Пирс Энтони - Медь Химеры
— Ты хочешь сказать перед ними речь, отец? У тебя есть к этому талант.
Мор едва заметно нахмурился в ответ, затем провел свою лошадь за катапульту. Это был крупный большой человек, и сидел он на огромном боевом коне.
— Парни, — загремел Мор, — мы отправляемся в Колландию и Канцию, два королевства, управляемые братьями-близнецами. Половина вас выступит в Колландию. Другая половина отправится вместе с моим сыном, генералом Лестером Крамбом, в Канцию. Пока мы будем на марше, Шон Рейли, который известен вам как Сент-Хеленс, герой войны с Аратексом, будет выполнять секретную миссию, чтобы заручиться поддержкой Германдии в качестве союзника. Наши армии встретятся после победы в двойной столице Лонрисе на реке Теймсейн. Вопросы есть?
Как Лес и ожидал, вопросов не было. Военное командование обычно так не разговаривало с войсками и, конечно, не спрашивало, есть ли вопросы. Солдаты, возможно, были удивлены таким обращением с ними. Но Мор и Лес не прошли профессиональной военной подготовки, если не считать участия в революционных сражениях. В войне за Рад, а затем в войне с Аратексом они служили тем целям, в которые они полностью верили. Жаль, что то же самое нельзя было сказать и в этом случае.
— Тогда мы выступаем. И пусть боги пошлют нам свою благосклонность и позволят объединиться и добиться легкой победы.
Да, но победы во имя чего? Для Леса победа означала снова с любовью обнимать свою Джон. Этот маленький сорванец мог быть удивительно женственным, когда сам того хотел! Воткнуть же меч в незнакомца к этому совсем не относилось. О, хоть бы Келвин снова пришел к нам на помощь! Только бы пришел, а то я боюсь, что мы делаем ошибку, начиная все это.
Неожиданно ему в голову пришла непрошеная мысль. Если их король — действительно самозванец из мира, который однажды посетили Келвин и его брат Кайан, то будет ли в безопасности сам Келвин? Если самозванец сделал что-то плохое с их законным, настоящим королем, то что сказать о круглоухом, который победил его? Не захочет ли отомстить ему этот злобный человек?
Лес боялся так близко подбираться к ответу. Так или иначе, уже было время выступать в поход.
* * *Семья Коричневики и впрямь нуждалась в его помощи! Муж, хозяин, отчаянно пытался собрать и увезти урожай до того, как погода испортится, а жена — хозяйка лежала уже десять дней больная фумой. Их дочери только исполнилось пятнадцать лет, она хотела и умела работать, но много сделать она не могла.
Основная проблема была в том, что с помощью хорошей лошади один человек мог только срезать и вывезти с поля стебли коричневики. Немедленно после срезания длинные волокна растений следовало разобрать — до того, как они затвердеют. Это была работа для двух человек. Если бы отец решил работать со своей дочерью, то у него не осталось бы времени на то, чтобы закончить трудную резку стеблей и вывоз их с поля; большая часть урожая погибла бы. Но если бы он взял с собой на поле свою дочь, то некому было бы заниматься разбиранием волокон.
Неожиданное появление Хэла было встречено с радостью, почти что со слезами на глазах. Хотя он и был не слишком искусен в возделывании коричневики, это было неважно, девушка понимала толк в этом деле.
Итак, теперь он сидел рядом с хозяйской дочкой в хранилище и держал росток коричневики за корешок, а девушка высвобождала каждое длинное волоконце со стороны цветка и вытягивала его, пока оно свободно не отделялось от основного стебля. Из хорошего стебля получалась примерно дюжина прочных волокон, каждое из которых в надлежащее время можно было впрясть в новое полотно для рубашки из коричневики. Затем сок, выдавленный из ягод, окрасит эту рубашку в традиционный коричневый цвет. Эти рубашки были самыми лучшими и самыми дешевыми образцами местной одежды; почти каждый крестьянин носил такую.
Это также означало, что Хэл весь день почти ничего не делал, только смотрел на молодую женщину, сидящую напротив него, на Истер Коричневику. Она казалась сначала самой обычной девушкой, но теперь, когда он увидел ее за тем делом, в каком она была мастерицей, увидел как быстро и слаженно двигались ее руки, он понял, что она по своей природе очень застенчива. Волосы ниспадали ей на плечи, волосы точно цвета ягод коричневики, кудряшки двигались, словно маленькие змейки, когда она поворачивала голову. Истер была хорошо наделена для своего возраста всеми женскими достоинствами, и ее лицо было особенно привлекательным, когда она сосредоточивалась на своем занятии. Ее груди слегка обрисовывались под рубашкой из коричневики, пока руки вытягивали волоконца. Довольно часто она взглядывала в сторону Хэла и улыбалась ему, давая понять, что высоко ценит его помощь, пусть даже он просто держит стебель. Она становилась еще более привлекательной, когда работала.
Потом он поменялся с Истер местами, потому что она начала уставать. Поначалу Истер пришлось помочь ему, она встала позади Хэла и протянула руки, чтобы направить его руки в нужном направлении и помочь им делать верные движения. Волокна отрывались не просто так, сначала их необходимо было отщипнуть в определенном месте.
Хэл ощутил, как ее груди прижались к его спине. Она почти обнимала его. Это вывело его из равновесия.
Он повернулся в ее объятиях к ней лицом и поцеловал ее.
Истер так поразилась, что чуть не упала.
— Мистер Хэклберри! — воскликнула она.
Проклятье! Зачем он сделал это? Он не тот человек, чтобы воспользоваться растерянностью девушки, достаточно молодой, чтобы годиться ему в дочери!
— Мне очень жаль, — сказал он. — Я уйду.
— Но… но ведь работа не сделана! — запротестовала Истер.
— Хорошо, тогда я сделаю ее. Я обещаю больше не притрагиваться к тебе. Не знаю, что на меня нашло.
Они возобновили работу. Но теперь, когда Истер глядела на него, она уже не улыбалась. Хэл чувствовал себя ужасно.
Наконец она робко спросила его:
— Мистер Хэклберри, вы в самом деле сделали то, что хотели?
— Конечно же, я сделал то, что хотел. Я не должен был притрагиваться к тебе, и я не буду…
— Я имею в виду, — сказала она, краснея и отворачиваясь от него, — когда вы поцеловали меня?
— Я сказал, что не должен был делать этого.
— Но ведь сделали? — настаивала она, все еще раскрасневшаяся.
— Да, — сказал он, — ты очень привлекательная и симпатичная девушка. Но…
— Вы действительно так считаете?
— Конечно же, я так считаю! Но это вовсе не извиняет вас…
— Думаю, что вы хотите, чтобы все оставалось в тайне.
— Я никогда не намеревался, — начал он.
— Мистер Хэклберри, я думаю, что вы очень любезны; вы пришли к нам, чтобы помочь. Никто никогда раньше не думал, что я красивая. Так что, если хотите пойти на сеновал…
