Элизабет Хэйдон - Элегия погибшей звезды
Его охватил самый обычный страх.
Потому что до того кошмарного момента, когда он открыл эту проклятую коробку, он бы никогда не поверил, что кто-то способен убить Хозяйку гильдии, да еще так жестоко и страшно.
Впервые увидев ее в темной аллее, где она без малейших колебаний воткнула нож в живот удивленного солдата, — надо заметить, что ей тогда было всего восемь лет, — Дрант сразу понял: она наделена врожденным талантом убийцы, сверхъестественным чувством самосохранения и совершенно лишена души. Всю свою сознательную жизнь Эстен держала в не знающих жалости руках гильдию, город и большую часть Ярима, добившись безоговорочного права Гильдии Ворона контролировать черный рынок, убийства, воровство и множество других, гораздо более страшных преступлений, подняв их до уровня искусства.
Дрант, любивший и уважавший ее как никого другого в этом мире, считал, что Эстен является воплощением Зла. Более того, он был уверен, что она неуязвима.
Однако кому-то удалось убить ее и отрубить ей голову, пока она еще была жива.
Значит, если неуязвимое зло можно прикончить, причем таким незатейливым способом, выходит, что он, Дрант, всю жизнь недооценивал могущество своих врагов, а следовательно, и врагов гильдии.
С тех пор прошел месяц, но он никак не мог успокоиться. Во время новолуния он ускользнул в пустыню и под покровом темноты, не скрывая слез, похоронил останки Эстен, зарыв их в кроваво-красную глину. Дрант постарался забыть место, где она обрела последний приют, поскольку знал, что найдется немало желающих поглумиться над ней в смерти, о чем они и мечтать не смели, пока она была жива. Кому-нибудь даже могла прийти мысль выставить ее голову на всеобщее обозрение в захудалой таверне, борделе или рядом с отхожим местом.
Как делала она сама со своими многочисленными врагами.
Он сжег обтянутый кожей ящик, стол и все, что напоминало о ее гибели.
Дрант поднял взгляд от новой столешницы. В тусклом свете зала собраний гильдии около шести десятков ее членов, старавшихся держаться в тени, ждали его указаний.
Когда он смог заставить себя говорить, его голос прозвучал хрипло, как карканье старого ворона, и в нем слышалась смертельная угроза.
— Хозяйка гильдии отправилась ко двору короля болгов, чтобы отомстить ему за неприятности, которые он доставил ей несколько лет назад, — сказал он, и его глаза засверкали в отблесках огня, горевшего в камине на противоположной стороне комнаты. — Посылка, содержащая… посылка пришла из Илорка. Эстен создала нашу гильдию собственными руками, не жалея сил и времени. И тот, кто пролил ее кровь, должен ответить за это перед гильдией.
Зашелестел тихий хор голосов, выражая согласие, потом все снова стихло.
— Мы должны отомстить королю болгов, и мы это сделаем. Но тот, кто сумел убить Эстен, очень силен, и обычными способами нам с ним не справиться, не подойдут даже те наши методы, которые мы используем, когда желаем остаться в тени.
Он замолчал.
— В таком случае что мы можем сделать, Дрант?
Голос раздался откуда-то справа.
Дрант смотрел в огонь, наблюдая за тем, как пламя облизывает сажу, закоптившую кирпичи камина, и позволяя своим мыслям плясать и извиваться вместе с ним. В конце концов злая усмешка искривила его губы, и он не спеша обвел взглядом членов гильдии.
— Мы поможем его врагам, — промолвил он. — Перед смертью Хозяйка гильдии прислала нам подробные карты королевства, на которых указано расположение складов продовольствия и оружия, а также сторожевых постов. Эта информация бесценна для тех, кто хочет его низвергнуть и обладает достаточно сильной армией, чтобы это сделать. Он швырнул хрустальный стакан в огонь.
— Таких желающих найдется немало, — продолжал наследник Хозяйки гильдии. — Но думаю, первым делом следует навести справки в Сорболде. Он граничит с королевством болгов на юго-западе, и у них новый регент. Я слышал, что прежде он возглавлял какую-то гильдию. — В глазах Дранта загорелся яростный огонь. — Эстен много раз повторяла, что член гильдии знает цену товару и нужно только заставить его почувствовать, что он без этого товара не сможет обойтись, — и не важно, нужен он ему на самом деле или нет. Значит, мы предложим ему наш товар по такой цене, от которой он будет не в силах отказаться.
Огромные двери дворца покрылись таким толстым слоем льда, что их практически невозможно было узнать.
Драконица смотрела на них, чувствуя, как от холода постепенно замедляются все ее движения. Снег облепил ее когти и забился между пальцев, с каждым новым шагом он становился плотнее и доставлял ей все новые страдания. Веки болели от налипшей на них ледяной корки, кожа трескалась под тяжестью льда, намерзшего на чешую.
Жизнь, которая вернулась к ней после стольких дней, проведенных в могиле, медленно покидала тело.
— Откройся, — прошептала она, — пожалуйста, откройся.
Драконье чутье, которое оставляло ее вместе с жизненными силами, подсказало, что дверь пошевелилась, словно узнала ее, но либо из-за тяжести льда, либо из-за глупого каприза не хотела реагировать.
В самой глубине ее души, там, где еще оставались могучая воля и непоколебимое высокомерие, вспыхнула ярость. Гнев Драконицы, встретившей отказ, точно лесной пожар, охватил все ее существо.
— Откройся, — сказала она громче, и в ее голосе прозвучала сила.
Приказ отдала ее драконья кровь, он не вырвался из глотки — у вирмов нет голосовых связок, и потому им приходится манипулировать стихией воздуха, чтобы иметь возможность разговаривать так, как это делают люди, но ее слова перекрыл вой ветра.
Гигантские куски льда, казалось, слегка пошевелились, и между ними образовались щели. Дверь содрогнулась, однако осталась закрытой.
Драконица задрожала от такой всеобъемлющей ярости, что она воспламенила ее кровь, а сила ее гнева была такова, что с вершин гор сорвались снежные шапки и обрушились в бездонные пропасти.
— Откройся! — взвыла она, и ветер подхватил ее приказ. — Я приказываю тебе открыться!
По льду, покрывавшему двери вот уже три года, пошли глубокие трещины, и он начал сползать вниз, на землю, большими гладкими кусками. На замерзшие камни двора обрушилась лавина снега и мелких обломков. Драконица, чьи пронзительно-голубые глаза сверкали от гнева, сделала вдох, а затем исторгла из себя бушевавшую внутри ее злобу.
Языки ядовитого пламени, родившегося в ее чреве, были такими яркими, что едва не ослепили ее.
Волна жара хлынула на дверь и растопила остатки льда и снег, налипший на стены вокруг нее. На землю, словно могучий водопад, потекли потоки обжигающего пара, и глазам драконицы предстала металлическая дверь.
