомневался, что легко отправит на перерождение душу настоящего владельца тела. Времена наступают всё более сложные, и учесть грозящие опасности становится всё труднее. Зато теперь у него появится хорошая возможность проверить, насколько правдиво последнее пророчество Трелони. Альбус решил, что полгода ему хватит с лихвой, чтобы внушить Поттеру ещё большее желание покончить с Реддлом. Разбудив Кингсли, он напомнил тому о важности отдыха и посоветовал проводить меньше времени на работе.
— Это только у вас в кабинете, профессор, я могу расслабиться на часок, — пробасил Шеклболт, смущённо ухмыльнувшись. — Надеюсь, я своим храпом не помешал вашим делам?
— Не сто́ит беспокоиться, мой мальчик, ты мне совершенно не помешал, — искренне улыбнулся Дамблдор и величаво пригладил бороду. — Если хочешь, могу попросить эльфов приготовить тебе спальню в башне Гриффиндора. Сейчас, во время каникул, в замке всё равно почти никого нет.
— Спасибо, профессор, но мне на службу надо. Ночное дежурство по Лондону, — пояснил Шеклболт. — Руфус решил меня направить телохранителем к маггловскому премьер-министру. Вот и осваиваюсь потихоньку в той части Лондона.
— Ну что же, тогда не смею тебя задерживать, — улыбнулся Дамблдор, давая сигнал камину выпустить позднего посетителя. — Доброй ночи, Кингсли, и… береги себя, мой мальчик.
Глава 53
Постепенно рассеивается туман войны
Разбойничьего вида сова требовательно забарабанила клювом в окно кабинета Палпатина. Получив разрешение, птица уселась на специальный насест возле стола и немедленно протянула Шиву лапку с посланием. Он развернул свиток и приказал эльфийке накормить пернатую почтальонку.
Домашний питомец Палпатина ухнул, делая вид, что ему просто любопытно, а затем, переваливаясь с лапы на лапу, бочком подобрался к гостье. После чего неожиданным взмахом могучего крыла сбил почтальонку на пол. Победно надувшись, филин Палпатина стал быстро-быстро заглатывать свежую крысятину из чужой тарелки. Обиженная гостья поднялась на лапы и возмущённо заклекотала, впрочем не решаясь как-то иначе отстаивать своё место у кормушки. Хозяйская птица породы рыбный филин выглядела значительно крупнее и злее, чем прочие совы, а огромные крючковатые когти, которыми та цеплялась за насест, могли внушить уважение даже мантикоре.
Не обращая внимания на птичьи разборки, Шив щёлкнул пальцем, и домовушка поставила обиженной гостье ещё одну тарелочку, но на этот раз с совиным печеньем, которое Дарт Филин — так называл своего пернатого почтальона Палпатин — терпеть не мог.
Письмо прислал старик Боргин из Лютного переулка. Владелец лавки тёмномагических артефактов просил о срочной встрече и туманно сообщал о проблемах, которые был не в силах решить самостоятельно. Участвовать в возможных разборках как Фрэнк Лонгботтом, было по меньшей мере неосмотрительно, поэтому Шив в ответном письме сообщил, что вместо него будет Питер Керриган, наделённый всеми необходимыми полномочиями.
Аппарировав в Лютный переулок, Шив быстро добрался к нужному месту. Звякнул колокольчик над дверью, и несколько человек, стоявших у стойки, лениво повернулись к Палпатину. Он заранее изменил внешность, однако привычная личина на этот раз вызвала у волшебников в чёрном нездоровый энтузиазм.
— Клянусь бородой Дамблдора, чтоб он сдох, да это же тот самый Керриган! — завопила худощавая брюнетка с вьющимися чёрными волосами.
«Банта пуду!» — узнал он Беллатрикс Лестрейндж в закричавшей дамочке и тяжело вздохнул. Судя по агрессивному настрою волшебников, простого разговора с ними не получится.
— Точно, Керриган! — рыкнул высокий мужик с несколько звериными чертами лица. — Попался, убийца наших братьев!
Двое волшебников в чёрных мантиях, стоявшие рядом со здоровяком, молча выхватили палочки и нехорошо оскалились. Из-за стеллажа с товарами высунула свою любопытную мордочку Панси Паркинсон, но тут же ойкнула и исчезла, потому что идущий следом отец резко оттащил дочь обратно. Пухлощёкий лорд Паркинсон имел боевой опыт и прекрасно знал, что стоять на линии огня во весь рост — не самая умная затея.
— Как я вижу, господа «Пожиратели Смерти», разговора у нас с вами не получится, — хмыкнул бывший ситх, окинув компанию магов довольным взглядом быстро желтеющих глаз. А затем в руке Палпатина материализовалась катана. Десятки проведённых магических ритуалов изменили некоторые свойства металла, сделав оружие бывшего ситха ещё более смертоносным. Не световой меч, конечно, но и далеко не обычная сталь. На лице Шива расцвела добродушная улыбка. Привычная маска, которую ему приходилось постоянно таскать в обоих жизнях, иногда невыносимо надоедала. Как и любой ситх, Палпатин считал агрессивные переговоры прекрасным способом донести свои мысли собеседнику.
